Страница 96 из 154
— Вы хорошо говорите по-русски! — заметил мой друг.
— Когда-то давно, в двадцатые годы, наша семья выехала из России в Англию. Мой отец румын, а мама — русская. Я родился уже за границей.
— А как вы стали монахом?
Новый знакомый все больше начал интересовать меня.
— В монахи меня постриг отец Софроний в Эссексе. Сейчас он стал известным старцем. Читали его книги?
— Нам очень нравится книга «Старец Силуан». Наверное, это самое лучшее из всего, что написано за последнее время…
Я выжидательно взглянул на монаха.
— Да, это так. Книга очень хорошая. Написана на все времена, — кратко ответил отец Григорий.
— А вы долго жили с отцом Софронием?
Мой вопрос заставил его задуматься:
— Долго. Но моей душе очень хотелось подвизаться на Святой Горе, ничего не смог с собой поделать. Так и уехал от своего духовника, о чем сожалею и буду сожалеть до конца дней своих. Подвизался, пока силы были, в разных местах Афона. А теперь болен, здоровье уходит, жизнь почти исчерпана…
Наш собеседник некоторое время молчал. Где-то вдалеке глухо работала бензопила. Должно быть, рабочие пилили дрова. Затем монах продолжил:
— Но не надежда… И чем более приближаюсь к окончательному завершению своей жизни, тем более постигаю глубину и гениальность духовного постижения своего старца. Трудно, очень трудно найти духовного отца. Поэтому, если найдешь, всемерно получай пользу от общения с ним, развивая свое понимание смысла самого спасения…
Он приумолк снова, глядя с балкона на покрытое голубоватой дымкой горное ущелье.
— Отче, скажите нам духовное слово из опыта вашего общения с отцом Софронием, — в моем голосе невольно прозвучало сочувствие.
— Что мне сказать? Все есть в книгах старца. Я не имею такого словесного дара, как у моего духовного отца. Читайте, и Бог откроет вам суть духовной жизни: «Христос, Свет истинный, просвещает и освещает всякого человека, грядущего в мир». То, что читается в храмах, достаточно для нашего вразумления, — опустив голову и углубившись в себя, негромко ответил наш собеседник.
— Отец Григорий, кроме чтения Евангелия, Псалтири и Часослова, я люблю читать и перечитывать «Старца Силуана». Это повествование очень помогло мне в жизни. Но из трудов отца Софрония у нас переведена только эта книга. А хотелось бы услышать от вас живое слово! — не отступал я.
— О чем ты хочешь услышать? — монах поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
— Конечно о спасении, отче! Монашеское слово лучше всяких книг. Скажите как умеете. Постараемся понять…
— Мой духовный отец говорил, что хорошо знать конечную цель нашей жизни, но начинать нужно с малых вещей. Они затем становятся прочным основанием для созидания Божия храма в наших сердцах. Тот, кто хранит целомудрие тела, обретает вечную молодость, а тот, кто хранит целомудрие духа, обретает жизнь вечную. Если ты ищешь Бога, то Христос встречает тебя в сердце и приводит к Отцу, сущему на Небесах…
— А как тогда понять слова Христа (Ин. 14:2), что в доме Отца Моего обителей много?
— Святой Дух, Утешитель, — это обитель и утешение для святых и праведных душ, преображенных благодатью Духа Святого. Христос, Сын Божий, — обитель и блаженство для сынов Божиих, обретших сыноположение и соединившихся со Христом. Отец, Запредельная Истина, — Царство Божие и обитель для вошедших в истину и соединившихся с ней в Божественном созерцании. Каждая обитель имеет множество своих различий…
— Как же прийти к этой истине, если она запредельна? Или одна истина запредельна, а другая — нет?
— Человеку не нужны две истины, нужна только одна и она есть Христос, единый с Отцом, Хлеб вечной жизни, сошедший с Небес Божественной Запредельности. Будучи в теле, всё мы знаем отчасти, поэтому можно сказать, что наше знание недостоверно до тех пор, пока мы не придем к этой единой истине, которая освободит нас от всякой недостоверности. Спасение — это прямое, явное и подлинное постижение абсолютной истины во Христе. Пребывание в этом постижении в соответствии с евангельскими заповедями есть священное богосозерцание в духе любви, возводящей нас к Отцу Небесному, где эта истина находится вне всяких созерцаний.
Христос всегда пребывает в Отце, в то время как мы отвлекли свой ум и начали пребывать в суетном тленном мире. Это и есть изначальный грех. Христос не сделал этой ошибки. Если мы хотим уподобиться нашему Спасителю, мы должны соединиться с Ним, ибо Он есть путь, и истина, и жизнь, а также дверь, ведущая в эту жизнь и истину, та Божественная дверь, через которую мы приходим к Отцу Небесному, чтобы пребывать в Нем. Для этого святые отцы оставили нам все свое духовное наследство. Если представляется возможность, с благоговением углубляйтесь в книги светильников Церкви, чтобы обрести духовное рассуждение и уметь отличить истину от лжи. Рассуждение для монаха — великая сила и есть призвание из тьмы в чудный свет Божий.
— Отче, невозможно прочитать всех отцов и все духовные книги, во всяком случае, для меня… Каков прямой путь к спасению?
— «Боговидение приходит через умное действие души, а не через рассудок»; этому мы учимся у святых отцов. Нам надлежит на опыте постичь Православие, но не интеллектом, а сердцем, и таким образом непосредственно стать самим Православием, которое тогда всецело проявляется в нашей жизни и служит открытию в нас единства со Христом.
Монах, помолчав, налил нам воды в опустевшие стаканы и спросил:
— Хотите еще кофе, патерас?
— Спасибо, отче, греческий кофе очень крепкий. Нам достаточно…
Мне хотелось услышать от монаха как можно больше:
— Отец Григорий, почему наша жизнь с годами становится тяжелее и в ней появляется столько скорбей?
— Потому что мы уходим в неверном направлении, все более привязываясь к преходящему миру и погружаемся в него безоглядно, вместо того чтобы повернуть обратно и вновь соединиться со Христом, Который всегда есть посреди нас. Ум, занятый вещами, — это мирской ум, ведущий к полному рабству человека. Ум, обращенный к Богу, есть просвещенный ум, приводящий к спасению…
— Если можно, скажите, отче, каким становится сердце того, в ком воссиял Христос?
— Наши грехи, подобно знойному ветру-суховею, несут нашу душу по жизни в ложном направлении, тогда как Божественный Промысел зовет нас вернуться ко Христу, нашей единственной опоре, прибежищу и победе на грехом. Монах, у которого в священных чертогах сердца безраздельно царствует Христос, вмещает всех благоговейных верующих, подающих милостыню, и если они прилежны и искренни, он обращает их на путь спасения, наставляя в молитвах и покаянии. Если же таких качеств у них нет, помогает им обрести добродетели исполнением заповедей, столь необходимых для прохождения мытарств. Послушных учеников, которые решились вступить на путь смирения и отречения от своей воли, обучает духовной практике в уединении и открывает им познание истины. Если же у них нет к этому соответствующих дарований и усердия, побуждает к покаянной молитве и отсечению помыслов. Родственников и друзей, любящих духовные наставления и стремящихся услышать слово истины, приводит к Церкви и добрым делам. Всех же иных, которые коснеют в своем самодовольстве и отступлении от православной веры, хранит молитвой для будущего покаяния и пребывает в бесстрастии, печалясь об их участи. Так в чистом сердце монаха открывается совершенная любовь Христова, желающая всем спастись в Царстве Истины. Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озаряет наши сердца дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа (2 Кор. 4:6).
Поняв, что монах Григорий дает полные и зрелые ответы на все мои вопросы, я собрался с духом и задал ему личный вопрос:
— Отче, пока я нахожусь в келье или в горах, куда ухожу молиться с палаткой, то молитва остается внимательной. А когда вступаю в общение с людьми или берусь за труды, то периодически рассеиваюсь, что приводит меня в уныние. Как избавиться от этого? Что посоветуете?