Страница 49 из 154
Мэр поднялся из-за стола, передавая мне пачку документов. Я осмелел:
— Простите, а как же решение комиссии с их отказом?
— У меня право решающего голоса, и на этом основании аннулирую их постановление… — Он протянул мне руку. — Всего хорошего.
Я не верил своим глазам и ушам. «Вот здорово! Спасибо отцу Кириллу за молитвы! Все-таки выручил отец наместник в очередной раз!» Все произошло так быстро, словно во сне. Я поспешил домой поделиться с отцом своей радостью.
— Победили, сын, победили! — Он обнял меня с любовью.
— Папа, что бы сами смогли сделать, если бы не батюшка и лаврские отцы?
— Это так, сын, это так… Всех их отблагодари от меня, спасибо им!
Есть безумство мира сего, и есть духовное безумство, и отстоят они друг от друга как небо от земли. Безумная алчность к теням пустого и жалкого мира — безумство обезумевших душ, привязавшихся к плоти. Безумство духовной жажды к освобождению от мира теней и рабства страстей ради соединения с Тобой, Боже, — безумство Божественной мудрости. Так безумство проповеди Христовой спасает тех, кто верует всем сердцем в вечные глаголы Твои, Христе, отвергающие разум разумных и превращающие в безумие мудрость мира сего. Мечется ум человеческий между раем и адом, ибо он есть врата, через которые вошел грех. Ум — всего лишь дырявая заплата на рубище земной мудрости, душевной, бесовской, живущий самообманом и обманывающий беспрестанно других несчастных наследников ада. Но ум, преображенный благодатью, становится Божественным духом, всеблагим сознанием, вратами вечности, через которые приходит вечное спасение, и наследует не только рай, но и Тебя Самого — Трисиянное Божество, Святую Троицу.
СКИТ В ЕРМОЛОВКЕ
Как скрытая в недрах гор вода ищет путь на свет, где упадает звенящим ручьем в чьи-то ладони, так любовь моя к Тебе, Боже, ищет путь наверх, из земной тьмы в сияющее Царство Небесное. Как погонщик каравана никогда не поведет его в безводные места, где нет никакого питья, так стремление сердца моего к Тебе, Господи, пусть никогда не повернет в бесплодные учения и без-благодатные воззрения, ибо в Тебе одном обрел я глаголы жизни вечной, подобные рекам воды живой, утоляющим всякую жажду истомившейся о спасении души. Не пустые лжеучения мудрецов земных, но лишь Дух Твой Святой пусть всегда вдохновляет меня. Рассеянный ум мой утверди в истинном бесстрастии и безмолвии и любовью Горней уязви внутреннее мое, Боже! Да пребудет ум мой в животворящем воздухе Царства Христова, в Царстве священного безмолвия!
Играя солнцем и расписывая окна морозными узорами, декабрь завершился праздничным Рождеством и литургией в любимой Лавре. Промелькнули Святки, со столпотворением съехавшихся отовсюду на Богоявление паломников, отшумев оживленной суматохой и отзвенев многоголосьем колоколов. В благодарность за помощь и поддержку я подарил все стихи, написанные мною, отцу Анастасию и его помощнице, надеясь ими выразить давним друзьям свою признательность, не рассчитывая, что они могут кому-то понадобиться. С архимандритом о стихах мы никогда не говорили, но, зная его чуткую художественную натуру, хотелось духовной поэзией порадовать и его душу.
Время шло, а мы с отцом все еще сидели на чемоданах. Продажа дома шла очень туго — покупателей не было. Приехал отец Пимен и сразу взял дело в свои руки.
— Начнем с главного! — заявил он. — Необходимо сделать независимую объективную оценку дома! Сколько выставят за него, за столько и продавать надо.
Оценка дома дала сумму в сорок тысяч долларов. И это мертвое дело неожиданно сдвинулось с места. Отец Кирилл пришел к нам на помощь, не забывая о нас даже в больнице. Он сообщил архимандриту, что его чадо — настоятель одного из московских монастырей — ищет в Сергиевом Посаде дом для своих родителей. Сестру настоятеля привела в дом помощница нашего лаврского издателя, и наше жилище пришлось по душе покупательнице. По благословению батюшки отец Пимен и я встретились с этим уважаемым монахом и его сестрой. В несколько дней покупка была совершена. Оставалось подыскать жилье отцу в Адлере. Архимандрит отправился со мной, надеясь заодно подыскать место для скита.
Ласковое солнышко с теплым веянием морского ветерка, солоноватого и ароматного, встретило нас в южном городке, когда мы вышли из поезда.
— Ну и благодать стоит! — порадовался мой друг. — А то все мерзнем и мерзнем… Климат для твоего отца очень подходящий!
— Для меня тоже!
Я всей грудью вдыхал свежий морской воздух, когда мы вышли на набережную. У архимандрита в Сочи оказался знакомый — экономист Филипп, крепко сложенный парень, неспешный, рассудительный, окончивший Плехановский институт. Он и его мама оказались знатоками всех районов побережья и самоотверженно взялись за поиски жилья. Они быстро отыскали подходящую однокомнатную квартиру с двумя лоджиями. Цена тоже оказалась подходящей — восемнадцать тысяч долларов.
— Теперь надо нам, отец Симон, реализовать батюшкино благословение, — доверительно вел беседу мой друг, когда мы сидели за вечерним чаем. — На оставшуюся сумму нужно скит для братии организовать. Поможешь мне?
— С удовольствием! — загорелся я. — Ведь эти места мне с юности знакомы. Поищем, конечно. Это ты здорово придумал! Можно поискать участки по Краснополянскому ущелью.
— Вот ты этим и займись, когда отца сюда перевезешь! — заключил архимандрит.
На Соловьевской улице я застал отца в волнении: он упаковывал вещи, продукты, мебель, бегая из дома в подвал и обратно.
— Ну что, сын, нашли квартиру?
— Нашли, папа, однокомнатную, в хорошем районе, море совсем рядом, — порадовал я старика. — Только ты, пожалуйста, не простудись к отъезду, а то уехать не сможем.
— Я еще крепкий, меня хворь не берет! — радостно засмеялся отец. — Жалко, что Лиды с нами нет, она бы порадовалась… — Он внезапно погрустнел, слезы выступили на его глазах. Такой быстрый переход от радости к печали не был свойствен отцу и встревожил меня.
— Да ты уже заболел, папа! — Я потрогал рукой его лоб. — Вот видишь, горячий…
— Пройдет! Чайку выпьем с ромашкой, и как рукой снимет…
Но рукой простуду не сняло. Хотя отец не слег, он ходил, сморкаясь в большой клетчатый платок и оглушительно чихая.
В маленькой фирме по продаже недвижимости меня принял молодой парень в очках, бывший инженер-конструктор. Среди сотрудников в углу за столом сидела угрюмая личность с квадратным подбородком, листающая какие-то бумаги. Директор, зорко перехватив мой взгляд, шепнул: