Страница 185 из 212
— Жизнь моя в миру закончилась. Жена загуляла. Прижал я ее как следует, а она мне: «Больше не буду!» — «Ага! — говорю. — Больше не будешь, а меньше, значит, будешь?» Замахнулся я на нее, думал — все, конец ей! А потом передумал, сына жалко стало. Ударил я изо всей силы кулаком в стену, та аж загудела. Всю руку разбил. Поехал снова на Север, но места себе там не нашел. Услышал от Михаила про Псху, так и попал сюда…
Через несколько недель жизни в скиту, общаясь с братьями и занимаясь огородом, я понемногу обрел физическую крепость и пришел в себя. В душе вновь появилось желание и силы вернуться в уединение. В это время на Решевей неожиданно появился радостный Андрей, благополучно пробравшийся через границу — ночью, под автоматными очередями. Блокада Абхазии со стороны России продолжалась, и без особого разрешения пройти пропускной пункт на Псоу никто не мог.
— Батюшка, я столько вещей хотел вам привезти, как обещал, но, когда узнал, что граница закрыта, вынужден был все оставить!.. — оправдывался гость.
— Ладно, Андрей, хорошо что приехал! — обнял я его. — Помоги забросить груз к келье — и слава Богу!
С тревогой я открыл письмо от отца. Оно оказалось полной противоположностью тому, что мне представлялось зимой. Отец, через посредство отдела кадров Лавры, начал сдавать комнату священ-никам-заочникам, приезжающим на экзамены, и даже собрал для меня небольшую сумму денег. Здоровье у него хорошее, не болеет. Мама моего друга архимандрита Пимена приняла монашеский постриг, и теперь ее зовут монахиня Сергия. В конце письма он передавал поклоны от братии и от батюшки. У меня отлегло от сердца.
В одно утро я не смог разбудить Андрея. Он спал мертвецким сном.
— Отец Пантелеймон, что с моим другом приключилось?
— Сидели за чаем до пяти утра… Пусть отсыпается!
— Так почему же ты не ушел?
— Как я уйду? Вижу, он сидит, слушает, ну и я сижу!
Несколько раз мы с тяжелым грузом поднялись на водопад, где под камнями находился промежуточный тайник. После зимы мне хотелось взглянуть на свою келью с противоположного борта ущелья, с Бзыбского хребта, чтобы удостовериться, что ее не видно с той стороны и с вертолета. Мы перенесли груз с водопада в келью и отслужили литургию перед походом. У реки мы долго искали переправу, но везде было глубоко и очень быстрое течение остужало наш пыл. Наконец мы нашли спокойное место среди больших камней посреди реки. Воды было по грудь, и поневоле пришлось освоить новый метод переправы, который нам понравился своей безопасностью. Он состоял в следующем: переходя быструю реку, не следует бороться с течением, а давать ему передвигать тело напором воды в спину. Чтобы течение не сбило нас с ног, мы упирались в дно лыжными палками.
Двигаясь по хребту, мы взобрались на одну из небольших вершин, называемую Мухурша, чтобы осмотреть оттуда месторасположение нашей церкви на Грибзе. Нашу поляну закрывал густой лес и, к моему большому облегчению, мы не смогли разглядеть даже крышу. Заходящее солнце освещало нас сзади. Впереди, на белом расплывающемся облаке, мы увидели свои фигуры с сияющими ореолами вокруг головы. Не удержавшись от восторга, мы подняли вверх руки и по-мальчишески завопили: «Ура-а-а!» Наш крик многократным неослабевающим эхом покатился по темнеющему внизу бору, теряясь в дальних ущельях.
Под вершиной тропа привела нас в брошенный пастуший балаган. На полках стояли молочные бидоны. Андрей принялся в полутьме искать припасы на ужин. Я остался снаружи. Мой друг исследовал фляги и сообщал радостным криком о своих находках.
— Батюшка, мука!
— Отлично! — отозвался я.
— Батюшка, масло!
— Прекрасно!
— Батюшка, соль!
— Хорошо!
— Батюшка, а это… — последовало молчание.
— Что там? — спросил я.
— Тьфу, хлорофос!
— Что же ты по запаху не определил?
— Да разве поймешь тут в темноте… — ответил, отплевываясь, Андрей.
Вечером мы угощались горячими лепешками с маслом, испеченными в костре на крышках из-под котелка.
Спуск с хребта прошел не совсем удачно, так как я выбрал неверное направление, и мы завязли в густых зарослях рододендрона. Когда мы вернулись в скит, Андрей распрощался со мной, сказав, что он прибыл пока на разведку, а в конце лета с ним хочет приехать отец Анастасий, издатель Лавры, с москвичом, строителем храма на Псху, Михаилом. Заодно он пообещал привезти мне подъемное устройство — полиспаст для строительства кельи, — поднимающее до ста пятидесяти килограммов груза. С Андреем я передал письмо отцу, и также написал о своей жизни батюшке, сообщая о найденном для церкви новом месте в скалах. Мне еще хотелось попробовать перейти на простой способ питания, как я иногда делал в Таджикистане, — растворять муку с водой и пить. Не был я уверен лишь в том, не испорчу ли я этой смесью желудок. Об этом я также сделал в письме приписку. В наших походах мы с Андреем смешивали муку с «гуманитарным» сухим молоком, дополняя наш паек сухарями с чаем.
До августа я пробыл в церкви, заготавливая на зиму дрова и расчищая возле кельи для лучшего обзора поляну и просеки, которые постоянно зарастали кустарником. Периодически мне нравилось уходить наверх, в любимые скалы. Там я начал валить, повыше от этих скал, большие пихты для церкви, ошкуривая и распиливая их на бревна, чтобы потом волоком стащить их вниз к месту стройки. Скальные блоки представляли собой удивительные образования, в которых я обнаружил пустоты. Протиснувшись в одну из щелей с фонариком, который мне оставил Андрей, я попал в большую полость в виде комнаты. Эта находка обрадовала меня, так как в этом тайнике можно было хранить церковные вещи. Притащив туда молочный бидон, я заполнил его книгами для богослужений.
В конце августа у дверей моей кельи прозвучала молитва. С большой радостью я увидел отца Анастасия, ставшего архимандритом, Андрея, моего постоянного спутника в походах, и математика Михаила, любителя Псху. Андрей с гордостью достал из рюкзака привезенный полиспаст — устройство из нескольких блоков, действительно очень полезное для строительства церкви в горах. Пока друзья отдыхали, я прочитал привезенные письма. Отец сообщал, что у него все в порядке. Батюшка писал о серьезных изменениях в стране и благословил мне строить еще одну церковь в скалах. О муке с водой он пошутил: «Была бы мука, а вода везде найдется!» И добавил: «Ешь с молитвой муку во славу Божию! Все будет хорошо!» Мы вместе отслужили всенощное бдение и раннюю литургию, а днем стали готовиться к походу на озера Мцра и Малая Анна. О них Андрей, уже ставший знатоком гор, всю зиму с упоением рассказывал отцу Анастасию. Когда вопрос коснулся важной темы, какие продукты взять в поход, Михаил уверенно заявил, что о питании не нужно заботиться, так как все нужное он уже взял, а именно — большой запас гречки. Его запас я не стал проверять, но на всякий случай взял сухарей и пшена, а также немного муки. Заодно наш любитель гречки нахваливал свои рабочие ботинки, подбитые гвоздями, уверяя нас, что это лучшая обувь для гор. Отец Анастасий скептически хмыкнул, осматривая его тяжелые ботинки.
Совместная переправа через реку обернулась полным фиаско. Находясь впервые в горах, издатель нервничал и заявил, что такая затея кажется ему очень опасной. Математик храбро зашел в воду вслед за нами с Андреем, последним зашел архимандрит. Несмотря на наши объяснения, как нужно переправляться открытым нами новым способом, наших друзей сбило с ног и они полностью промокли. Пришлось на берегу развести костер и обсушиться. Отец Анастасий предложил остаток дня посвятить рыбалке и я, зная его изрядные навыки в рыбной ловле, с радостью согласился, чтобы поднять у всех настроение. Все разошлись с удочками по берегу реки. У Андрея с архимандритом произошло состязание, но с отцом Анастасием по части рыбалки никто тягаться не мог. Вечер прошел у жаркого костра с ароматной ухой и горячим чаем.
Мы двинулись в альпийские луга по большой дуге через густой пихтовый лес. С непривычки это оказалось нелегко для моего друга Анастасия, и он попросил меня подыскать путь полегче. Я предложил подниматься по ручью, где было меньше сплошных зарослей, но зато находились скользкие валуны и небольшие, но холодные водопады, которые показались архимандриту опасными. Пришлось взять правее, но там мы влезли в такие густые, непроходимые кустарники, что быстро выбились из сил.