Страница 90 из 94
— Так не холодно же.
— Все спят…
— А я не хочу.
Я сглотнул тягучую слюну. Мне было жизненно необходимо, чтобы убийца… хотя какой он теперь убийца… Шустрик ушёл. Но… Кажется, он тоже чувствовал себя вполне нормально. Нормально, но не очень комфортно.
— Здесь ходят ведьмы, — подал голос Шустрик. Он даже не пытался выбраться из-за двери, а я не собирался садиться к нему.
— Сюда они не зайдут.
— Потому что ты им приказал, да?
— Да.
— Но почему они тебя послушали?
— Я… не знаю.
— А я знаю. Ты такой же, как они.
Я почувствовал злость. Она была настолько всеобъемлюща, что не заговори Шустрик через секунду, я бы его убил.
— У них схожая с тобой сила. Но ты же не собираешься шить себе тело из детей?
Я принуждённо засмеялся. Злоба ушла, оставив после себя нарастающую головную боль.
— Не собираюсь, — буквально прохрипел я.
— Это хорошо, что ты так говоришь, — серьёзным тоном произнёс убийца. — Знаешь, вроде как суть одна, но мотивы и поступки совершенно разные. — Он нам миг замолчал. — Извини, бред несу.
— Нет, — с трудом выдавил я. — Ты прав.
— Ты что-то знаешь об этом? О том, что происходит?
— Нет, не знаю.
Говорить становилось всё труднее. Головная боль усилилась настолько, что казалось, будто у меня вот-вот лопнут ушные перепонки, а глаз вытечет. Но, как ни странно, это сочеталось с просто чудовищным подъёмом сил. Я готов был голыми руками крушить скалы.
Небо на юге едва видно озарилось разноцветным свечением. Краски играли, переливаясь, меняясь, больше всего зрелище напоминало северное сияние, но куда более сложное, чем на то, что я видел на записях. Или, быть может, это была галлюцинация. Нет… оно вполне реально. И в этот момент я понял, куда нам завтра идти.
Я стоял и пристально следил за небом. И без того едва заметное свечение гасло, уступая место чему-то другому. Чему, я пока не понимал, но должен был… На миг я осознал, что головная боль прошла.
А потом тихо всхлипнул Шустрик. Его голос вернул меня к жизни. Убийца страдал, физически или морально, не знаю, но я должен был помочь…
Это был чёрный цвет, где-то на фоне подсвечиваемый багрянцем. Он заменил всю гамму цветов, что пару минут назад плясали на ночном небе.
Я остановился, впиваясь взглядом в мельтешение лепестков тьмы. О, чёрт возьми, это была истинная темнота, чёрная даже на фоне ночного неба. При этом сквозь неё я видел звёзды, так, будто ничего и не было.
— Ты видишь? — спросил я.
— Да-а…
Полный боли голос товарища не заставил меня даже посмотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы помочь. Наверное, нечто подобное ощущают загипнотизированные.
А после, спустя пару минут, всё кончилось, тьма на небе исчезла. Но не насовсем. Она будто спряталась на земле.
С облегчением выдохнул Шустрик. Я слабо понимал даже то, что нахожусь здесь не один. Меня с непреодолимой силой клонило в сон. Пошатываясь, я вернулся в землянку и рухнул на лежак рядом с Катей.
Не знаю, спал ли я. Спал ли в обычном понимании этого слова. Возможно, мне снились сны. Или, быть может, я действительно участвовал в том, что происходило.
Кровавые бойни сменяли одна другую, и я то участвовал в них, то управлял войсками откуда-то из штаба. Это продолжалось долго, годы, десятилетия.
Но… после я понял, что крушащий всех двуручником воин это не я, кто-то другой. Я же сидел на кресле, поставив на колени горячий ноутбук и играл. Фигурка ассасина бесновалась на экране. Быть может, я был этой фигуркой?
Нет, точно не я. Слишком большой уровень, слишком много способностей, вокруг незнакомые мне герои… Знакомые. Я играю с ними уже долго. Но в лицо я не знал никого, даже по имени — настоящему имени, а не игровому нику — двух или трёх.
На миг меня охватили мысли о том, что всё нормально, что я ещё… Они ушли, даже не успев оформиться.
Рядом села она. Она редко отрывалась от своего ноутбука. Я, впрочем, тоже, но это устраивало нас обоих. Как мы познакомились? Даже не помню, да это и не важно.
— Пора спать, — шепчет она. — Почти три дня.
Да, мы спим днём, по три-четыре часа. Когда это удаётся. Нет, я сплю чаще, а она реже.
Чёрт, кто она? Я, кажется, даже имени её не знаю. Но мы уже пару недель живём вместе. Откуда-то приносят еду, даже порядок наводить приходят, что достаточно логично — нам-то некогда. Впрочем, у меня на подобное денег нет, а она… да что я о ней знаю?
Её губы касаются моего уха. Да, точно, она предложила мне переспать, когда я в последний раз выходил за едой, а на утро осталась.
Я не знаю, как её зовут. Я её почти не вижу, хотя мы постоянно находимся в одной комнате и спим в одной кровати. Но я счастлив.
Мои руки скользят по её телу, я вхожу в неё. Она часто дышит мне на ухо. Дышит? Нет, шепчет.
— А вот тебе здесь не место.
Я проснулся. Или, скорее, очнулся. А, может быть, один мой бред сменился другим.
Было чертовски холодно. У печи копошился Шустрик. На него больно было смотреть — щёки ввалились, под глазами набрякли мешки.
— Ты бредил, — сказал он. — Говорил, что тебя обманули.
— Обманули? — прохрипел я.
— Ноутбук греется.
— А…
— Дом снился? — как-то обречённо спросил убийца.
Я передёрнул плечами.
— Да, наверное.
— А мне ни разу не снился. Ни разу.
— Мне до этого времени тоже.
— Разбудим остальных? Нужно возвращаться.
Я чуть не ляпнул, что назад дороги нет, а мне нужно попасть туда, где вчера танцевала тьма.
— Да, — устало сказал я. — Давай.
Но сам даже не двинулся с места.
Зато поднялся Шустрик. Он подошёл ко мне и тихо сказал:
— Знаешь, мне кажется, что все мы останемся здесь. Если не найдём выхода.
— Все, — кивнул я.
— Но не ты.
Я ещё раз кивнул. Он откуда-то знал это, смысл спорить?
Дорогу назад, в горы, мы, конечно же, не нашли.
Мы с трудом брели через подмерзающее болото. Ночная жара всё ещё давала о себе знать — самые глубокие места трясины исходили паром, по кочкам прыгали ополоумевшие лягушки. Впрочем, чем дальше, тем меньше становились лягушек, а ещё через пару часов природа будто вовсе позабыла о ночном потеплении, задул ветер, пошёл снег.
Но даже снег не мешал нам идти. Мы двигали по прямой, как стрела, тропе. Трясина будто расступалась перед нами, лишь изредка грязь захлёстывала щиколотки. Когда всё окончательно промёрзло, стало казаться, что мы идёт по столу.
— Это ненормально, — пробубнил Шустрик на обеденном привале.
— Что — это?
— Всё так быстро замёрзло. Да мы едва подмёрзшую грязь должны месить всю дорогу.
— А жара посреди зимы — нормально? — усмехнулся я.
Шустрик пожал плечами.
Он по-прежнему единственный из всей компании вёл себя адекватно. Остальные больше напоминали… зомби. Или роботов. Не нашли дорогу назад? О-кай, пошли через болото. Идём, идём, идём… Переставляем ноги, не отстаём. Есть пора? О-кай, давайте поедим. И всё это в гробовой тишине. Они молчали даже если обратиться к ним.
Я беспокоился о них. Но куда больше меня беспокоил зов, становящийся всё настойчивей. Вопросов было множество, но так как я вообще ни хрена не понимал, то решил выбрать простейший план. Встречаю зовущего, а потом вытаскиваю ребят из болота. А там видно будет.
После привала я скомандовал идти быстрее. В ответ, как всегда, безропотное послушание. Три безмолвные овцы и одна блеющая идут на бойню. Кто же, интересно, я? Пастух? Волк? Или такая же овечка?
Ответ пришёл довольно быстро. Мы перебирались через небольшой островок, заросший кривыми берёзками, когда передо мной возникли две фигуры. Не узнать их было невозможно.
— Стойте, — бесцветным голосом сказала одна из ведьм, видимо, старшая. Язв и гнойников на её коже, по крайней мере, было куда больше, чем у второй.
Моя пати остановилась точно так же, как если бы приказ отдал я. Действительно, чёрт возьми, стадо овец.