Страница 76 из 94
— Они вернутся? — спросил один из мальчуганов, играющих с моей маской.
— Последний вернётся.
— А мои мама с папой?
Я стиснул зубы. Опомнившись, открыл рот, чтобы сказать, что они обязательно вернутся, но меня опередила Ласточка.
— Конечно, вернутся, — ласково сказала она, обнимая мальчишку. — Они просто ненадолго оставили нас одних. Ты же всегда хотел подольше играть на улице с друзьями? Вот, твоя мечта исполнилась.
— Я хотел играть на улице, — насупился парень, — а мы только здесь и сидим.
— На улице дождь, — гаркнул я. — К тому же, мы играем в партизан.
— В кого?
— В партизан. Давай-ка я расскажу тебе, кто это.
Когда мои истории про самоходные повозки, партизан и злых фашистов кончились, был уже поздний вечер. Никто из молодых не вернулся. Подкрепления не было тем более. Сержант, надувшись вина, дрых, Игорь забивал очередную трубку. И как в него лезет?
Я глотнул пива. Горло пересохло, но это поправимо. Ласточка выдала мне ужин — копчёный окорок и хлеб, на этот раз почти свежий. Доверяет? Впрочем, не так сильно, как мальчишка, сидящий на моих коленях. Пару часов назад он решил проверить, что с моим правым глазом и ткнул в него пальцем, который до этого так долго грыз. Видимо, колеблясь. Было, конечно, больно… но это же дети.
— А подкрепления нет, — сказал Игорь и хихикнул. — И что мы будем делать?
Я на пару секунд задумался.
— Наверное, сержанта с утра отправим к конунгу. Пусть предупредит, что мы ушли. И попросит-таки людей. А мы… проверим неплательщиков. Чую сердцем, они здесь замешаны.
— Хорошо-о… аха-ха-ха-ха…
Я скривился. Ублюдок пугал детей. Впрочем, почти все сгрудились около меня, даже больной парень.
— А что ещё было с партизанами? — спросил мальчуган, сидящий у меня на коленке.
— С партизанами? Они же выиграли войну, вспомни. Давай я расскажу тебе… Про беловолосого воина и колдуна, который истреблял чудовищ. У него была… возлюбленная, волшебница. И дочь… гм… красивая. Но до этого ещё долго. А началось всё с того, что он пришёл расколдовывать чудовище…
Я рассказывал, поглядывая на детей. Неписи они или нет, я хотел вернуть им родителей, сделать всё, что в моих силах.
Но я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. В этой долбаной игре вообще никогда не будет ничего хорошего. Я слишком хорошо помнил ведьм, чьи тела покрывали грубые швы.
Глаз долбила тупая боль. Левый резало от дыма. Но это мелочи. Если умру я, вряд ли кто-то об этом пожалеет. Если… хоть что-то…
Я вырежу всех, кто виноват в этом. В первую очередь — разработчиков.
Глава 34
22, 10
— Пусто, — угрюмо сказал я, разглядывая замшелую землянку.
— Пепел от костра ещё не успело размыть до конца, — откликнулся Игорь, разбрасывая носком сапога липкую серую грязь. — Возможно, они ушли около недели назад. Чуть раньше, скорее всего.
— Примерно в то же время, как похитили взрослых в деревне, а?
— Угу.
Я раскрыл карту. Раньше она была у Игоря, но он отдал мне её. От него всё равно толку никакого — специя, суда по всему, вызывала жесточайшее похмелье. Да и хрен с ним. У меня чудовищно болел глаз, погода была отвратной — опять дождь — и об Игоре я уж точно собирался беспокоится в последнюю очередь. Если он отбросит копыта я просто сбегу.
После того, как вытащу родителей тех детей.
Из трёх точек, указывающих месторасположение неплательщиков, оставалось проверить одну, расположенную дальше всех. Судя по всему, она располагалась на холме, в трёх милях на юго-восток отсюда. Часа полтора-два ходьбы по мокрому лесу, не самое приятно времяпрепровождение. Но…
Я свернул пергамент.
— Двинули.
— Угу…
В этих местах почва была неровной. Время от времени мы натыкались на овраги, каменистые холмы, а то и вовсе огромные замшелые валуны, стоящие посреди деревьев вдали от любых возвышенностей. Нам навстречу текли небольшие речки, одну, делающую зубодробильную петлю, мы с трудом перешли вброд. Игоря сбило с ног плывущей корягой, и он порядочно искупался прежде, чем выбраться на берег. Наверное, раньше это были маленькие ручейки, но после таких дождей они распухли, неся свои грязные коричневые воды к морю.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — шипел Игорь, шагая за мной. Его трясло.
— Может, курнёшь, легче станет? — издевательски спросил я.
— Я всё вымочил, грёбаный ты идиот. Твою мать! Дерьмище…
Примерно через час местность начала ощутимо подниматься. Между деревьями застряли клочки тумана, не желающего подниматься наверх. Дождь шумел в желтеющей листве. Я задубел так, будто на улице стоял мороз — изодранная одежда плохо спасала от влаги и холода. Каково было Игорю, я даже представлять не хотел. Я даже пожалел этого грёбаного наркомана.
Мы пёрли в гору, обходя всё чаще и чаще появляющиеся рытвины. Земля стала замшелой, частенько мы ступали по плоским камням, едва торчащим из земли. Я, кажется, понял, почему Дибмуад не захотел отправлять сюда своих людей. Ну, или почему неплательщики, разбойники или какие-нибудь повстанцы, обосновались здесь. Дерьмовая местность для нападающих. Быстро не побежишь, можно ноги переломать, подъём выматывает. Выкопать здесь хороший…
Я оступился и с размаху шлёпнулся лицом в холодную воду. Игорь тихо выругался, остановившись на самом дне канавы. Нет, не канавы. Рва.
Тихо шипя, я поднялся на ноги. На дне рва скопилось приличное количество грязной воды, я стоял в ней почти по колено. В тумане виделся раскисший земляной вал. В общем, надо было смотреть или вперёд, или под ноги, а не куда-то посередине. В том, что Игорь ничего не заметил и вовсе ничего удивительного.
— Дай руку, — прошипел я, подходя к краю рва.
Тот протянул мне руку и одним рывком вырвал из ямы. С края рва посыпалась земля вперемешку с мелкими камнями.
— Нашли неплательщиков, — хмыкнул Игорь. Впрочем, говорил он очень тихо.
— По ходу. Кажется, наша задача сводилась к разведке.
— Ну, или козлов отпущения, которыми не жалко пожертвовать.
— Угу.
— И что будем делать?
Я пожевал губами и сплюнул. Полный рот грязи, меня это злило.
— В любом случае надо осмотреться. Если Дибмуад хочет собрать с местных налоги, ему придётся собирать штурмовой отряд. И, я уверен, родителей увели сюда. Возможно…
Возможно — что? Организуем им побег? Их мгновенно вернут на место. Перебьём защитников крепости? Маловероятно, здесь явно куда больше полутора десятков человек. Так что делать?
— Ладно, — буркнул я. — Осмотреться не помешает. Снимай Метку.
Удивительно, но Игорь послушал.
Здесь строили крепость. Или, если быть совсем точным, восстанавливали, но практически с нуля.
Неплательщики, которые, как я теперь удостоверился, были разбойниками, облюбовали себе почти разрушенную временем каменную башню, стоящую на вершине заросшего лесом и усыпанного валунами холма. Сейчас к этой башне пристроили два добротных сруба и несколько сараев, а всю территорию решили обнести рвом, за которым расположили крутой земляной вал.
Именно ров и рыли жители деревни. Мокрые, измождённые, грязные, мужчины, женщины и подростки, они с трудом ворочали кирками и грубыми деревянными лопатами. Сами разбойники, которых можно было узнать по оружию на поясе, тоже не сидели без дела — таскали землю, ровняли раскисший от дождя вал. С полдюжины с луками в руках сторожили остальных. У сараев копошились старики — готовили еду, стирали одежду. Дело нашлось для всех. Если бы не лучники, я готов был бы поклясться, что крестьян никто не неволит. Впрочем, с таким же успехом они могли быть обычными часовыми — полудюжины явно недостаточно для того, чтобы остановить шесть или семь десятков беглецов.
«Они могли шантажировать крестьян младенцами и детьми в деревне», — напомнил я себе, но это всё равно не убеждало. С детьми могли оставить пару-тройку головорезов, чтобы держать родителей при себе, а не давать им рог для отпугивания случайных бродяг. Крестьяне переговаривались с разбойниками, отшучиваясь и беззлобно ругаясь, женщины хихикали над похабными шутками под суровыми взглядами мужей, отцов и братьев.