Тусклое мерцание золота

Появились грузчики, поздоровались со всеми и принялись готовить ужин.

В небольшом помещении, примыкавшем к залу, обозначавшем в "коммуне" кухню, стояли шкаф с посудой, стол для готовки и четырехконфорочная электрическая плита, на которой иногда приготовлялась домашняя пища. Чаще всего "коммунары" не баловали себя горячей закусью, да и питались обычно только вечером. Электрочайником, который стоял тут же, на еще одном маленьком столике, в основном пользовались относительно малопьющие субъекты ночлежки - Борис и три проститутки. Утром, иногда заваривала себе зеленый чай бывшая актриса, когда в ней просыпалась творческая натура, и водились деньги. По счастливому стечению обстоятельств, последняя неделя оказалась достаточно удачной практически для всех обитателей ночлежки. Андрей, в мастерской станционных сооружений, получил халтурку по столярной специальности, Вячеслава взяли в похоронный оркестр на одно из кладбищ, с испытательным сроком, Аркадию фартило на ниве интеллектуального попрошайничества, стеклотарщики стахановски повысили урожайность в связи с тем, что на их территории поставили продуктовый ларек с завозом бутылочного пива. Заработки грузчиков, свалочников - Толика с Коляном, и проституток всегда были относительно стабильны.

Вика собралась к походу. Борис выдал ей деньги.

- Возьмешь литр водки, килограмм вареной колбасы, без жира...

- Докторской? - перебила девушка.

- Ее, родимую! Серый хлеб, сливочного масла, - Борис поднял глаза к потолку. - Возьми еще полторашку крепкой "Охоты", большую пачку чипсов... Братва, может, мяса?

- Брось, дядя Боря! Провозимся с мясом, б...!

- Ладно, в другой раз! Тогда сыра еще возьми, Викуля, российского, полкило.

- Недурно ты заработал, видать! - Колян уважительно посмотрел на Бориса.

- Фарт, Колюня!..

В дверях появился Андрей, расстегивая на ходу куртку.

- Привет! - он подошел к столу. - Ого! Что празднуем?

Он достал из полиэтиленового пакета литровую пластиковую бутыль "три семерки", плавленый сыр, хлеб.

- Присоединяюсь?

- А то? Конечно! - добродушно пригласил Толик. - Вот картофана маловато осталось!

Борис почесал затылок.

- Андрюша, сильно устал?

- Нормально, а что?

- Сходи с Викулей до магазина, тяжело нести ей будет. Мы тут решили банкет продолжить до полного удовлетворения наших потребностей, да завтречка похмелиться достойно! - Борис взял со стола телефон и показал Андрею. - Смотри, какая прелесть! Толик с Колюней надыбали. Да и я неплохо на монетах заработал!

- Хорошо, конечно схожу, дядя Боря. А то мой вклад скромен, - Андрей, посмотрев телефон, вернул его на стол.

- Тогда возьмите еще отварной картошки да малосольных огурчиков немного. А пива тогда бери три, Викуля! Есть, кому тащить!

Борис вытащил из кармана еще тысячу и отдал девушке.

- Сдачу - на сигареты! Себе возьми что хочешь, пачку, на остальные - красного "бонда".

- Во, гуляем! - Толик хлопнул в ладоши. - Давненько так не куролесили! Дядя Боря, б..., молодчага!

Он принялся разливать водку по стаканам. Аркадий и Вячеслав прислушивались к беседе по соседству, прекратив дискуссию. Борис заметил смену акцентов за столом.

- Давайте, молодежь, вперед, в магазин! - и обратился к интеллектуалам. - Что, симпозиум завершен? Двигайтесь к нам, мы с ребятами угощаем!

Аркадий передвинул свой стул, захватив почти допитую бутылку водки и стакан. Слава пошел к своей койке, достал еще одну банку тушенки и только тогда присел к компании.

Толик отнял остатки водки у Аркадия, и вылил все в его стакан. Вячеславу было наполнено из бутылки свалочников. Вика с Андреем уже ушли.

- Ну, за удачу! - Борис поднял стакан. Все чокнулись, выпили, зажевали богатой закуской. - Чего там спорили, интеллектуалы-моралисты?

- Так, решали проблему толерантности в обществе, - потупив голову, произнес тихо Аркаша.

- Че это за х...? - удивленно спросил Толик.

- Милый Толик, этот заморский термин обозначает, по-русски, терпимость кого-либо к кому-либо, - мягко начал Борис. - Вот придут к вам на свалку, например, таджики, и попросят: дайте, братья, и нам участок, тоже хотим порыться в говне...

- Эт хто мне брат? Таджик, что ли? - возмутился Толик. - Да пошел он на х...!

- Вот это и называется - отсутствие толерантности! Дремучий ты, Толик!.. Только везучий!

- А мне до п...., эта терпимость! Живу среди русских, в России, по-русски говорю! А эти наехали везде, со своими порядками, языка ни х... не знают, а я их терпеть должен? - Толик завелся. - Да еще на работу нанимаются за копейки, наши места отнимают!

- Но это же не цивилизованно, Анатолий! - возмутился Аркадий. Он был уже пьяненький. - Мы все - люди!

- Да я е... вашу цивилизацию! Чо французы получили, понапускав арабов да негров к себе? А? Х.... всякая и творится у них!.. Бунтуют там, постреливают французов-то. Не-а! Не хочу я вашей толярантности!.. И таджика на свое место не пущу, да еще п.... навешаю!..

- Толерантности, Толик! - поправил Борис. - Ну, да я тоже с тобой соглашусь. Если уж цивилизованные европейцы с толерантностью справиться не могут, куда уж нам!

- Вот я и говорю Аркадию, - резюмировал Вячеслав. - Это американцам просто было с терпимостью - своих же, афроамериканцев, признать - и все в ажуре! А тут арабы, таджики, вьетнамцы, негры, туркмены... Все со своей культурой... Вот поглядим еще на этот европейский союз, когда к ним половина Африки, да Ближний Восток набегут, от своих насаждаемых "демократий"! Жопа им будет, со своей терпимостью!.. Великий Европейский халифат!..

- Чего мальчики разорались? - послышался высокий женский голосок. - Уважьте труд ночных бабочек!

- Ирка, тут речь о политике, а ты свои интересы мелкособственнические преследуешь? - пьяненький Колян поднялся со стула, выглядывая, как проститутка встает с постели.

Ирка, среди троих "бабочек", была самая привлекательная. Красивые черты овального лица, вьющиеся, почти черные, волосы, стройная, длинноногая... Попав в "коммуну" впервые, Колян попытался подкатить к ней, но получил спокойный, но стальной отпор:

- Мальчик, я здесь живу. А работаю в другом доме, квартирка там есть. На вокзале. Бабки в зубы - и там меня снимай, обслужу, как положено. Если понравишься.

- Так я ж по любви, может, - слюнявил Колян.

- А по любви, так ты, сперва, с цветами да шампанским ко мне походи, да в кино своди пару раз! Глядишь, там и за ручку подержимся!

После той сценки к проституткам никто не приставал с предложениями определенного характера.

Девочки поднимались на работу. Умывались, садились к трюмо краситься, на гуляющих ночлежников не обращая никакого внимания. Только после возвращения Андрея и Вики, и приглашения пропустить стопочку от дяди Бори, они подсели к столу, ровно на пятнадцать минут.

- Удачи, девочки! - напутствовал Вячеслав, когда "бабочки", выпив по стопке, отправились на свою древнюю, трудную и вредную работу.

Грузчики сидели в дальнем конце стола, пили свое, своим закусывали, болтали о своем. Стеклотарщики явились уже "готовые" и завалились спать, только скинув свои куртки и ароматные башмаки.

Вскоре за столом остались дядя Боря, Вика, Андрей, Колян и Славик. Толик спал, бросив свою буйную голову на сильнее руки. Грузчики вымыли за собой посуду и расселись перед телевизором. В зале табачный дым стоял как завеса боевого отравляющего вещества над окопами противника. Было тепло, спокойно и сухо, холодок подтянется утром. Время приближало "коммунаров" к одиннадцати вечера.

- Дядя Боря, а что самое главное для женщины? - спрашивала Вика, уже не в первый раз, и Борис реагировал на вопрос только тем, что каждый раз гладил девушку по пьяной голове.

- Виктория! - пытался вставить свое мнение Вячеслав, если быть точным, то Владимирович, хотя большинством обитателей он именовался просто Славиком, несмотря на постпенсионный возраст. - Виктория, как это ни прискорбно, главное предназначение женщины - быть матерью!