Страница 9 из 38
Не оглядываясь я все ускорялся, торопясь выбраться на поверхность до того, как сержант очнется и все расскажет.
У лестницы на поверхности меня догнала Ника.
-- Давай разными дорогами добираться, -- бросил я не глядя на нее, -- на Кировской Кай с Саньком ждут, встретимся там.
Мне не хотелось расставаться с ней, мало ли что может случится, но если менты нас вдвоем прихватят будет еще хуже, для нее разумеется, мне то хуже быть не могло.
Я рванул вверх по лестнице, и зря - боль вернулась, ослепительной вспышкой она полыхнула перед глазами, лишая зрения. Я остановился потеряв ориентацию в пространстве, не хватало еще сверзится со скользких ступеней. И прижав ладони к лицу попытался промаргаться. Твою мать, как не вовремя!
-- Нет, -- Ника подхватила меня под руку, -- тебе нельзя одному. Подсадка шевелится начала. Можешь потеряться, как я.
Я с силой потер глаза. Зрение вроде как возвращалось. К тому моменту как мы выбрались из метро все прошло: и боль, и слепота.
-- Быстрей, -- я схватил Нику за руку, -- на ту сторону, -- я кивнул в сторону автобусной остановки.
Она была совсем близко, только дорогу перейти.
Мы перебежали дорогу.
Нам и здесь повезло, в последний момент мы заскочили в готовую отойти полупустую маршрутку.
-- Что там случилось? -- жарко зашептала мне на ухо девушка.
-- Потом, -- я поглубже запихнул пистолет в карман, -- лучше скажи - номер маршрута какой?
Ника наморщила лоб, вышло смешно и красиво.
Господи о чем я думаю? За нападение на полицейского мне не просто писец, а писец дважды пушистый. А я любуюсь чужой женщиной.
-- Двадцать третий, -- наконец произнесла она.
Двадцать третий, это не самый плохой вариант. Ничего что в противоположную сторону. Доедем до Бекетова, там пересядем на нужный. Это даже хорошо, что двадцать третий, возвращаться будем другой дорогой. Надеюсь успеем до автозавода доехать, прежде чем менты объявят на меня охоту. Ехать до пересадки десять минут, должны успеть.
Всю дорогу нервы были на взводе, я успокоился только когда мы пересели, и неслись, водитель Пазика торопился, толи стремился обогнать конкурентов, толи нагонял время, в нужную нам сторону.
Автобус был заполнен на треть. Это было плохо. Так нас легче запомнить.
-- Ты как? -- Спросила Ника, когда мы устроились в конце салона.
Я посмотрел на нее. Выглядела она не в пример лучше, чем при нашей первой встрече. Глаза ясные, со смешинкой в глубине. Мертвенная бледность исчезла. Щеки порозовели и я увидел, на ее лице веснушки. Мелкие и редкие. Терпеть не могу веснушчатых девушек, особенно таких у которых веснушки не только на лице, но и по всему телу. Но сейчас, крошечные рыжие пятнышки на лице Ники показались мне до ужаса симпатичными.
-- В порядке. Рассказывай лучше.
-- О чем?
-- Не притворяйся. О подсадках, ходоках, Стиге и всем остальном.
-- Долго рассказывать, давай потом. Ты лучше расскажи, что на станции произошло?
Я помотал головой:
-- Ехать нам минут сорок, так что времени тебе на рассказ хватит.
-- Это правда долгая история, давай как-нибудь потом.
-- Коротко и сейчас. Детали можешь опустить.
-- Без деталей говоришь? -- Девушка на секунду задумалась. -- Ну, слушай.
Но прежде чем она начала рассказывать в кармане зазвонил телефон. Кай.
-- Да.
-- Вы где? -- Голос встревоженный.
Я посмотрел в окно.
-- К проспекту подъезжаем.
-- На повороте сходите, мы вас на машине подхватим. Оранжевая буханка, не ошибетесь.
-- Вы где раньше были? -- Вышло зло, от раскачивающейся на неровностях дороги маршрутки, меня начало мутить.
-- Ну ты паря даешь, сам твердил - я сам, я сам. Да и машина только сейчас освободилась. Или ты думал у нас целый таксопарк?
-- Ничего я не думал. Ладно ждем.
Я спрятал телефон в карман и закрыл глаза. Мутило все сильнее. Тело начала бить мелкая дрожь, а на лбу выступили капли холодного пота.
-- Тошнит? -- Ника приложила ладонь к моему лбу.
Я кивнул.
-- Это подсадка. Но почему так агрессивно и так быстро? -- Голос встревоженный. -- Я не понимаю.
Я открыл глаза:
-- Стиг, сука, мне в башню ногой засадил, как раз после того, как ты мне подсадку передала. Я сознание потерял. Может просто сотряс заработал.
Я замолчал и сглотнул. Сейчас бы выкинуть все из себя, но не в салоне же мне блевать. Ничего скоро выходить, на улице должно полегчать.
Ника покачала головой:
-- Это подсадка.
-- Ладно, чего гадать. -- Я тяжело поднялся. -- Давай тормози этого лихача, а то проскочим остановку.
Ника вдавила кнопку звонка. Маршрутка начала притормаживать.
На улице мне и впрямь полегчало. Я расстегнул куртку подставив тело холодному ветру, позволяя ему выдувать из меня вязкую хмарь. Тошнота отступила и я вздохнул с облегчением. Теперь от ствола избавится и будет порядок. Я огляделся. На остановке пусто.
-- Подожди меня, -- бросил я Нике.
Отойдя поглубже в тень я снял носки. Отщелкну обойму и снял затвор. Из обоймы выщелкнул патроны. Все тщательно протер. В один носок сунул раму, завязал узлом и кинул в урну. Затвор размахнувшись зашвырнул в темноту. Обойму кинул в другую сторону.
Патроны ссыпал во второй носок завязал его и окликнул, тревожно оглядывающуюся девушку:
-- Ника, -- я протянул ей узелок, -- будь добра кинь в урну.
Я кивнул на мусорку на противоположной стороне дороги.
Она взяла мой носок с завернутыми в него патронами без удивления и брезгливости. Кивнула и перебежала пустую дорогу.
Едва она вернуться, как к остановке подкатил ярко-оранжевый Уазик. С водительского сиденья мне махал Кай.
5
В тепле машины, тошнота, отступившая на улице, вернулась, была она не столь сильной как прежде, но все равно, неудобство доставляла преизрядное. Едва мы уселись на сиденье, Кай вдавил педель газа в пол. Тряска и бензиновая вонь в салоне совсем расклеила меня. Тупо заныла голова, тело охватила слабость и я, безвольной медузой, растекся по неудобному и жесткому сиденью. Я потел словно в лихорадке. Пот был неприятно липким и холодным. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Но едва я смыкал веки, меня начинало кружить по салону, словно с жуткого похмелья, а желудок стремился на волю.
Я поймал встревоженный взгляд Кая в зеркале заднего вида:
-- Что-то ты хреново выглядишь.
-- Подсадка, активничает, -- Ника обняла меня за плечи и принялась вытирать лицо, -- торопиться надо Кай, как бы она не растворилась.
-- Сам вижу. -- Кай до хруста сжал зубы. -- Быстрее никак, гайцов на дороге как грязи, тормознут, вообще никуда не приедем. Так что терпите. Ты тереби его, не давай отрубиться. Говори чего-нибудь, он пусть отвечает. Вырубится - труба ему.
-- Фил, ты терпи, -- шептала мне на ухо Ника, она все гладила меня по лицу и гладила, от нежных прикосновений становилось легче, -- терпи. Слышишь? Давай не молчи. Расскажи что там в метро произошло. Как ты от мента отбрехался?
-- Какого мента? -- вступил в разговор до этого молчавший Санька.
-- Слышь паря, ты давай все сначала рассказывай, -- перебил его Кай, -- а то я по телефону ничего не понял.
Я сглотнул, отправляя неприятный комок подобравшийся к самому горлу, обратно в живот и рассказал что произошло. Рассказ помог отвлечься от слабости охватившей меня. Но едва я закончил меня снова начало колотить.
-- Дела. -- Протянул Кай, взглянул на меня в зеркало заднего вида и добавил. -- И дела хреновые. Причем от слова очень. На Стига плевать, этот мудила заслужил того что получил, с ним пусть пахан разбирается, а вот мент в метро... -- Кай покачал головой, -- я не говорю что ты поступил неправильно, но... -- он вздохнул, -- это серьезно.
-- Бля, Кай, -- подал голос Санек, -- как бы они план перехват не объявили, не дай Бог нас с ним примут, пойдем как террористы.