Страница 32 из 65
– Ха! – Фэрфакс наклонила над ним второй пузырек и принялась аккуратно отсчитывать капли. – Кстати о важных персонах: властителя Державы ведь тоже зовут Титом? Имя не такое уж распространенное.[11]
Он на секунду задумался:
– Среди сихаров[12] оно довольно часто встречается.
Это застало ее врасплох, но прозвучало логично: сихары славились своими знаниями и умениями в магии крови.
– Думаешь, ты сихар?[13]
– Не имею ни малейшего понятия. Мне просто не хотелось бы оказаться одним из тех бедняг, что теряют память и решают, будто бы являются правителями каких-то стран. – Тит нахмурился. – С другой стороны, позавчера ночью я выпустил два сигнальных огня. Огромных фениксов. А феникс – символ дома Элберона.
Фэрфакс убрала снадобья и вновь перевязала ему спину.
– Может, ты был мальчиком на конюшне в одном из замков принца, где и полюбил фениксов. Устав с утра до ночи разгребать навоз, ты отправился в путешествие, которое привело тебя за океан. Ты убивал драконов, встречался с красавицами, выслушивал похвалы твоей отваге и благородству…
– И закончил едва ли не калекой в пустыне?
– В каждой сказке должен присутствовать такой жуткий эпизод, иначе их было бы неинтересно читать и слушать.
Тит выдохнул:
– Думаю, с меня хватит приключений. За последние тридцать шесть часов мне как минимум трижды казалось, что я вот-вот скончаюсь от испуга. Готов попросить его высочество вновь взять меня в услужение, чтобы в тишине и покое разгребать навоз до конца моих дней.
– Мне по душе честолюбцы, – усмехнулась Фэрфакс.
Он снова улыбнулся, чем опять ее отвлек.
– Стоит признать, – сказал Тит, – в пустыне потрясающее небо. Я бы с удовольствием полюбовался им без наступающей мне на пятки Атлантиды. Костер, кружка с чем-нибудь горячим и целый космос для любования.
– Честолюбец, да еще вдобавок с простыми вкусами.
– А что бы делала ты, не гоняйся за нами по Сахаре Атлантида?
Фэрфакс призадумалась:
– Может, ты надо мной посмеешься, но если бы над нами не маячила тень Атлантиды, я бы гадала, не сильно ли отстала от учебы, путешествуя по Сахаре в середине семестра.
Он рассмеялся.
– Ну и смейся на здоровье. Не собираюсь извиняться за свое желание хорошо учиться.
– И не надо. Кроме того, готов поспорить, что именно это твой кавалер в тебе обожает.
Она села на пятки.
– Откуда ты о нем узнал?
– По скрытой надписи на лямке твоей сумки.
Фэрфакс тут же схватила сумку:
– Revela omnia.
На ткани проступили слова:
«В ночь твоего рождения случился звездопад. В день нашей встречи ударила молния. Ты мое прошлое, настоящее и будущее. Моя надежда, моя молитва, моя судьба».
Ее защитник.
– Парень с ума по тебе сходит, – заметил Тит.
Фэрфакс вновь перевела на него глаза: он лежал грязный, усталый, с потрескавшимися от обезвоживания губами. Ее собственный рот находился в гораздо лучшей форме – Тит заботился о ней больше, чем о самом себе.
– Кто его знает, а вдруг он – это ты, – произнесла она, накладывая на его спину еще один слой повязки.
Тит пошевелился:
– Вряд ли я бы написал нечто подобное. Прости, но я бы запретил законом предложения вроде: «В день нашей встречи ударила молния».
Взмахнув рукой, Фэрфакс вытряхнула из его волос песок. Еще несколько очищающих заклинаний, и на нем не осталось почти ни единого пятнышка.
– Возможно, ты был слишком занят, собирая вещи, чтобы уделить больше внимания словам.
– Мы, бывшие чистильщики навоза в конюшнях, умеем одновременно собираться и выдавать бессмертные строки.
Магический свет озарил несколько точек на его плечах: россыпь веснушек, которых Фэрфакс прежде не замечала. Они смотрелись весьма привлекательно на сильной мускулистой фигуре, словно созвездие, манящее провести кончиком пальца от звезды до звезды и к следующей…
Тит дернулся, и Фэрфакс вынырнула из грез, осознав, что на самом деле его коснулась.
– У тебя кожа слегка липкая, – быстро сказала она, хотя ничего подобного и близко не было. – Одними заклинаниями пот не смыть. Дай-ка я тебя помою, освежишься.
– Наверное, это слишком много возни. Тебе нужно отдыхать.
– Да я и так несколько дней в буквальном смысле продрыхла.
Большая капля воды шустро взмыла вверх – Фэрфакс явно волновалась. Да что с ней такое? Надо было воспользоваться предложением отдохнуть и оставить Тита в покое. Но остановиться не получалось.
Она намочила ему волосы, нашла в сумке брусок мыла и взбила густую пену. Массируя голову, промыла каждую прядь. Призвала еще больше воды, чтобы смыть пену, а то, что стекала вниз, еще одним заклинанием выслала из палатки в ближайший бархан.
Закончив, Фэрфакс магией высосала влагу из волос Тита и смахнула ее прочь. Затем кончиками пальцев погладила его по голове, проверяя, высохла она или нет.
А теперь нужно отстраниться и сказать: «Готово».
Но рука против воли скользнула на его затылок, и пальцы будто сами по себе растопырились там, где плечо переходило в шею.
Тит со свистом вдохнул.
Фэрфакс открыла рот, чтобы сказать, мол, это все понарошку и им привиделась одна и та же галлюцинация. Но теплая кожа под пальцами была настоящей. И, что любопытно, становилась прохладнее по мере продвижения ее ладони от плеча до локтя.
Внезапно Тит встал на колени лицом к ней, и они посмотрели друг на друга. Фэрфакс впервые заметила, что у него серо-голубые глаза. Цвета бездонного океана.
Она любила своего абстрактного защитника, но знала только этого юношу, который давал ей больше воды, чем пил сам. Фэрфакс провела пальцем по его щеке, и Тит поймал ее руку. Она затаила дыхание, не зная, оттолкнет он ее или прижмется губами к ладони.
Но тут раздался сотрясший землю рев.
Глава 18
Англия
– Логично.
Что бы Тит ни ожидал услышать от Фэрфакс в ответ на известие, мол, возлюбленная Кашкари – та самая чародейка, желавшая сдать ее Атлантиде, это слово в возможный список не входило.
– В смысле?
И тогда Фэрфакс рассказала о двух беседах с индийцем и о его пророческих снах, уделив особое внимание тому, в котором она появлялась задолго до своего прибытия в дом миссис Долиш.
– Довольно безопасно предположить, что Кашкари из магической семьи, возможно, находящейся в изгнании.
– Надо было раньше мне рассказать. Я должен знать обо всем, что тебя касается.
Все изменилось, но одновременно осталось по-прежнему. Тит все так же не спал ночами, беспокоясь о ее безопасности. И просыпаясь утром, в первую очередь думал о ней.
Фэрфакс постучала пальцами по спинке стула, на котором обычно сидела, когда они вместе тренировались в Горниле во время летнего семестра.
– Кашкари меня не выдал, поэтому пока можем считать, что он нам не враг. Нужно только узнать, почему, столько времени скрывая свою настоящую личность, он решил нам довериться.
В голове у Тита стучали молоточки. Даже не верилось, что он так долго жил с Кашкари в одном доме и ни о чем не догадался. Что еще он упустил?
– Сперва мне нужно свериться с маминым дневником.
Не стоило этого говорить, но Фэрфакс никак не ответила, лишь чуть выпятила губу.
– Предпочитаю принимать решение, собрав все возможные данные. Было бы преступно не проверить, не предвидела ли она чего-нибудь подобного.
Ужасно, что приходилось оправдывать свои шаги и защищаться.
Она слегка улыбнулась – или скривилась?
– Само собой, ты должен поступать так, как считаешь нужным.
– Знаешь, я не то чтобы жду этого с нетерпением. Я…
Фэрфакс схватила Тита за грудки:
– Не надо. Ты сделал свой выбор, так следуй же ему! Если собираешься попросить Уинтервейла сразиться с Лиходеем, то хотя бы такой малости он от тебя заслуживает.
11
Сегодняшняя новость о том, что принцесса Ариадна назвала первенца Титом, вызвала переполох среди тех, кто следит за перипетиями дворцовой жизни.
После Тита VI, одного из самых ненавистных народу правителей в истории династии Элберонов, так в Державе почти никого не называли. Дом Элберона долго колебался, прежде чем возродить имя, которое в давние времена носили многие выдающиеся представители династии: новорожденный принц стал первым Титом в семье за последние двести лет.
Из статьи «Имя новорожденного принца в обществе восприняли неоднозначно», газета «Деламерский наблюдатель»,
от 28 сентября 1014 державного года
12
Меня чрезвычайно печалит, что Тита VI, одного из самых принципиальных и отважных магов в истории, колумнист «Деламерского наблюдателя» походя называет «ненавистным народу» в статье «Имя новорожденного принца в обществе восприняли неоднозначно». Еще больше меня расстраивает, что большинство читателей газеты без вопросов принимают эту точку зрения.
Да, все мы изучали в школе, что Титу VI пришлось отречься от трона в пользу младшей сестры после того, как он применил смертоносную магию против своих подданных. Но разве никто за пределами общины сихаров не помнит, почему он пришел к такому решению?
Те дни для сихаров Державы были страшнейшими в истории: наши заведения в крупных городах громили, наших детей избивали средь бела дня, а законопослушным добропорядочным сихарам пришлось бежать из своих домов. Буйная толпа собиралась на Морском приграничье, гордо заявляя, что не остановится, пока не вытеснит всех сихаров в море.
Тит VI приказал любыми возможными способами разогнать толпу. При этом погибли сто четыре человека, но если бы принц умыл руки и ничего не сделал, десятки тысяч сихаров оказались бы мертвы.
И не надо говорить, что именем Тит не называют детей во всей Державе. Мы, сихары, составляем девять процентов населения страны и часто называем сыновей именем Тита в память о принце и из чувства вечной благодарности.
Из «Писем редактору», газета «Деламерский наблюдатель»,
от 30 сентября 1014 державного года
13
Крупнейшая в мире диаспора сихаров проживает в Державе и рассредоточена в основном вдоль Морского приграничья, хотя в больших городах тоже существуют общины этого народа.
Исторически сложилось так, что магическое сообщество отвергло сихаров, ибо они практиковали магию крови. В королевствах на континенте преследования сихаров полномасштабно развернулись, когда Державой правила Гесперия Величественная. Часто пересказываемая история их прибытия в Державу обычно начинается с того, как Великий Матриарх сихарского народа обратилась к Гесперии с просьбой проявить сострадание и предоставить сихарам убежище.
Та уважила просьбу Матриарха. Сихарам был пожалован особый статус гостей принцессы и земли у Морского приграничья, охраняемые личной гвардией Гесперии.
Но побочным эффектом такой защиты стало полное отделение сихаров от остального населения Державы. Только двести лет спустя принц Тит V издал указ, дарующий сихарам право свободного передвижения по королевству. Во время своего правления Тит VI упразднил закон, согласно которому сихары обязывались носить опознавательные знаки, выезжая за пределы Морского приграничья.
Но их статус по-прежнему числился гостевым, и потому их в любой день могли изгнать.
Из «Этнографической энциклопедии Державы»