Страница 23 из 28
крутил рулем и переключал передачи. Настя вчуже ему позавидовала - такой
кураж она впервые испытала только в пещере Нижний Баир на Чатыр-Даге.
Грузовик, надрывно завывая мотором, преодолел затяжной подъем и лицо
водителя расплылось в довольной улыбке. Он весело воскликнул, обращаясь
к пассажирке:
- Ну вот, а каркали - не осилишь! По этой дороге, мол, лет сто никто не
ездил!
Съехав вниз, они пересекли широкую, но мелкую речку и на взгорке
уперлись в деревянный шлагбаум, уже порядком подгнивший. Водитель,
выбравшись из кабины, попытался его поднять, но тот развалился на
несколько частей. Усаживаясь за руль, произнес:
- Вот мы и на месте.
***
Настя и понятия не имела, что такое лесной кордон. Ей представлялась
пограничная застава с вышкой, собаками и множеством служивых людей,
готовых по приказу изловить шпиона, осмелившегося нарушить границу. То,
что увидела, больше походило на обычный хутор: крепко сколоченный из
обструганных бревен дом, пара покрытых толем невзрачных сараев и
стоявшая на отшибе ближе к речке избушка. Она еще не знала, сколько
радости ей принесет это неказистое строение, оказавшееся обыкновенной
русской банькой, о которой раньше читала только в книжках.
Как только грузовик остановился, из дома вышел молодой человек в
цветастой рубашке с красными петухами и узких брюках, мода на которые
давным-давно прошла. Длинные волосы были собраны на затылке в пучок, а
узкий подбородок заканчивался клинообразной русой бородкой. Незнакомец
помог ей выбраться из высоченной кабины, достал ее рюкзак из кузова и
предупредил водителя:
- Не вздумай вякнуть там по пьяни, а то я тебя, балабола, знаю.
- Могила, Петрович! - поклялся водитель.
- До осени по этой дороге не суйся. Надо будет, позову. Усек?
- Без базара!
- Держи.
Петрович вручил шоферу большую корзину с грибами и узелок с едой.
Настя даже пожалела откинувшегося на спинку сиденья водителя, который
больше смахивал на солдата, отдававшего рапорт грозному начальству. По
пути в дом хозяин, заметив оценивающий взгляд Насти, произнес:
- Не пугайтесь. Мы вас тоже приоденем. Я лесник в четвертом поколении, у
нас не принято, как у вас, городских, выбрасывать вещи на свалку.
На пороге дома появилась молодая женщина, примерно того же возраста,
что и Настя. Канареечного цвета сарафан трещал по всем пуговицам, не в
силах удержать рвущееся наружу пышное тело.
- Это Яна, думаю, подружитесь. А я Алексей. У меня тут кое-какие дела, я
отлучусь до вечера, но к шести буду как штык.
- Ты бы хоть к восьми приехал, тоже мне штык, -- добродушно отозвалась
Яна. - Проголодалась поди? - ласково спросила Настю и, не дожидаясь
ответа, взяла за руку и повлекла за собой.
На кухне, представляющей собой обычную комнату с двумя окнами, над
которыми висели тюлевые занавески, для Насти все было в диковину: и
упирающаяся в потолок побеленная бело-голубой известью русская печь, и
сколоченный из обструганных досок стол, и деревянные табуретки с
дырками посредине. Вероятно, удивление отразилось на ее лице, потому что
хозяйка расхохоталась и пояснила:
- Наши минские друзья называют нас староверами. А мне здесь нравится. У
них пластик в доме, а у нас - дерево. Когда ножом стол скребу, да еще и с
горячей водой, от него такой духмяный запах исходит, будто в лесу
очутилась. Алеша вообще-то городской. Он сюда уже после смерти деда
перебрался, а раньше жил в Гомеле, окончил лесохозяйственный техникум. Я
тоже там училась. Поженились уже на последнем курсе. Вообще-то я в селе
родилась, так что к здешней жизни и привыкать не пришлось. Я вам кушанье
на газовой печке разогрею. Мы не знали, когда приедете. Алеша, чтоб вы
знали, газ на дух не переносит, говорит, что это прибежище ленивых
домохозяек. Я с ним спорю. Это нам позволительно, у нас дров как грязи, а в
том же городе где их сыскать? Одежей он вас, поди, успел напугать? Это у
него пунктик. Когда сюда переехал, нашел кучу вещей, которые оставляли
здесь гости. Дед был запасливый, ничего не выбрасывал. Всю одежу сыновей
и внуков сохранил. Начал Алеша в них копаться, столько добра на свет
божий вытащил, аж сам удивился. Он и думать забыл, в чем ходил, когда в
парубках числился. У него еще есть сестра Марина, старше его на два года.
Она тоже сюда на все лето приезжала. Так от нее нарядов еще больше
осталось. Да вот незадача - не налезают на меня, хоть тресни. На тебя будут
в самый раз.
Настя напряглась: напяливать на себя чужую одежду? Дикость какая-то. С
другой стороны, почему бы и не поменять шкуру, как это делает змея? Мало
ли кто заявится на кордон. Да и вообще, как же она раньше не подумала, что,
явившись сюда, подставляет под удар чужих людей. Похоже, они души друг
в друге не чают. Чтобы это понять, не нужно быть психологом. Алексей
смотрел на жену с веселым прищуром и такой теплотой во взоре, что вчуже
было ясно - другие женщины для него не существуют.
Одежду Алеша ей подберет, а вот что делать с физиономией, непонятно. Ей
вспомнилась поговорка: мужик задним умом крепок. Чепуха. Бабы этим тоже
грешат. Разве трудно было заскочить в ближайшую аптеку и купить хотя бы
простейшее средство - перекись водорода, чтобы обесцветить волосы? А
если еще и коротко подстричься, то и родная мама не признает. Можно,
конечно, попросить Алексея, чтобы отвез в Гомель, там и парикмахерская
найдется, и перекись можно прикупить. Мысль, конечно, дельная, но
запоздалая. Куковать ей здесь до осени, а может и дольше. И потом, она же
не знает, что наговорил Чорик, когда звонил брату. Не хватает еще и его
подвести.
Настя углубилась в свои горестные размышления, не заметила, что стол
уже накрыт. Яна оказалась спорой на руку. Отварная картошка с мелко
порезанным укропчиком поверху, а к ней искусно обжаренная куриная ножка
с янтарной кожицей, да простенький салат: помидорчики, огурчики и мелко
нарезанный лук.
Яна мягко подтолкнула ее к столу и произнесла:
- Не горюй, все образуется. У тебя столько путей-дорожек нехоженых, что
со всеми и не управишься. Сердце подскажет, какую выбрать.
Она поставила на стол глиняный кувшин и чашку.
- В такую жарынь квас в самый раз будет. Я его готовлю по бабушкиному
рецепту, такой острый, аж в нос шибает, в городе такой днем с огнем не
сыщешь. Кушай, не стесняйся. А я пока по хозяйству похлопочу.
Оставшись в одиночестве, Настя жадно набросилась на еду, в завершение
корочкой хлеба аккуратно подчистила тарелку. Квас тоже пошел за милую
душу, девушка решила, что надо бы разжиться рецептом. Мама, конечно,
будет воротить нос, а вот отец уж точно от такого забористого напитка не
откажется. Да и ребята ошалеют от ее мастерства. Господи, за последние
сутки она ни разу о них не вспомнила! Как же так? Ну и свинья, даже не
позвонила, чтобы предупредить, что уезжает. Впрочем, Чорик наверняка им
все объяснил, хотя это ее не оправдывает. Насчет Кригера девушка ни капли
не сомневалась - смоется в Германию. Дорожка накатанная. Кригер себе на
уме, любит темнить на пустом месте. Однажды спросила его, кто по пятой
графе, фамилия уж больно необычная, учитывая, что с немецкого "кrieg"
переводится как "война". Вместо того, чтобы признаться, что он смешанных
кровей (папа - немец, а мама - русская) и проживали они в Самарской
области, Кригер начал разглагольствовать, что в Поволжье до войны
существовала автономная республика немцев, из которой их в сорок первом