Боевые станции

— А вот и работа для вас. Вы знаете, что такое "литика"?

— Возможно… Я не уверена, — пробормотала я, переступая через спящего аргелийца. — Вы не помните среди своих посетителей вулканцев?

Он сделал неопределенный жест рукой.

— Кто знает? Вулканцы, ромуланцы — здесь все они на одно лицо.

Он провел меня за полупрозрачную занавеску и приказал оставаться там до своего возвращения. Этого момента я и дожидалась. Отойдя подальше к стене, я достала переговорное устройство, запрятанное в складках платья. В динамике раздался щелчок после подключения антенны.

— Пайпер обращается к «Королю», — негромко произнесла я. — Спок слушает.

— Есть что-нибудь новое, сэр?

— Пока нет. Я продолжаю посылать радиоволны. Поскольку здесь стал необходим только один из нас, мистер Сэндидж попросил меня отпустить его на планету, и я согласился. Он уже переоделся и скоро присоединится к вам.

А как дела у вас?

— Думаю, что нас только что приняли на сезонную работу. Надеемся благодаря этому не очень обращать на себя внимание. Я планирую вскоре начать задавать вопросы и, возможно, получать ответы, а также ориентиры для дальнейших действий. Сарда жив и где-то недалеко — я это чувствую.

В ответ последовало его неодобрительное молчание, однако, от комментариев он воздержался.

— Да… Сообщите мне, если ваши планы как-либо изменятся. Через тридцать минут я выйду на контрольную связь.

— Принято. Пайпер заканчивает связь. Я спрятала свое переговорное устройство в карман сложенного летного костюма, укрыла сверток за занавеской и вернулась туда, где несколько минут назад рассталась с розовощеким владельцем бара.

— Где вы пропадали? Я же сказал вам ждать меня здесь! А вы отправились куда-то за занавеску. К чему прятаться? Приступайте к своей работе, понятно? За дело!

Музыка смолкла. Внимание всех посетителей оказалось прикованным ко мне. Я смутилась.

— Ну? — подгонял меня хозяин.

— Хорошо… — я поправила вуаль. Зрители начали хлопать в ладоши. Я удивленно спросила; — А что мне нужно делать?

— Что делать? Конечно же, танцевать! А для чего вас так одели?

— О да, конечно. Извините.

— От вас требуется не извиняться, а танцевать!

Я увидела в зале расширившиеся от удивления глаза Маккоя. Нетвердой поступью я взобралась на подиум. Со стороны его обивка производила впечатление довольно новой, но вблизи это оказался протертый до дыр вельвет, на котором даже стоять можно было с большим трудом, не то что танцевать.

Танцевать? Мне — танцевать?

Шум в зале нарастал. Ядовитые усмешки окружали меня со всех сторон.

Клиенты ждали развлечений: Клингоны, люди, аргелийцы… разношерстная и не очень многообещающая публика.

Хозяин все больше и больше терял терпение и усиленно хлопал в ладоши.

Оркестр ожил и сыграл несколько тактов. Публика продолжала стучать по столам.

Я развела руки в стороны и начала медленно опускать их, имитируя полет бабочки. Два шага влево, два шага вправо — наверное, это от меня требуется? Теперь и у Мэрит глаза расширились от удивления и сделались похожими на блюдца. В дверях появился Скеннер, одетый в красную рубашку официанта, но с трикордером в руках. Удивительно! Какая радость: в качестве зрителей сидят мои коллеги по Звездному Флоту и терпеливо дожидаются танцев в моем исполнении!

Я начала двигаться, но совершенно не в такт музыке. Зрители загудели от разочарования. Я попыталась как-то упорядочить свои кривляния на сцене, но без особого успеха. Просто меня этому никто не учил. Наконец, через несколько минут я все-таки «поймала» мелодию и начала двигаться в такт ей.

Отношение публики ко мне немного потеплело. Очевидно, я просто стала им симпатичной.

Клингоны за столиком слева начали оказывать мне знаки внимания, хватая меня за вуаль. Им удалось оторвать довольно большой ее кусок от свободного края, прежде чем я успела отскочить в сторону. Сидящим за столиком не слишком понравилась моя несговорчивость, не характерная для аргелийцев. Клингоны негодующе подняли вверх свои кружки с любимым напитком представителей этой планеты — вином с бабочками. Его своеобразный запах ясно ощущался в комнате. Они восприняли мою реакцию на их поведение как скрытое одобрение. Довольные лица подвыпивших клингонов блестели при свете факелов. Один из них схватил меня за лодыжку.

— Для аргелийской женщины ты ведешь себя слишком необычно, — прорычал он. — Сядь вместе с нами.

— Не могу, — отвечала я, — я на работе.

— Твоя работа никуда не уйдет, — он стянул с моей ноги туфлю, поднял ее к своему лицу, понюхал и насмешливо посмотрел в мою сторону, затем что-то произнес на своем языке.

Я не поняла, о чем он меня спрашивал, и во всяком случае, не собиралась вступать с ним в дискуссию, а попыталась освободить схваченную Клингоном ногу, но ускользнуть от его цепкого захвата мне не удалось.

— Ты плохая танцовщица, — произнес Клингон.

Единственная женщина-участник ансамбля покачала головой, засмеялась и что-то сказала на языке клингонов. Ее слова вызвали у них взрыв смеха, объектом которого, очевидно, была я.

Клингон-горилла еще крепче схватил мою ногу.

— Кирту назвала тебя женщиной Эласа. Ты поэтому так сопротивляешься?

Ты не похожа на эласскую женщину!

И снова смех.

Сосед гориллы опрокинул еще стаканчик и добавил:

— Но аргелийские женщины умеют делать еще кое-что, Гелт. В таком месте, как это, без подобных навыков хозяин не возьмет на работу.

Я остановилась, глаза мои горели, и я едва сдерживала свой гнев.

Гелт и его компаньоны опять разразились смехом. Затем Клингон повернулся ко мне лицом;

— Хватит танцев, — произнес он. Я прищурилась и хрипло ответила.

— Немедленно отпустите мою ногу. Иначе вы пожалеете об этом.

Все вдруг перестали смеяться. Вскоре затихла и музыка.

— Нужно кое-чему тебя поучить, — произнес Гелт. — Тому, что хорошо знают Клингоны. Это настоящие, глубокие знания. Да здравствуют Клингоны! он поднял свою кружку, провозглашая тост, а другой рукой продолжая удерживать мою ногу. — Если будешь грубить — заплатишь жизнью.

Все выпили и стали наблюдать за моей реакцией.

Я почувствовала, как побледнело мое лицо.

— А как иначе обращаться с обезьяной, которая едва научилась ходить?

Он сразу понял мой вполне прозрачный намек и еще крепче обхватил мою ногу. Краем глаза я заметила хозяина бара, который в панике жестикулировал, призывая меня замолчать. Маккой поднялся, чувствуя приближение беды. Скеннера и Мэрит поблизости не было. Настал момент, когда мне самой предстояло позаботиться о себе и заодно выбить нахальство из этого клингона-гориллы.

Я поняла, что разговорами мне ничего добиться не удастся; это было понятно по выражению его глаз. Поэтому мне пришлось закрыть их ударом ногой в переносицу — старым добрым приемом, принятым в Звездном Флоте. Он сразу же отпустил мою ногу, но то, что отключило бы любого представителя рода человеческого, прозвучало для Клингона лишь гулким эхом в его многоугольном черепе. Гелт стал падать назад с изумленным выражением на лице, но вскоре он оправился от удара и метнулся ко мне уже во главе целой стаи друзей-собутыльников, тоже стремившихся схватить меня за одежду. Это море Клингонов в конце концов наверняка должно было бы потопить меня в своих волнах, но мне на помощь, словно торпеда, метнулся Скеннер.

Тактика защиты Звездного Флота помогла нам удержаться поверх этих бушующих волн, но их было пятеро, а нас только двое. Маккой тоже пытался прорваться к нам, но ему мешал обратный поток аргелийцев, в страхе разбегавшихся в разные стороны. Мэрит тоже затерялась где-то среди них.

Трое представителей человеческой расы, оказавшихся в баре, какое-то время колебались, а затем все же решили присоединиться к нам со Скеннером, что свело формальное численное превосходство Клингонов к нулю, но нужно было учитывать и то, что нам предстояло иметь дело с их безжалостностью и огромной физической силой.