Страница 47 из 100
- Да плюнь ты на них и разотри. Так поехали - никак не мог успокоится Кирюха, от такой несправедливости.
Ему тоже не хотелось добираться до Питера в одиночку, тем более дорога до дома совсем не простая.
- До первого патруля? А потом снова в кутузку? Документы на дорогу мне же не выдали. Нет, лучше уж я здесь три дня пробуду, а потом тебя поеду догонять.
- Ну, сам решай. Где меня найти знаешь, как только вернёшься, сразу давай ко мне. Может тебе денег ещё оставить? - напомнив о месте, где его можно найти, спросил меня друг.
- Седой. Ты чего? Да если мне не хватит я пойду и банк подломлю - шутя, сказал я добровольцу в запасе.
- Во, тогда точно на долго загремишь. Кто же банк, в одиночку ломает? - укоризненно качая головой, спросил он меня.
Прежде чем топать в казарму, идти в которую совсем не хотелось, я смотался с Кириллом на продовольственный склад и там отстоял с ним ещё одну очередь. Потом провёл его до станции, где формируются санные поезда, идущие по разным направлениям и только после того, как убедился, что мой товарищ пристроился на ночь, поехал к себе. Время позднее успеть бы к ужину, без завтрака и обеда ходить уже надоело, да и погода ещё больше ухудшилась, снег так и валит, пора в тепло прятаться.
Беззаботно отвалявшись два дня в казарме, на третий решил прогуляться по городу. Хочу, до отъезда, в банк зайти и узнать, отправили они мой запрос или нет. Может проще будет его аннулировать и самому, в столице, отдать поручение, кому нибудь другому. Город засыпало снегом чуть ли не под самые крыши. Я не помню, чтобы у нас, в Питере, столько снега было, а здесь почти юг, откуда он тут то появился, в таком количестве.
Извозчика брать не стал, вижу, как они буксуют по нечищеным дорогам, с такой скоростью, как они едут, до банка и до завтрашнего дня не доберусь. Прогуляюсь пешком, снег перестал идти, а морозец совсем небольшой, градусов десять. Разве это холод? Но оказалось, что в десять градусов тоже прохладно бывает, если топаешь по улице три часа к ряду. Столько времени понадобилось мне, чтобы по занесённым снегом тротуарам, кое как доковылять до нужного объекта.
В банке было темно и холодно, мне даже показалось, что они вовсе не работают, но появившийся, невесть откуда, охранник, развеял мои сомнения.
- Тебе чего, служивый - спросил он меня.
- Мне к заместителю управляющего надо, по личному вопросу - ответил я ему, не став вдаваться в подробности.
- Нету его, браток. Уехал на какое то собрание, что ли. Завтра приходи. Завтра точно будет.
- А управляющий на месте? - спросил я.
- Так вместе они. Может кассир тебе поможет?
- Не, кассир не знает. Ладно нет, так нет, пойду. Хороших снов тебе.
- Топай, умник - улыбнувшись, ответил здоровенный мужик и закрыл за мной двери.
Придётся в Питере узнавать, ушла моя заявка или по новой надо писать заявление.
Построение, на плацу за комендатурой, не задержалось ни на минуту. Всем холодно, мороз за ночь только усилился и толкаться без дела, желающих не нашлось. Мне пришлось отстоять всё награждение, от самого его начала, до конца, так как мою фамилию назвали самой последней.
- Младший унтер офицер Тихомиров! - выкрикнул человек из толпы раздающих награды, давно уже осипшим голосом.
Я вроде капрал, но помню, что по документам у них всё ещё прохожу, как унтер. Не стал лезть в бутылку, тем более все страшно замёрзли, зачем людей ещё больше злить. Взял, да и вышел, и бегом припустил к кричащему.
За десять шагов перешёл на шаг, за пять на строевой, а приблизившись вплотную к группе людей, с красными носами и большими погонами, представился:
- Капрал Тихомиров, прибыл для награждения.
Генерал лейтенант, так я расшифровал знаки отличия у толстого и седого дядьки, взглянул на меня с недоверием, потом повернулся к своим помощникам и спросил их:
- Что это?
Ответа ему не последовало, но один из толпы, наверное, самый шустрый, вышел, приблизился ко мне и спросил:
- Ты кто, солдатик?
- Капрал Тихомиров, бывший унтер офицер - не скрывая правды, ответил я ему.
- Как это бывший? - снова спросил меня мужик, в чине полковника.
- Разжалован, господин полковник.
- За что? - тем же тоном, поинтересовался он.
- За пререкание со старшим по званию - выдал я свою версию, произошедшего со мной недоразумения.
Мы замолчали. Но продолжалось это не долго, слышавший всё генерал лейтенант, очень спокойно заявил, не понятно кому:
- Я вас, сукины дети, сам сейчас всех разжалую. Мне ещё долго разбираться почему этот раздолбай, капрал, а не унтер? Кому мне награду вручать, за подписью царя. Кто мне тут это скажет?
Снова тишина и опять её нарушил самый старший по званию:
- Даю вам два часа, чтобы со всем этим разобраться.
Как закончилось построение я не видел, меня быстренько убрали с глаз сердитого дядьки и поволокли в комендатуру. Там завели в один из кабинетов и через пол часа, без лишних разговоров, ознакомили с приказом, о присвоении унтер офицерского звания, задним числом, повторно. Через час принесли новую форму, из такого сукна, которое полагается только высшим офицерам и переодели в неё. Затем предложили переложить, в тёмный кожаный чемодан, личные вещи, из солдатского мешка и в таком виде, посадив в пролётку, куда то повезли.
Как выяснилось позже, везли меня в штаб армии, туда, где находится рабочее место сурового мужика. Если честно, то за всем происходящим я наблюдал, как бы со стороны, будто это всё ни со мной происходит, а с кем то другим, чужим и незнакомым. Поэтому, когда мы прибыли на место, был я спокоен, как сотня людей, с жёлтыми лицами и узкими глазами.
В прихожей, по хозяйски, разделся, поставил в угол чемоданчик, затем прошёл к стене, где висело большое зеркало, посмотрелся в него и решил, что чего то не хватает, для полноты образа. Вспомнил, чего, вернулся к чемодану, открыл его, достал оттуда медаль "За храбрость", выглядевшую почти, как новая и попросил сопровождавшего меня капитана, помочь прикрепить её к кителю. Мужик видно тоже решил, что так будет лучше и отказывать в помощи не стал.
К генералу вошёл, как и полагается, строевым, четко доложился и стал ждать, когда завершиться это представление.
- Значит снова, младший унтер офицер? - спросил меня, хозяин кабинета.
- Так точно, присвоили - без запинки, ответил я.
- А скажи мне сынок, вот чего ты такого сказал, своему начальству, что тебя в капралы разжаловали?
Стесняться не стал, потому что за слова свои ответил, да и не стыдно мне за них.
- Послал его на три буквы, господин генерал - доложил я, о прошлом проступке.