Леди полночь (ЛП)

Она только знала, что Дивный народец был опасен, и Джулиан ни в коем случае не должен был встречаться с ними в одиночку.

-Я иду, - сказала она и направилась к двери, остановившись, чтобы взять Кортану.

-Эмма, - сказала Диана, её голос прозвучал напряжённо, - будь осторожна.

В последний раз, когда фейри были в Институте, они помогали Себастьяну Моргенштерну вырвать из тела душу отца Джулиана. Они забрали Марка.

Эмма доставила Тавви и Дрю в безопасное место. Она помогла сохранить жизни маленьким братьям и сёстрам Джулиана. Они с трудом остались живы.

Но тогда у Эммы не было годов тренировок. Она ни разу не убивала демона, ни тогда, когда ей было двенадцать. Она не провела годы, тренируясь сражаться, убивать и защищаться.

Не было никакого способа, чтобы она осталась позади.

Фейри.

Джулиан сбежал вниз по коридору в свою спальню, его сознание было в смятении.

Фейри перед дверями Института. Три жеребца: два чёрных, один гнедой. Контингент из Двора Фейри, из Благого или Неблагого Двора, Джулиан не мог точно сказать. Они были без знамени. Возможно, они хотели поговорить. В чём были хороши фейри, так это в обведении людей вокруг пальца разговорами. Они могли отделить правду ото лжи, и увидеть ложь в сердце правды.

Он схватил куртку, которую надевал вчера. Она был здесь, во внутреннем кармане. Бутылочка, которую дал ему Малкольм. Он не думал, что она понадобится ему так скоро. Он надеялся…

Впрочем, неважно, на что он надеялся. Он думал об Эмме, в двух словах, о хаосе разбитых надежд, которые она олицетворяла. Но сейчас было не время об этом думать. Сжав бутылочку, Джулиан снова побежал. Он достиг конца коридора и дёрнул дверь на чердак. Преодолел лестницу и ворвался в кабинет дяди.

Дядя Артур сидел за столом. Сегодня на нём была немного рваная футболка, джинсы и мокасины. Его серо-каштановые волосы почти достигали плеч. Он сравнивал две книги внушительных объёмов, бормоча и делая пометки.

-Дядя Артур, - Джулиан приблизился к столу, - Дядя Артур!

Дядя Артур махнул рукой в его сторону, прогоняя.

-Я на середине чего-то важного. Чего-то очень важного, Эндрю.

-Я вообще-то Джулиан, - он переместился за своего дядю и резко захлопнул обе книги.

Артур удивлённо посмотрел на него, его серо-голубые глаза расширились.

-Там делегация. От Фейри. Ты знал, что они придут?

Артур сжался.

-Да, - сказал он, - они присылали сообщения – слишком много сообщений.

Он встряхнул головой:

-Но зачем? Это запрещено, они… Они не могут связаться с нами сейчас.

Джулиан мысленно взмолился о терпении.

-Сообщения, где они?

-Они были написаны на листьях, - сказал Артур, - листья разрушились. Всё, чего касаются фейри, разрушается, вянет и умирает.

-Но о чём говорилось в сообщениях? – Джулиан сделал глубокий вдох, - ты знаешь, о чём будет встреча, дядя Артур?

-Я уверен, они указывали это в своих письмах, - нервно проговорил дядя Артур, - но я не отвечал на них.

Он посмотрел на Джулиана:

-Может, Нерисса знает.

Джулиан напрягся. Нерисса была матерью Марка и Хелен. Джулиан знал о ней совсем немного – аристократичная принцесса, она была красива, судя по рассказам Елены, и безжалостна. Она была мертва уже несколько лет, и в хорошие дни Артур помнил об этом.

У Артура бывали разные дни: спокойные, когда он тихо сидел, не отвечая на вопросы, и тёмные, когда он был зол, в депрессии и обычно бессердечный. Упоминание мёртвых не значило ни тёмный, ни спокойный день, а худший из дней – хаотичный, день, когда Артур не сделает ничего из того, на что Джулиан надеялся – скорее он впадёт в гнев и разразиться слезами. Тот самый тип дня, который приносит Джулиану горький привкус паники.

Дядя Джулиана не всегда был таким. Джулиан помнил его как спокойного, практически безмолвного мужчину, который иногда тенью появлялся на семейных праздниках. Он был достаточно красноречив в Зале Соглашений, когда говорил, что возьмёт управление Институтом на себя. Любой, кто не знал его очень-очень хорошо, легко поверил в его слова.

Джулиан знал, что его отец и Артур были пленниками у Фейри. Тогда Эндрю влюбился в Леди Нериссу, и у них было двое детей: Марк и Хелен. Но что произошло с Артуром за эти годы, было скрыто в тени. Его безумие, как назвал это Клейв, по мнению Джулиана, было из-за фейской еды. Если они и не были причиной его душевной травмы, то в любом случае именно они посадили семена разрушения. Они превратили его ум в хрупкий замок, поэтому годы спустя, когда Лондонский Институт подвергся нападению и Артур был ранен, его хрупкое равновесие разрушилось как стекло.

Джулиан положил свою руку поверх руки Артура. Она была тонкой и костлявой: выглядела так, словно это рука пожилого человека.

- Я хотел бы, чтобы тебе не нужно было идти на встречу. Но они что-то заподозрят, если ты откажешься.

Артур снял очки и потёр переносицу:

- Моя монография…

- Я знаю, - сказал Джулиан, - но это важно. И фейри тоже важны. Не только из-за Холодного мира, но и для нас. Для Хелен. Для Марка.

-Ты помнишь Марка? – сказал Артур, его глаза были ярче без очков, - это было так давно.

- Не так давно, дядя, - ответил Джулиан, - я прекрасно его помню.

- Это было как будто вчера, - Артур вздрогнул, - я помню воинов Дивного народца. Они пришли в Лондонский Институт с алыми от крови доспехами. Так много, как будто они были греками, когда Зевс пролил на них кровавый дождь, - его руки, сжимавшие очки, тряслись, - я не могу встретиться с ними.

-Ты должен, - сказал Джулиан.

Он подумал обо всём невысказанном: что он сам был ребёнком во время Тёмной войны, видел, как фейри безжалостно убивали детей, слышал крики Дикой охоты. Но ничего из этого он не сказал.

- Дядя, ты обязан.

- Если бы у меня были мои препараты, - слабо проговорил Артур, - но они кончились, пока тебя не было.

-У меня есть,- Джулиан достал бутылочку, - ты должен был попросить Малкольма принести тебе ещё.

-Я не помнил, - Артур вернул очки на нос, смотря, как Джулиана выливает содержимое бутылочки в стакан с водой, - как найти его… найти того, кому могу доверять.

-Ты можешь верить мне, - сказал Джулиан, поперхнувшись словами, и протянул стакан дяде, - вот. Ты знаешь, каков Волшебный народ. Они получают удовольствие от человеческой неуверенности и используют это как преимущество. Это позволит тебе оставаться спокойным, даже если они попытаются использовать свои трюки.

-Да, - Артур посмотрел на стакан с голодом и страхом одновременно.

Содержимое стакана действовало на него примерно час, может, и меньше. После он будет страдать от кошмарной всепоглощающей головной боли, которая уложит его в кровать на несколько дней. Джулиан с трудом отдавал ему препарат: последствия редко стоили того, но сейчас это было нужно. Очень нужно.

Дядя Артур колебался. Он медленно поднёс стакан к губам, позволил воде коснуться их. Медленно сглотнул.

Эффект был мгновенным. Неожиданно всё в Артуре обострилось – он стал свежим, ясным, точным, как эскиз, который усовершенствовали, превратив в тщательный рисунок. Он поднялся на ноги и взял куртку, которая висела рядом с его столом.

-Помоги мне найти свежую одежду, Джулиан, - сказал он, - мы должны выглядеть достойно в Святилище.

Каждый Институт имел свое Святилище.

Так было всегда. Институт был смесью здания муниципалитета и резиденции, места, где Сумеречные охотники и нежить могли встретиться с Главой Института. Глава был местным представителем Конклава. Во всей Южной Калифорнии не было Главы важнее, чем в Институте Лос-Анджелеса. И самое безопасное место для встречи с ним было Святилище, где вампиры могли не бояться священной земли, и нежить были защищена клятвой.

Святилище имело два набора дверей. Первый вёл наружу и любой мог войти через него, чтобы оказаться в каменной внушающих размеров комнате. Другие двери связывали Институт и Святилище. Как и парадные двери Института, внутренние двери пропускали только тех, у кого в жилах текла кровь Сумеречных охотников.