Страница 22 из 50
Так чета Гриндлов и жила, однако саму Кэтрин это нисколько не смущало. Если было комфортно и душевно, и физически, что сказать про себя Айзек не мог. Все-таки, он был мужчиной, со своими потребностями. Любая попытка поговорить об этом с Кэтрин, натыкалась на глухую стену. Поскольку у нее было слабое здоровье, то рождение детей пока откладывалось на неопределенный срок. Сомнения насчет слабого здоровья супруги у Айзека возникли сразу, но не брать же ему жену силой!
Пытаясь решить свои трудности, Айзек придумал, как ему казалось, отличный план. Оставалось только воплотить его в жизнь, что требовало осторожности и некоторое время для воплощения, но он умел ждать. Отвлекшись от своих воспоминаний, он вернулся к разговору со служанкой.
- Вы испытываете радость, читая Писание или слушая проповедь? - сменил он тему разговора.
"Да они оба лицемеры! - ужаснула Ханна. - Оба жить без него спокойно не могут".
Однако вслух ответила:
- Да, мистер Гриндл, я испытываю некоторое успокоение и смирение.
- Я не говорил об успокоении или смирении, я говорю о радости. Испытываете ли вы радость?
- В Сочельник или Пасху, слушая проповедь преподобного Поупа, да, чувствую радость и испытываю особое благоговение. - увернулась служанка от прямого ответа.
- А в обычные дни?
- Боюсь, что нет, мистер Гриндл. Я вас разочаровала?
- Да. - ответил он. - Меня расстроило не столько отсутствие радости в вашей душе, сколько ваше лицемерие.
Ханна посмотрела на него удивленными глазами, но решила не отпираться, а согласиться с прихотью хозяина.
- Прошу прощения, если я показалась вам не вполне искренней или в чем-то недостойной, мистер Гриндл.
- Я думал о вас лучше.
- Мне кажется, что любому человеку, в некоторой мере, свойственно лицемерие.
- М? - он с интересом взглянул на нее. - Вы не допускаете, что бывают люди настолько чистые и одухотворенные? Вы судите людей по себе?
- Возможно. Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой.
Наступила тишина. Его лицо стало пунцовым, от ярости глаза сузились и он, набрав воздуха, прошипел:
- Что?! - а потом закричал. - Вы позволяете себе слишком много. Не забывайтесь, вы лишь служанка. И, если вы не будете знать свое место, будете уволены.
- Я поняла, мистер Гриндл. - покорно согласилась служанка.
- Тогда ведите себя соответственно!
- Простите.
Его трясло от ярости.
После того, как разозлила мистера Гриндла, Ханна сообразила, что была слишком дерзкой, и лучше ей было молчать и держать язык за зубами. Она молча стояла, а он громкими шагами мерил комнату. После, немного успокоившись, а взял он себя в руки, спросил:
- Где вы набрались такой дерзости?
- Влияние преподобного Поупа, - ответила она, и, заметив изумление на лице мистера Гриндла, пояснила: - у него есть сборник афоризмов Ларошфуко, иногда я читала, некоторые запомнила.
- И что вы еще запомнили?
- Все мы обладаем достаточной долей христианского терпения, чтобы переносить страдания других людей. - процитировала Ханна.
- Вы забываетесь.- резко напомнил он.
- Вы сами просили. - уже непокорно возразила она.
- Да, что такое! Хорошей служанки не найти, все какие-то выскочки! - возмутился он, а потом рявкнул: - Прочь отсюда.
Пока она в спешке покидала комнату, он вдогонку крикнул:
- И не забывайтесь!
Резко открыв дверь и выскочив из комнаты, она столкнулась с Маленькой Мэри, которая от неожиданно резкого окончания разговора не успела отойти от двери и была поймана с поличным.
- Что ты тут делаешь? - громко спросила Ханна, стараясь, чтобы ее услышал хозяин.
- Не твое дело! - прошипела Дылда, убегая.
- В чем дело? - недовольно поинтересовался мистер Гриндл, услышавший громкий разговор за дверью своего кабинета.
- За дверью стояла Мэри - служанка. - пояснила Ханна.
Айзек ничего не ответил и скрылся в кабинете, громко хлопнув дверью.
Когда Ханна спустилась к миссис Гриндл, та заинтересованно посмотрела на нее, но служанка молчала. Не дождавшись ответа, хозяйка раздраженно спросила:
- В чем дело?
Решив не раздражать еще и хозяйку, Ханна кротко ответила:
- Мистер Гриндл спрашивал, справляюсь ли я со своими обязанностями и дал несколько рекомендаций.
- Каких? - удивилась Кэтрин.
- Посоветовал с большим прилежанием изучать Писание, это поможет мне выработать смирение и прилежание.
- Вот! - начала восторженно хозяйка, потрясая указательным пальцем. - Я говорила тебе то же самое! Послушай его, он сам испытал, когда после неудач и жизненных бурь Писание, вера и поддержка таких же единомышленников помогли ему встать на истинный путь.
Глаза миссис Гриндл оживились и она начала рассказывать компаньонке историю, как она познакомилась с супругом и как сильно с тех пор он изменился в лучшую сторону. Слушать пришлось долго, но Ханна показала заинтересованность ее рассказом, потому Кэтрин с радостью продолжала хвалить супруга. И хотя рассказ миссис Гриндл она слышала уже не в первый раз, решила, что лучше повторно выслушать рассказ, чем продолжать нудное чтение толстой книги и другие нравоучительные истории.
Глава 9
С тех пор, как Ханна попала в дом Гриндлов, прошло почти четыре месяца. Сью ушла, а Дылду, пойманную на подслушивании, уволили. На ее место приняли спокойную Марту, трудолюбивую, покладистую и, в отличие от Маленькой Мэри, совсем не склочную. Служанки быстро нашли общий язык и, если бы не экономка, то жизнь Ханны можно было бы назвать райской, однако Большая Мэри крепко держалась в доме, пользовалась поддержкой миссис Гриндл и считала себя особой, достойной некоторых привилегий, подчеркивая свое превосходство грубым обращением к прислуге, работавшей под ее началом.
Если сказать по правде, то Мэри старалась служить верой и правдой чете Гриндл, но характером экономка сходилась лишь с хозяйкой. Мистер Гриндл относился к ее присутствию в доме просто снисходительно, поскольку особых причин для конфликта не было, кроме того, неприязнь он хорошо умел скрывать.
Ханна обжилась на новом месте и быстро привыкла к здешнему укладу. У нее появились красивые платья, перешитые из подаренных хозяйкой ненужных нарядов. Будь ее воля, она бы выбрала иную расцветку ткани, но выбирать не приходилось, и она радовалась тому, что есть. Сама, за свои кровно заработанные деньги, она не смогла бы позволить себе подобного, потому к перепавшим ей нарядам относилась весьма трепетно и бережливо. Несколько расстраивало ее, что фасон платьев приходилось выбирать по строгой рекомендации Кэтрин и в соответствии с ее вкусом, так как миссис Гриндл весьма щепетильно относилась к тому, какое они произведут впечатление на общество. То же касалось и выбора причесок.
Не обремененная тяжелым трудом, Ханна выглядела свежо и даже поправилась. Теперь у нее было достаточно свободного времени, которое она могла посвятить себе. Много часов было проведено перед зеркалом, пока она училась сама себе делать строгие, но несколько изысканные прически, пользоваться пудрой и румянами. А недавно ей достался флакон духов, которые разонравились миссис Гриндл. Команьонка была просто счастлива, казалось, что сбываются все ее мечты.
Постепенно, пообвыкнув и поняв, что нравится хозяйке, а что вызывает у ее раздражение, она научилась правильно подавать себя. Теперь чтение нудных книг не вызывало у компаньонки раздражения и к манере общения миссис Гриндл она тоже привыкла.
"У всех людей бывают недостатки, - решила она, - даже у меня. Следует быть более снисходительным к другим".