Купчино.Трилогия

Антонов был полностью согласен с последним пожеланием собственного внутреннего голоса. Поэтому он выбрался из постели, сделал, разминая тело, отвыкшее от физических нагрузок, несколько десятков наклонов-приседаний, после чего отправился на поиски медсестры.

Поначалу Нелли Степановна рассердилась и тут же принялась демонстрировать все достоинства-особенности своего командирского, хорошо-поставленного голоса. Но вскоре, под напором изысканных комплиментов и отборного армейского юмора, она сдалась, выдала сигарету, зажигалку, пепельницу и разрешила пройти на балкон.

Дождик перестал. Августовское светло-жёлтое солнышко, робко проглядывая сквозь низкие серые облака, радовало теплом и нежностью. На востоке - над тёмно-зелёной полосой леса - виднелся серо-серебристый краюшек Финского залива. В густых ветвях столетних, изломанных зимними ветрами сосен беззаботно перекликались бойкие синички.

Григорий, покончив за пару минут с сигаретой, поместил окурок в массивную хрустальную пепельницу, но с балкона не ушёл.

Стоял, небрежно опираясь на металлические перила, и, пристально вглядываясь вдаль, нашептывал:

Не было печали - у гусара.

А природа капала - дождём.

Свечка - одиноко - догорала

Грустным и тоскливым - сентябрём.

Постоялый двор, забытый Богом.

Чу, хмельная песня ямщика.

Рядом вьётся - мокрая дорога.

И дорога эта - не легка.

Тихий скрип, остановились кони.

Скрип дверной, и в зал вошла - Она.

Сердце убежало, не догонишь.

Всё вокруг - зелёные глаза.

Всё вокруг - лишь милая улыбка.

Нежное, прекрасное лицо.

А на пальчике - таинственно и зыбко

Тлеет - обручальное кольцо.

Лишь война - теперь - поправит случай.

Может, её мужа - там - убьют?

А иначе - удавиться лучше.

Лучше - застрелиться прямо тут.

Свечка - одиноко - догорала.

А природа - капала дождём.

Не было печали - у гусара.

Грустным и тоскливым сентябрём.

Не было печали - у гусара.

Грустным и тоскливым сентябрём...

"В данном конкретном случае, слава Богу, обручальное колечко на тоненьком пальчике отсутствует", - скрупулёзно уточнил мрачный внутренний голос. - "Но от этого, братец, ни на йоту не легче.... Помнишь, о чём беседовали-говорили между собой Шеф и Северина? Ну, там, на борту старенькой баржи "Афродита", когда ты валялся в полубессознательном состоянии, контуженный гранатным взрывом? Мол: - "Какой из Гришки Антонова - полноценный глава семьи? Во-первых, не добытчик. Во-вторых, законченный минималист и отъявленный пофигист. Квартира - мрак полный и несимпатичный. Там ремонта, такое впечатление, никогда не делали. Похоже, что наш Гриня и гвоздя в стенку забить не сможет, пальца себе при этом не отбив.... А, дети? Их же надо воспитывать. Причём, желательно, личным примером. Чему хорошему Дашку, и без того имеющую бунтарские наклонности, может научить идейный раздолбай?".... Как-то примерно так они выражались. Причём, сугубо по делу. То бишь, правдиво, доходчиво и конкретно.... Вот, сам прикинь. Какая польза может быть от тебя на ферме? Боюсь, что, наоборот, сплошной и непоправимый вред. Руки-то растут из задницы. А как тебе - стать отцом двенадцатилетней дочери? К тому же ужасно-деловой, активной и умненькой? Молчишь? То-то же.... Ещё кавказский овчар имеет место быть. Бедная собачка. Ты же, ухарь отвязанный, её до полусмерти напугаешь. И лаять - без заиканья - разучится.... Что делать? Что делать? Что делать? Не знаю, честное слово. Пивка бы глотнуть. Типа - для повышения эффективности мыслительного процесса...".

Распахнулась балконная дверь.

- Больной Антонов, заканчивайте принимать кислородно-никотиновые процедуры, - велел командный голос Нелли Степановны. - Во-первых, можете простудиться и заработать насморк. Во-вторых, к вам пришёл новый посетитель.... Попрошу на выход!

В комнате, оборудованной под больничную палату, его ждал Поэт.

- Здрасте, дядя Гриша! - торопливо поднялся со стула Димка. - Хорошо выглядите. Сразу видно, что пошли на поправку.

- Рад встрече, - приветливо улыбнулся Антонов. - Давай-ка, пожму твою мужественную лапу. И заканчивай, пожалуйста, "выкать". Чай, не графья потомственные.... Присаживайся. Поболтаем.

- Поболтаем, конечно. Мне Шеф разрешил вас...э-э-э, тебя навестить. Мол: - "Вам с Брюсом, вполне может быть, скоро предстоит поработать вместе по одному скользкому дельцу. Так что, общайтесь, обменивайтесь мироощущениями и налаживайте полноценный контакт...". А по какому конкретному делу - так и не объяснил, мол, рано ещё. Вот, я вам гостинцев принёс. Апельсины, яблоки, печенье овсяное, сок виноградный, - положив на кровать полиэтиленовый пакет, перешёл на заговорщицкий шёпот: - И две банки вашей любимой "Охоты", понятное дело.

- Спасибо, брат! - растрогался Гришка. - Тронут, польщён, далее строго по списку.... Ну, рассказывай, рассказывай! Что в нашем Купчино новенького? Как "Зенит" играет?

Минут десять-двенадцать дружеская беседа текла спокойно и непринуждённо. До тех пор, пока Антонов не задал обычный и невинный - на первый взгляд - вопрос:

- А, где наша Юлька-Матильда? Я думал, что вы теперь везде и всюду ходите вдвоём. Типа - не разлей вода. Куда она поступила? Какое учебное заведение, в конечном итоге, выбрала?

Поэт тут же напрягся и, потерянно глядя в сторону, забормотал:

- Ходили, правда твоя, дядь Гриша. Только - до поры до времени. А потом перестали. То есть, расстались навсегда.... Сейчас Юлия по Москве ходит-гуляет. С кем? Не знаю. Да и знать не хочу...

- Что это такое с тобой, боец? Побледнел даже.... Поссорились? Ну, не хочешь - не рассказывай. Дело такое.... А лучше, всё же, расскажи. У меня накоплен очень богатый жизненный опыт - по части общенья с нежным женским полом (вредный внутренний голос тут же насмешливо захмыкал), глядишь, дам полезный совет. Может быть.... Вываливай, давай! Не смущайся.

- Даже и не знаю..., - смущённо замялся Димка. - А, впрочем, расскажу. Не убудет.... В госпитале при СИЗО нас продержали с недельку, а потом, даже не допросив, выпустили. Карлсона Шеф отправил долечиваться в какой-то крутой санаторий, да и нам с Юлькой посоветовал - на всякий пожарный случай - свалить из города, мол, пусть история, связанная с поимкой Вампирши, слегка подзабудется. Ну, мы и решили смотаться на Михалёвское озеро - порыбачить, позагорать. С нами и Мазай, прихватив с собой очередную смазливую подружку, увязался.... Собрали рюкзаки, закупили провизию и напитки, загрузились, поехали. Добрались до озера, машины оставили на туристической базе, взяли напрокат две стандартные вёсельные лодки, погребли. Отыскали скалистый симпатичный островок с разлапистыми соснами, разбили крепкий лагерь. Установили две палатки - одну для мальчиков, другую, соответственно, для девочек. Это я настоял на таком раскладе, мол, моей семнадцатилетней зазнобе ещё рано задумываться-заниматься всякими глупостями. Мазай, естественно, принялся строить недовольные гримасы, но спорить и возражать не стал.... Поначалу всё шло просто замечательно - купались, загорали, играли в пляжный волейбол, рыбу ловили, уху варили, по вечерам песни душевные пели под гитару. Мазай с Ленкой, понятное дело, регулярно уплывали куда-то на лодке. Иногда на час, иногда и на три-четыре. Не трудно догадаться - зачем. А мы с Юлькой только целовались-обнимались вволю, не переходя за последнюю сладкую черту. А потом..., потом оно и случилось.... Я ещё с вечера объявил, что с утра поплыву в северные озёрные губы, заросшие разноцветным камышом. Мол, попробую наловить на поплавочную удочку крупной краснопёрки и линей, а вернусь только к обеду. Встал, умылся, перекусил. Уселся в лодку, догрёб до места. Насадил на крючок дождевого червяка, забросил снасть - в "окошко" между белоснежными кувшинками. Но откровенно не задалась рыбалка в то памятное утро. Клевала только хилая мелочь, зато злых комаров и голодной мошкары налетело - кошмар несказанный. А я, как назло, антикомариный лосьон в кармане рюкзака оставил. Пришлось, не соло нахлебавшись, возвращаться назад.... Причалил к острову часа на три с половиной раньше объявленного времени, вылез на берег. Чувствую - что-то не так. Вернее, слышу.... Со стороны "девичьей" палатки доносятся громкие эротические стоны-всхлипы, блин. Подошёл, заглянул через маленькое пластиковое окошко. А там Мазай, Юлька и Ленка такое вытворяют. Типа - порнографические немецкие актёры и артистки скромно отдыхают в сторонке. Причём, моя юная и трепетная возлюбленная всё это проделывает с нескрываемым удовольствием и большим знанием процесса. То бишь, предмета.... Собрал вещи по-тихому, прихватил документы и ключи от машины, сел в лодку, оттолкнулся от берега и засвистел - со всей дури. Через полминуты из палатки выскочила голая растрёпанная Юлька. Засмущалась, охнула - огорчённо так, потерянно. Я, естественно, прокричал, мол: - "Прощай навсегда, любовь моя нежная! Не поминай лихом!". Прокричал, да и погрёб.... Добрался до города, машину поставил в гараж. Пошёл в магазин, затарился на совесть - водка, пиво, сосиски, тушёнка, хлебушек. Заперся в квартире, отключил все телефоны и электричество - дабы никто звонками не отвлекал. Да и ушёл в глубокий затяжной запой. То ли на пять суток, то ли на шесть. Уже не вспомнить.... А с Юлькой я больше не виделся и не разговаривал. Она в Москву уехала и поступила в ВШП. То есть, в Высшую Школу Полиции. Говорят, что и Мазай переводится в столицу. Может, боится, что я его - в отместку - пристрелю. А может, так очарован Юлькиными сексуальными талантами. Не знаю.... Вот, дядя Гриша, и вся история. Найдёшь - что посоветовать?