Страница 10 из 20
– Так что? «Матушкой» обзаводиться?
– Тоже нет… Леша, ты сможешь потянуть время?
– Смогу.
– Вот и смоги. Сходи, извинись за меня…
– Соня!
– Скажи, что я от любви к тебе голову теряю, вот меня и сорвало. Ну, навешай девушке лапшу на уши! Ты же можешь!
– А тем временем…?
– Информация – наше все. Надо сделать так, чтобы отец не просто не женился – чтобы ему и ни на ком другом жениться не захотелось бы.
– У тебя есть чудотворная икона, и ты ей будешь молиться?
Софья фыркнула на Ванечку, который решил поехидствовать не ко времени.
– О нет. Я что-нибудь придумаю. Все равно, ранее, чем через полгода, батюшка жениться никак не изволит. Так что, Алеша, – на тебя вся надежда. Нужно, чтобы она оставалась в тебя влюблена, но пока никуда не сбегала. И отца не отшивала резко. Сможешь?
– Я все смогу. Сонь, ты точно что-нибудь придумаешь?
Софья крепко обняла брата – и Алексей на миг приник к ее плечу. Смешно сказать – иногда он ее воспринимал не как сестру, нет. Как матушку, которой и не знал толком.
– Алешенька, братик мой родной, все для тебя сделаю, чтобы ты счастлив был…
– Сонюшка…
Софья думала, что судьба – дико ироничная штука. Переместиться в тело ребенка, чтобы воспитывать своего брата, как не воспитывала сына…
Алексей попрощался и исчез за дверью. Ваня Морозов ненадолго задержался. Вспыхнула теплая улыбка.
– Завидую я Алешке. Мне бы такую сестру.
Софья крепко обняла друга за шею. Не положено?
Плевать! Никто не видит – и не донесет. А тепло человеческое – оно любому нужно, будь ты хоть царь, хоть нищий.
– Ванечка, я и так у тебя есть. И я, и Алеша – ты только позови. И есть, и будем…
На миг девочку стиснули крепко-крепко, а потом Ваня выпустил ее, взял за руку.
– Убил бы эту дрянь лупоглазую.
Теплые губы коснулись синяков на запястье прямо через шитый золотом рукав – и юноша ушел вслед за другом. Софья хлопнула глазами и постановила себе – заняться приятелем. Еще не хватало, чтобы он зверем на Наталью смотрел, а та заметила раньше времени.
Нет, все хорошо в свой момент.
Итак, как же мы можем заставить царя отказаться от брака и заодно разбить ему сердце? Вариант должен быть идеальным – второй попытки не будет.
Жалко ли Софье было отца?
Честно говоря – не очень. Это не жизнь, не здоровье, не власть – это просто операция по извлечению межреберного беса. Кому-то и похуже приходилось.
Мысль о том, что на старости лет Алексей Михайлович заслужил капельку счастья, Софье тоже в голову не приходила. Ну заслужил. И что?
Теперь всю страну похоронить из-за его влюбленности?
Перебьется.
Следующий месяц все шло как по нотам.
Алексей Михайлович еще пару раз встретился с Натальей – и все больше очаровывался умной и скромной девушкой.
Алексей Алексеевич также встретился пару раз с Натальей. Но вот очароваться у него не получалось. Он оценил по достоинству и ум, и целеустремленность, но вот получить это сочетание в качестве жены – увольте.
Жена должна быть тылом, а не генералом, определенно.
Софья собирала сведения – и выяснила, что Матвеев отказал от дома царевичу Кахети – Ираклию. Мол, нечего на его воспитанницу пялиться бесстыже. Хотя по уверениям Филимона – там еще кто на кого пялился. Ну не любили, не любили Наталью Нарышкину.
Софья решила собрать сведения и об Ираклии – и полученное весьма ее порадовало. Но пока рано было форсировать события, требовалось время.
И время шло.
Переехал в Дьяково царевич Федор – и тут же попал под крылышко царевны Анны, у которой вовсю проснулся материнский инстинкт. Своих они больше с Воином не заводили, ограничившись тремя детьми, воспитывать малышей Анна сама не могла, Софья с Алексеем были почти взрослыми, а вот Феденька…
И то сказать, хоть и болезненный, ребенок отличался живым умом и любознательностью. И сильно прикипел к… Исааку Ньютону!
Да, когда Софья услышала от Глаубера эти имя и фамилию – она своим ушам не поверила. Но тем не менее уточнила – и пришла в восторг. Да, Ньютон. Похоже – тот самый. И что особенно приятно – неуживчивый и не слишком богатый. Раздумья были кратки – в Англию полетело письмо с предложением крупной суммы и всяческих радостей, ежели достопочтенный сэр согласится переехать на Русь и жить при царевичевой школе. А также предложены любые материалы и финансирование любых исследований. На сколько фантазии хватит.
Конечно, сначала Исаак не поверил. Но после переписки с Глаубером – а научный мир штука тесная, все локтями толкаются, и больно – все-таки решился попробовать. Сильно он ничего не терял, по Англии гуляла Великая Чума, в Тринити-колледже к нему относились как к серой посредственности – ну и кто ж выдержит? И в конце зимы 1669-го года сэр Исаак вступил на православную землю в Архангельске, с багажом из трех сундуков и одной собаки.
Надо сказать, его не обманули ни в чем. Первое, что сделал представитель царевича, – это вручил Исааку деньги на обратную дорогу, ежели тот пожелает, а также деньги на проезд, прокорм и прочее. А потом нанял возки и дал в сопровождение трех усердных и смышленых слуг. Так и получилось, что в конце весны Исаак Ньютон предстал пред царевичем Алексеем, а тот мгновенно препоручил ученого заботам тетушек – и опять сбежал в Москву.
Тетушки же, с подачи Софьи, поселили двоих ученых рядом и заказали Ордину-Нащокину все по списку. Ньютон, впервые в жизни получив в свое распоряжение целую лабораторию, да еще и учеников, которые, в отличие от нагловатых студентов, смотрели ему в рот и воспринимали все его слова как высшую мудрость даже чуть растерялся. Но потом принялся заниматься любимой наукой, вовлекая мальчишек в свои опыты и заражая энтузиазмом.
С царевичем он познакомился совершенно случайно. Все-таки, как царский сын, Федор пока обучался отдельно – нельзя ж, чтобы он оказался хуже какого-нибудь плотника?
Ньютон как раз отдыхал в саду под цветущим деревом, Федор гулял там же – и неудивительно, что они встретились. А там…
Слово за слово, разговор, хоть и велся по-латыни, оказался интересен обоим – и на следующий день мужчина и мальчик опять разговорились. Софья, узнав об этом, пожала плечами и приказала не мешать. Да и что плохого в том, что мальчику интересна наука? Ежели, даст бог, с Алексеем все в порядке будет, то царствовать Федору не доведется. Стало быть, надо чем-то его занять, а чем?
В церковь?
Ну вот не срослось уже у мальчишки. В этом умоленном гадюшнике разбираться – тоже талант нужен. А вот в ученые – дело хорошее…
Саму Софью намного больше занимала Нарышкина.
Царь влюблялся все больше – и пару раз в кругу семьи уже заводил разговор, что он мужчина еще молодой, а счастья каждому хочется. Алексей, которому уже основательно настучали по лбу и Софья и Иван, поддакивал отцу и даже как-то раз пошутил, что ежели батюшка сам женится, стало быть, ему невесту можно и не искать? Царь явно таял – ведь ему не придется преодолевать противодействие семьи!
Может, Марию он до конца и не любил, но с детьми-то привязанность так легко не разорвешь! Тем более – Алексей. Старшенький. Наследник!
Радость и гордость!
Царю и в голову не приходила мысль о предательстве Натальи. А сама Наталья…
Угар начинал проходить, но прекращать игру девушка и не думала. Царевич выглядел куда как более завидной добычей. Достаточно мягкий, чтобы им крутила сестра, а значит, и она сможет. И моложе, симпатичнее… определенно, им надо было заняться! Только вот бежать и венчаться он отказывался. Говорил, что обязательно должен получить отцовское благословение, так что пусть уж Наташенька старается в царских глазах не упасть, а он-де свой случай не упустит. Наталья и рада была стараться. Откажется царевич – остается царь. А тот выглядел вполне очарованным.
Так прошло лето.
И в школу приехал дорогой гость – удалой казак Степан Разин. Софья ему обрадовалась как родному. Были вещи, для которых годился только он. Но обрадовалась ему не только Софья – девочка подметила, как загорелись глаза у тетки Татьяны.