Страница 13 из 29
В штабе группировки не скрывали радости и предвкушали скорую победу. Бригада получила дополнительный приказ: занять железнодорожный вокзал в центре города. Там уже находился батальон 81-го полка.
Казалось, улицы Грозного вымерли. Без единого выстрела колонна бригады дошла до вокзала и остановилась.
Как выяснилось позже, 131-я бригада оказалась между двумя кольцами обороны боевиков. Их отряды могли в любой момент захлопнуть мышеловку. Комбриг Савин слишком поздно понял, что остался без прикрытия с флангов, так как части других группировок завязли в боях на окраине Грозного.
Рассказывает Алексей Кирилин, командир взвода связи 131-й бригады:
«По БТР командира бригады произвели выстрел из гранатомета, машина загорелась. Я сказал комбригу, что надо выходить из машины. Пока тушили, он вел управление бригадой, непосредственно находясь рядом, прикрывшись бэтээром. Потому что стрелять начали с пятиэтажки, которая была напротив. В основном именно оттуда шел массированный огонь».
Этот бой для полковника Савина стал последним. Вот запись его последних переговоров со штабом группировки.
«– Ты не пройдешь. Не пройдешь.
– Куда идти? Развернуться вправо, влево?
– По улице Маяковского пошли. По улице Маяковского. Доложи, что у тебя. Доложи, что у тебя.
– Веду огневой бой.
– Идет полностью, идет помощь. Но где, пока не знаю. Колонну, которая к нам шла, заблокировали. Идет бой.
– Я ранен. БМП выведена из строя. Вы думайте там, а то мы все погибнем. Это не просто так. Нужна конкретная и быстрая помощь.
– Я понимаю. Я понимаю. Идут уже к вам. Идут. Идут. Там стреляют.
– Раненых уже очень много.
– Я понял. Я все понял. Прием».
…Бой продолжался всю ночь. Все это время Савин до хрипоты просил штаб о помощи. А когда утром понял, что помощь не придет, погрузил раненых на два БМП и пошел на прорыв.
Вот что мне рассказал Валерий Ярко, командующий авиацией сухопутных войск группировки:
«Он до последнего держался. Раненый лежал, уже раненый командовал, его голос там все слышали. И летчики слушали, и все слышали хриплый голос такой, когда он давал последние команды. Он не бросил пост, пока его там не застрелили».
Остатки бригады оборонялись от наседавших боевиков и до последнего надеялись на помощь своих. Ночью из резерва 131-й бригады спешно сформировали колонну. Счет шел на минуты. Но и эта колонна не смогла прорваться к своим. Боевики встретили их шквалом огня.
Александр Петренко, заместитель командира батальона 131-й бригады, в беседе со мной так вспоминал эти события:
«Если за какое-то время, ну, допустим, за час боя в тебя попадают 5 раз из гранатомета – не в тебя конкретно, а в машину, в БМП, остаться в живых сложно. За счет того, что люки были открыты, я остался жив. Дотрагиваешься потом до брони одним пальцем – натыкаешься на 2–3 попадания от пуль.
Вот когда я выскакивал из горящего БМП, шли разряды, как будто электрические разряды по всей броне. На мне загорелся бушлат, и нужно было его сбросить, я снова в люк опустился, сбросил бушлат, выскочил. У меня винтовку два раза прострелили. Ну, каким чудом я остался жив, я до сих пор не знаю».
Грозный, декабрь 1994 года
131-я бригада и 81-й полк еще неделю будут воевать в окружении. Из 26 танков, имевшихся на вооружении бригады и вошедших в Грозный, сожжено 20. Из 120 боевых машин пехоты из города вышло 18. В первые же минуты боя уничтожены все 6 зенитных комплексов «Тунгуска». Из личного состава бригада потеряла 189 человек – убитыми, пленными и пропавшими без вести. Шок от первых потерь сменился ощущением трагедии, масштабы которой еще предстояло осознать.
Тела погибших бойцов 131-й бригады собирали на улицах Грозного более месяца. Тело комбрига Савина нашли лишь в марте, когда город был практически освобожден. Трагический штурм понемногу начал открывать свои страшные тайны.
Рассказывает Василий Кирсанов, начальник РАВ 131-й бригады:
«Нам пришлось еще долгое время по спискам бригады определять, а кто же пошел туда и с кем? Это значит, что отдельные командиры рот, батареи просто не успели сосчитать людей, определить пофамильно, кто же конкретно был, кто где в какой машине находился».
Штабных охватила паника. Кто ответит за гибель майкопской бригады? Всю вину поспешили возложить на погибшего комбрига. Домыслы о неграмотном командовании Савина перекочевали в отечественные СМИ. Но у выживших солдат и офицеров бригады было свое, особое мнение.
Вот что думает об этом командир разведроты 131-й бригады лейтенантКравченко:
«Посадили бы того, кто написал, что Савин неграмотно командовал, на мое место, на место штурмана БМП. Обгадился бы, не отмыли бы эту БМП. Посмотрел бы он, как шла наша бригада. Из 40 машин у нас 3 машины только вышло».
Этим же утром на помощь осажденным майкопцам попытались прорваться десантники и 693-й мотострелковый полк из группировки «Запад». Но десантники были встречены ураганным огнем в районе Андреевской долины. Не пройдя и 500 метров, они отошли и закрепились на южной окраине города.
Мотострелки хотя и пробились в глубь города, но уже в районе городского рынка были атакованы превосходящими силами противника и остановлены. Не выдержав натиска, полк начал отход, и к 18.00 был окружен у парка имени Ленина. Связь с ним была потеряна. Как и майкопцам, с большими потерями, им пришлось прорываться из окружения.
На следующее утро открылась страшная картина боя. И опять был найден крайний. Генерал-майораПетрука обвинили в гибели частей и отстранили от командования группировкой «Запад». На его место назначили генерал-майораИвана Бабичева.
А в это время в поисках спасения солдаты и офицеры майкопской бригады продолжали метаться по улицам города. Отсеченные от своих, они были обречены. У их командиров не было топографических карт, да к тому же боевики заранее сбили с домов таблички с названиями улиц.
Кому-то удалось пробиться к своим. Другим повезло меньше. Они остались в живых, но попали в плен. Только за одну новогоднюю ночь в плен к дудаевцам попало свыше 70 солдат и офицеров. Кадры растерянных и оглушенных боем российских военнослужащих обошли все телеканалы мира.
Среди них был капитан Валерий Мычко из 81-го самарского полка. Уже после боя его, контуженого и потерявшего сознание, боевики вытащили из люка боевой машины. Он рассказывает:
«Сначала мысли были: ну все, типа, расстреляют. Потом, когда мне сделали первую медицинскую помощь, чувствую, такой удар в грудь. Глаза открываю – надо мной нож. Чеченец, который рядом лежал, узнал, что рядом с ним русский офицер лежит, взял нож и начал меня ножом резать».
Из бункера Дудаева в Грозном боевики выходили на радиочастоты российских войск, призывали сдаваться и переходить на их сторону. Для большей убедительности использовали прибывших сюда депутатов.
Александр Петренко, заместитель командира батальона 131-й бригады, заявляет:
«Я сам слышал, как такой депутат в эфире говорил: «Я беру на себя ответственность. Выходите, сдавайтесь, и вас сейчас на машинах вывезут в ваши части». А на самом деле они вышли, их взяли в плен. Потом этих пацанов кастрировали, изнасиловали».
Я встречался и беседовал с офицером ФСКСергеем. Он рассказывает:
«Были случаи, когда мы заходили в дома и в подвалах находили наших пленных солдат – раненых, со следами издевательств. Сам лично двух видел, отправил в тыл. В тылу эти трупы есть. С выколотыми глазами, с отрезанными ушами, носами. Ну, у меня слов нету. Конечно, таких извергов будем расстреливать на месте беспощадно».
В качестве устрашения захваченных в ходе штурма пленных передадут российской стороне. Вскоре некоторые из них умрут от болезней, другие закончат свои дни в психушке или сведут счеты с жизнью.