Встреча в Багдаде

Понемногу, однако, объяснения гида, которые она до сих пор пропускала мимо ушей, заинтересовали Викторию. Рельефные изображения фантастических животных, величественная дорога, ведущая к воротам богини Иш - тар, и другие следы былого величия мертвого ныне города пробудили ее любопытство, и она уже с жадностью выслушивала рассказы о жизни древнего Вавилона. Когда они уселись, чтобы отдать должное предусмотрительно захваченному Эдвардом холодному завтраку, гид скромно удалился, сказав, что через часок вернется, чтобы проводить их в музей.

- Стоит ли ходить туда? - спросила у Эдварда Виктория. - Куча разложенных по полкам вещей с прицепленными к ним этикетками... Я как - то раз была в Британском музее. Вот скучища - то!

- Прошлое всегда нагоняет скуку, - заметил Эдвард. - Будущее намного интереснее.

- Ну, здесь тоже интересно. Чувствуешь, что перед тобой что - то величественное... Помните стихи: "Когда ты был владыкой Вавилона, а я была рабыней - христианкой..."? Кто знает? Быть может этими владыкой и рабыней были как раз мы?

Эдвард засмеялся.

- В истории я не слишком силен, но что - то мне чудится - Вавилона давно уже не было, когда появились первые христиане...

- Ну и что? А вам хотелось бы быть владыкой Вавилона?

- Еще бы!

- Вот и будем считать, что вы им были - только в другом воплощении.

- В те времена владыки властвовали по - настоящему, железной рукой! Зато и мир был на что - то похож...

- Вот только не знаю, - задумчиво протянула Виктория, - захотела бы я стать рабыней, все равно христианкой или нет...

Эдвард тоже продолжал думать о своем.

- Милтон был прав, сказав: "Лучше быть владыкой Ада, чем служить в Раю". Я всегда восхищался его Сатаной.

Виктория призналась, что Милтона читать ей почти не приходилось.

- Зато, - добавила она, - я видела в театре одну, по - моему, его пьесу. Марго Фонтейн играла просто изумительно...

- Если бы вы были рабыней, Виктория, я дал бы вам свободу и увел в свой гарем... Куда - нибудь туда...

Он показал на развалины. В глазах Виктории вспыхнул ехидный огонек.

- Что касается гарема... Эдвард не дал ей докончить.

- Как вы ладите с Катрин?

- Откуда вы знаете, что я подумала именно о ней?

- Но ведь не ошибся же!.. Я хотел бы, чтобы вы подружились.

- Странный народ мужчины! Почему, черт возьми, вы воображаете, что все ваши знакомые девушки должны быть подругами?

- Вы меня не правильно поняли, Виктория. Во - первых, намек на гарем просто смешон...

- Вовсе нет! В "Оливковой ветви" все они так и бегают за вами. Меня это доводит до бешенства!

- Вам очень к лицу, когда вы сердитесь, - засмеялся Эдвард. Вернемся, однако, к Катрин! Хорошие отношения между вами я хотел бы видеть только потому, что, на мой взгляд, найти то, что мы ищем, удастся именно через нее. Она знает что - то... - Вы думаете?

- Вспомните, что имя Анны Шееле я услышал как раз от нее.

Но и не более того.

Ну, а как с Карлом Марксом?.. Дало это что - нибудь?

- Пока ни в какую партию вступить меня никто не уговаривает. Катрин заявила, кстати, что коммунисты не нуждаются в людях с таким, как у меня политическим образованием... Беда в том, что во всех этих книжках я совершенно ничего не понимаю! Слишком глупа, наверное...

Эдвард расхохотался.

- Бедная девочка!.. Утешьтесь! Катрин, быть может, очень умна и политически образованна, но мне гораздо больше нравится маленькая лондонская машинистка, даже если она делает по паре ошибок в каждом слове!

Виктория нахмурилась. Шутка Эдварда напомнила ей о недавнем разговоре с доктором Ратбоном. Выслушав рассказ о нем, Эдвард встревожился гораздо больше, чем она ожидала.

- Это серьезно, Виктория, очень серьезно!.. Что в точности он сказал вам?

Виктория постаралась по возможности буквально повторить все, сказанное Ратбоном.

- Не понимаю только, - добавила она, - почему это так вас обеспокоило!

- Не понимаете?.. Но, девочка моя, разве это не доказывает, что Ратбон насквозь видит вас? Он предупредил вас... Мне это не нравится, Виктория... Совсем не нравится!.. Эти люди ни перед чем не остановятся.., а мне вовсе не хочется услышать однажды, что ваш труп выловили из Тигра!

Виктория слушала, опустив веки и думала: "Я сижу среди руин Вавилона и веду разговор о том, что в ближайшее время мои труп могут выловить из Тигра. Разумеется, это сон. Я в Лондоне, сейчас я проснусь, меня вызовут к мистеру Грингольцу и станет ясно, что Эдвард - всего лишь плод моего воображения...".

Она открыла глаза. Нет, это был не сон. Жгучее солнце, какого никогда не бывает в Лондоне, освещало развалины Вавилона. Эдвард сидел рядом, глядя куда - то в сторону. Красивые у него волосы, только на затылке надо бы их сделать немного короче... Но и затылок тоже очень красивый... Покрытый ровным загаром, без всех тех прыщиков, которые так часто появляются у мужчин, когда им приходится и в жару ходить с тугим воротничком. Совсем не такой, как, к примеру, у сэра Руперта с его чирием...

Виктория вскрикнула. Эдвард повернул голову.

- Что случилось?

- Я вспомнила... Насчет сэра Руперта...

Эдвард глядел на нее, явно ожидая более подробных объяснений, и Виктория дала их.

- У него на затылке был чирей.

- Да?

- Да. В самолете я сидела как раз позади и отлично видела его.

- Ну и что? Болезненная штука, но, в конце концов...

- Да не в этом дело! Утром, когда я увидела сэра Руперта на террасе, чирья не было!

- И что же?

- Ну поразмыслите же, Эдвард! В самолете чирей был, в "Тио" его уже больше не было!

- Чирей прорвал, вот и все!

- Да нет же! Он только созревал.., и в любом случае должен был остаться хоть какой - то след... А там ничего не было... Человек, которого я тогда видела в "Тио", не был сэром Рупертом!

Эдвард ошеломленно смотрел на девушку.

- Послушайте, Виктория, вы что - то слишком уже... Разумеется, это был сэр Руперт. Вы же сами узнали его...

- То есть мне показалось, что я его узнала... Я узнала только его шляпу, костюм, осанку...

- Но ведь в посольстве должны были его знать!

- В посольстве? Он был не в посольстве, он был в "Тио". Посол сейчас в Лондоне, и в аэропорту его встречал какой - то атташе. К тому же, сэр Руперт столько путешествовал и так редко бывал в Англии...