Страница 65 из 82
Проворно сняв перстень и кольцо, она подала их цыганке...
- Может быть, еще нужны золотые вещи? У меня есть кое-что другое. Только вы погадайте и мне, скажите, что и меня ожидает впереди?
- Чем больше золота, тем больше скажу.
Елена Прохоровна высыпала на стол содержимое шкатулки, которую она достала из шкафа. Глаза цыганки снова вспыхнули зеленоватым фосфорическим блеском, лицо стало сосредоточенней. В азарте гаданья она уже не просила, а приказывала:
- А ну, красавицы, быстро мне стакан воды, щепотку соли, полотенце и простыню!
Пока Елена Прохоровна суетливо прислуживала, цыганка встала спиной к окну и, гордо закинув голову, неподвижно замерла с закрытыми глазами.
Наташа стояла у дивана и не спускала с нее глаз.
Через минуту все было готово.
Цыганка плавно подошла к столу.
- А теперь заверните золото в полотенце, хорошенько размешайте соль в стакане, выпейте по глотку и на минуту выйдите из комнаты. Подсматривать нельзя. Опасно.
Вернувшись к окну, гадалка снова закрыла глаза и оставалась неподвижной до тех пор, пока Елена Прохоровна не выполнила ее указаний. Наташа пить воду не стала.
Из комнаты мать и дочь вышли на цыпочках, боясь нарушить торжественное молчание гадалки. В волнении они не замечали друг у друга растерянных и испуганных лиц, которые со стороны казались смешными и глупыми.
- Я же тебе говорила! Мое сердце меня не обманывало. А ты... Ты никогда не слушала мать!
- Мамочка, разве я знала раньше, что так будет? - оправдывалась Наташа, бледная и растерянная. Слова гадалки произвели на нее сильное впечатление.
В то время, когда мать и дочь с замиранием сердца в коридоре ждали гаданья на золоте, в комнате происходили события, которые Елене Прохоровне не могли даже прийти в голову.
Как летучая мышь, с развернутой простыней пронеслась цыганка на балкон, привязала ее за металлические поручни и снова вернулась в комнату.
- Можно? - донесся из-за двери голос Елены Прохоровны.
- Подождите. Я позову, - громко ответила цыганка и засунула за кофточку полотенце, в котором были завернуты драгоценности.
До земли с балкона было не более двух метров, но спускаться было нельзя. Внизу, прямо перед окнами, проходил какой-то мужчина. Заметив красивую цыганку, он замедлил шаг и глупо улыбался.
Злым и ненавистным взглядом провожала прохожего гадалка до тех пор, пока он не скрылся за углом.
Сгорая от нетерпения, Наташа тихонько подошла к двери и наклонилась к замочной скважине.
- Ну что? - шепотом спросила Елена Прохоровна. - Скоро?
Наташа ничего не ответила и, слегка приоткрыв дверь, стала подсматривать в щелку.
- Мама, почему-то дверь на балкон открыта, а ее в комнате нет.
Эти слова кольнули Елену Прохоровну. Дрожащим голосом она спросила:
- Можно?
Ответа не последовало.
Елена Прохоровна и Наташа, не дыша, на цыпочках вошли в комнату и застыли в ужасе: цыганки не было. Простыня, привязанная к поручням балкона, висела, не шелохнувшись На столе одиноко стоял стакан с соленой водой.
Еще не поняв, что случилось, Елена Прохоровна дважды обежала вокруг стола, заглянула в комнату Наташи и выскочила на балкон. Схватив свисающую простыню, она зачем-то принялась ощупывать ее дрожащими руками. Потом, с почти обезумевшими глазами, тяжелой походкой вошла в комнату и рухнула в кресло.
- Доченька, нас обворовали. Беги скорей... В милицию...
Наташа выбежала на балкон. Сквозь листья молодых лип она заметила, как в конце двора мелькнул пестрый наряд цыганки.
Ни минуты не раздумывая, Наташа по-мальчишески переметнулась через поручни балкона и спустилась по простыне во двор. Ей хотелось кричать, просить помощи, но, кроме старушек да молоденьких нянь, которые возились с детьми, во дворике никого не было. В такие жаркие дни дворик бывает обычно пуст.
Улица, где скрылась цыганка, пестрела разноцветными одеждами прохожих. Наташа подбежала к троллейбусной остановке.
- Товарищ сержант. Товарищи, - обратилась она сразу к милиционеру и к очереди. - Вы не видели цыганку? Она обокрала квартиру. Молодая, в длинном цветном платье... босая...
Очередь загалдела на многие голоса:
- Да только что, вот-вот...
- Всего минуту назад...
- Я даже подумал, что это не спроста...
- Ее еще можно догнать!..
Говорили сразу все. Многие видели, как минуту назад босая цыганка в длинном цветном платье без очереди, со скандалом ворвалась в троллейбус.
Каждый сочувствовал, возмущался, советовал. Невозмутимым оставался один сержант милиции.
- Чего же вы стоите? Не для украшения вас сюда поставили! - бросил ему кто-то.
Не обращая внимания на этот грубый выкрик, милиционер остановил проходившее мимо такси, посадил в него Наташу и сам сел рядом с шофером.
- Гони прямо!
Шофер выключил счетчик и почти с места взял большую скорость.
- Ваш адрес, девушка? - не оборачиваясь, громко спросил милиционер.
- Софитный переулок, девять, квартира двадцать один.
- Фамилия?
- Лугова Елена Прохоровна.
- Это я на случай, если разминемся. Она едет вон в том троллейбусе, что у телеграфа. Мы его скоро догоним. Смотрите внимательней! - не оборачиваясь, громко, чтобы слышала Наташа, кричал милиционер.
Как назло, красный светофор перекрыл путь такси в ту минуту, когда троллейбус уже миновал площадь и остановился рядом с метро.
- Вон она! Вон она вышла... Видите? Пошла к метро.
Пестрый наряд цыганки в толпе прохожих бросался в глаза даже издали.
- Давай прямо к метро, - приказал милиционер шоферу, когда светофор вспыхнул зеленым.
У входа в метро была толчея. Как ни старалась Наташа поспевать за сержантом, расстояние между ними увеличивалось и увеличивалось. Все реже мелькал малиновый околыш милицейской фуражки из-за голов прохожих.
В метро Наташа от сержанта отстала. Она не захватила с собой ни копейки денег, и без билета к поездам ее не пустили.
40
С валерьянкой в руках Елена Прохоровна сидела в дежурной комнате отделения милиции.
- Последние драгоценности! Всё, что осталось от мужа, все, что берегла для дочери. О боже, о боже!.. - сокрушалась она.
- Не волнуйтесь, гражданка, будем искать, - успокаивал ее дежурный лейтенант.