Владыки Мегамира

– Сейчас перекусим, чем боги… гм… боги Леса послали, – говорил Семен чересчур бодрым тоном. Он торопливо вытаскивал из больших корзин и швырял на стол ломти мяса, сушеные соки, выборки из сочных ягод. Запах страха испарился. – Извини, Влад… Ничего, что я упрощенно? Я не знаю твоих титулов. У меня их тоже как у сороконожки сегментов: доктор химико-технических наук, почетный член Лондонской и Харьковской академий наук, лауреат премии Евгения Пермяка… и так далее. Если все звания перечислить, голодным останешься, остальные гости – менее знатные – все пожрут, а ты оботрешься своим титулом.

– Не оботремся, Семен, – рявкнул Влад. Он молниеносно выхватил нож, ощутил толчок страха со стороны хозяина, быстро нарезал мясо. – Благодарствую!

Семен перевел дух, взял ломоть, посыпал солью, оранжевой пылью, мазнул желтой пастой. Влад откусил, прожевал, со следующим куском повторил все движения Семена. Прожевал, вскинул на Семена глаза:

– Сам делал?

– Сам, – признался Семен сокрушенно. – Что делать, поесть люблю.

– Хорошо, – одобрил Влад. – Женщины так умеют?

– Есть? Еще как!

– Нет, готовить.

– Куда им, – ответил Семен пренебрежительно. Взглянув в суровое лицо, добавил торопливо: – Наши обычаи могут показаться странными. Женщины готовят, когда хотят. Но даже когда есть желание, то умеют… не очень. Кася, сам знаешь, принцесса, а с принцесс какой спрос? Другие женщины готовят еще хуже.

Влад с удовольствием сжевал третий кусок, намазав специями еще гуще, буркнул:

– У нас тоже. Мужчины готовят намного лучше. Если хотят, конечно.

Семен вздохнул, чувствуя, как покидают последние остатки напряжения:

– Ты меня понимаешь. Мужчина должен есть хорошо, верно?

Влад окинул его одобрительным взглядом:

– Ты отличаешься… от остальных.

Ковальский, как было объявлено вскоре, в тяжелом состоянии, но выкарабкается непременно – на операционный стол попал вовремя. Глебу зафиксировали кость, накачали болеутоляющим другого состава, так что походный вождь уже с утра прыгал на одной ноге по Станции, ругался с механиками, разбирал на части два оставшихся орнитоптера, выискивал дефект, который привел к катастрофе.

Влад выпустил, несмотря на протесты, дима на охоту. Тот совершил несколько кругов вокруг Станции, запоминая дорогу, сунулся в дверь, проверив память и перепугав до полусмерти двух женщин, затем умчался в Лес. Техники спешно устанавливали на входной двери сигнализацию. Открытой держать нельзя – бактерий набьется столько, что не уничтожить, а закрытая сама должна раздвигаться в момент касания ее сяжками огромного ксеркса.

Влад неспешно прогуливался по коридору, который опоясывал Станцию. Нож и арбалет оставил в комнате у Семена, сенешаля и визиря, дабы никого не пугать. Недоумевал, почему все так же шарахаются, к тому же с ужасом смотрят ему на плечо, где сидит, сладко позевывая, сонный Хоша.

Двери в лаборатории часто оставались открыты настежь, он останавливался у порога, наблюдал, шел дальше. Двигался хаотично, как броуновская частица, однако его чуткие уши уловили многозначительное замечание их Верховного Вождя Соколова, что в прогулках их гостя чувствуется некая система.

Странно, но к нему привыкли уже к середине дня. По крайней мере, перестали вздрагивать, видя огромную фигуру, закованную в прочный эпителий, почти что кутикулу. Правда, в присутствии грозного варвара старались не делать опытов с мощными разрядами, взрывами, хлопками.

Обеспокоенный Соколов вызвал Глеба:

– Пора его одарить и отправить восвояси. Ну там цветные бусы, огненная вода… Если еще не набрали для него подарков, то хотя бы зафиксируйте на месте. Его, не подарки. Я все-таки опасаюсь инцидентов.

Глеб, бледный и осунувшийся, но уже бодрый, прошелся по кабинету. Он сильно припадал на больную ногу, но даже не морщился, в Мегамире вес почти не играет роли.

– Посадить под замок?

– Займи чем-нибудь.

– Чем можно занять варвара?

– Чем угодно, – повторил Соколов раздраженно. – Ты посмотри на него! Посмотри!

Сквозь раскрытую дверь был виден большой зал, работающие компьютеры. Перед самым большим дисплеем неподвижно застыл варвар. На его плече горбился муравьиный кузнечик из подсемейства бусей. На экране шла пляска кривых цветных контуров, в стремительном темпе сменялись колонки цифр.

– Что он понимает? – спросил Глеб с удивлением. – Примитивные народы не узнают даже рисунков. Для них это просто цветные пятна… Посмотри, с каким вниманием смотрят оба!

Хоша тоже замер, втянув голову. Крупные глаза не отрывались от цветных огоньков, а когда мелькали красные искры, весь напружинивался, подгребал прыгательные лапы и прижимался к плечу.

– Компьютер этого класса стоит миллионы, – сказал Соколов раздраженно. – Собирали три месяца! А если этот бронебойный дракончик шарахнется в экран? Что он там узрел, не пойму.

Глеб заметил:

– На складе остались еще три. Расконсервируем один? Пусть гоняет по экрану электронных жуков или богомолов.

– Думаешь, удастся обучить хотя бы простейшим играм?

Глеб угрюмо кивнул:

– Обоих не берусь, а кого-то из них одного…

Простейшей компьютерной игре Влада обучала Кася. Он проявлял к девушке повышенный интерес, это заметили все, хотя варвар старался держаться нейтрально и невозмутимо. Соколов сам велел именно ей показывать, какие клавиши нажимать. Мотивировал тем, что мужчине гордый сын Леса подчиняться не станет, а женщина… женщина – не человек.

– Что вы этим хотите сказать, Иван Иванович? – спросила Кася ледяным голосом.

Соколов удивился:

– Только то, что сказал! С развитием цивилизации шло раскрепощение женщины и уравнивание ее в правах с мужчинами. А в примитивном обществе любая женщина – ценность, которую нужно беречь, ибо она – дар богов!

– Серьезно? – удивилась она. Посмотрела с подозрением: – Что-то не понимаю… Что за мушкетеры такие…

Он поморщился:

– При чем здесь мушкетеры? Женщина, в отличие от мужчины, способна рожать. То есть она способна делать все то, что и мужчина, но помимо всего еще и рожает, что для племени немаловажно, как вы понимаете… Потому в примитивных племенах женщина поставлена чуть ли не в ранг младших божеств. Их оберегают, не сердят, а то ведь ребенок получится уродом или трусом… Словом, от вас он стерпит больше, чем от любого из нас!

Кася с недоверием покосилась на варвара. Тот переходил от стола к столу, рассматривал приборы.

– А Глеб такое знал?

– Не знаю, – удивился Соколов. – А что?

– Убью, – пообещала Кася, – если знал и не сказал, когда я дрожала всю дорогу!

Соколов сам отправился к варвару, объяснил что-то. Кася видела, как он указывал в ее сторону, а варвар лишь однажды метнул в ее сторону огненный взгляд, тут же отвернулся.

Вскоре они подошли оба. Кася, как и положено принцессе, величественно ждала, не сходя с места. Соколов цветисто объяснил, что вот на таких тренажерах обучают молодых воинов, прежде чем выпустить их на подвиги, – Кася покажет, как это делается, – откланялся и пропал из виду с несвойственной для Великого Вождя поспешностью.

Он не видел, но видела Кася, какой взгляд бросил варвар ему в спину. Прикусила язык, надо бы придумать что-то поумнее, чем обряд инициации на компьютерах. Видно же по этим сгорбленным бледным людям, какие из них воины!

Дальше она объясняла назначение клавиш, сбивалась, злилась. Варвар слушал с непроницаемым видом. Все реакции – на нуле, кроме чисто мужской на ее внешность, а эту реакцию, тщательно скрываемую, она все же уловила. И с мстительной радостью то широко распахивала глаза, а они у нее удивительно чистые и красивые, то поворачивалась так, чтобы он мог лучше оценить достоинства ее фигуры, щебетала особенно зовуще, воркующе. Но все равно не могла угадать, понял ли что-то из ее объяснений. Вряд ли, подумала рассерженно. Слишком силен, крепок в плечах. А где сила, там уму могила.