Страница 12 из 14
Морев-6 между тем стал говорить совсем о другом - не о технических деталях, к которым Рольсен проявлял известный интерес, а о проблемах разрешенности эксперимента, всегда волновавшую Энн. Но Рольсен проявил такое подчеркнутое равнодушие, даже безразличие к словам Марка, что Энн осталось лишь предложить Мореву обсудить эту тему по дороге к его дому, куда она вызвалась проводить его - при молчаливом неодобрении Рольсена.
Ничего, кроме новой волны раздражения, посещение Морева-5 у Рольсена не вызвало. Ну да, конечно, его концепция капканского захвата не лишена интереса. Хотя, с другой стороны, не скажи им он, Рольсен, о бросающейся в глаза аналогии с номерными знаками и автозапросчиком - сами, наверное, так и не догадались бы.
Идея климатизаторного рая - недурна. Но вот существовал же он, Рольсен, месяцами вне этого технического Эдема - и ничего, слава Эйнштейну, с ним не случилось. Более того, нашел "ЧИВЕРА ПЕРВОГО"!
Ну, а уж все заумные заламывания рук, которые последовали за принятыми чиверянами вполне разумными техническими решениями, он, Рольсен, понимать попросту отказывается. Уж и климатизаторы действуют, и трансформаторий в принципе придуман, а они все еще ломают голову над "главной", видите ли, задачей. Сама идея трансформатория должна, по их понятиям, пройти главный тест - на разрешенность эксперимента. Иными словами, чиверяне раньше всего должны сами себе ответить на вопрос: допустимо ли в данных условиях вмешиваться в биологический цикл развития людей ради того, чтобы сохранить для Земли человеческую популяцию, обратив для этого офицеров-исследователей в некое подобие круговорота веществ в природе? Можно ли превращать индивидуальную волю к жизни в коллективное выживание? Разрешают ли высшие принципы, заложенные в инструкции, делать из коллектива пилотов и научных работников машину, законсервированную и самообновляющуюся, но пребывающую в бездействии до того момента, когда некая внешняя сила побудит её функционировать?
Вот такие вопросы решали, оказывается, чиверяне - вполне в духе земных грусткинских талмудистских рассуждений. А ведь критерий разрешенности прост и ясен даже ребенку. Должна быть соблюдена иерархия ценностей. "Быть и оставаться прежде всего мыслящим существом, потом - человеком, землянином и уж в последнюю очередь офицером-исследователем". Это - прописная истина, которую Главный счел нужным напомнить при своем появлении в секторе поиска. Ну и, стало быть, раз интересы высшего разума требуют, чтобы были нарушены законы не только космопилотские, но даже и земные и просто человеческие, то так и следует поступать. Есть инструкция - вот и следуй ей, не тратя сил и времени на философские метания.
... Да, а что все-таки случилось с Моревым-6, что он заявился к нам собственной персоной?
04. 22. 45/363. 812/V
ЭКИПАЖ МАЛОГО ВНЕГАЛАКТИЧЕСКОГО ОХОТНИКА ЭКСПЕДИЦИИ РАЗРЕШЕННЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ "ЧИВЕР-2923" УВЕЛИЧИЛСЯ НА ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА. РОДИТЕЛИ: БОРИС РОЛЬСЕН, КОМАНДОР, ПЕРВЫЙ ПИЛОТ, И ЭНН МОРАН, КАДЕТ-ЛЕЙТЕНАНТ, ВТОРОЙ ПИЛОТ. ИМЯ, ДАННОЕ ПРИ РОЖДЕНИИ: ТИТ.
ЗАПИСЬ В БОРТОВОМ ЖУРНАЛЕ ПРОИЗВЕЛ КОМАНДИР КОРАБЛЯ РОЛЬСЕН,
04. 23. 15/363. 812/V
ВТОРОЙ ПИЛОТ
В некотором - правда, слишком уж горьком - смысле разговор с Моревым принес Энн душевное успокоение. В том, что Борис все больше становился другим, чужим ей человеком, виноват не столько он сам, сколько атмосфера Капкана. Конечно, не слишком радостно, что доминантные черты его характера оказались именно такими, но, с другой стороны, человек - не хордовое, у которого все вытянуто вдоль одного стержня. Всякая личность многогранна, она именно тем и ценна, что представляет собой уникальную, нигде более не встречающуюся комбинацию качеств и свойств души. Да, все разговоры его о гнете правил и наставлений над свободой личности на деле обернулись всего лишь бравадой. Борис растерялся в этой исключительной ситуации, когда его стремления осуществились в значительно большей мере, чем он мог рассчитывать, утратил присутствие духа, и потому его страсть к коллекционерству возобладала над другими мыслями и чувствами.
Рассуждая так, Энн не сознавала, что её образ мысли продиктован тем же самым воздействием капканского излучения или таинственного психологического проявителя. Ей было невдомек, что свойственное ей желание видеть Рольсена умным, сильным, смелым и непогрешимым, а саму себя - недостаточно опытной, слабой, вечно сомневающейся усилилось за годы, проведенные на планете-ловушке. Но точно так же мимо сознания её прошла и другая происшедшая с ней метаморфоза. Готовая подчиняться, почти полностью забывая себя, пока человек, чью волю она счастлива была исполнять, был в её глазах единственным в мире, кого она любила, Энн становилась независимой, самостоятельной и активной, как только чувство это ослабевало. Так было на Земле, естественно, так же должно было быть и на Капкане. Она и в самом деле была "отважной, доброй, умной, красивой, самоотверженной", как говорил начальник ЭРЭ, но лукавить она не умела. Еще не отдавая себе отчета в том, что случилось в её душе, Энн, ничего не сказав Рольсену, отправилась в жилище Морева-6, не зная пока, каким образом она сумеет убедить его помочь ей.
Но ей не пришлось ни в чем убеждать его. Видимо, какая-то пелена спала с его, а может быть, и её глаз. Морев-6 долго и сосредоточенно смотрел на Энн, словно что-то вспоминая из того, чего не было и не могло быть в его памяти. Потом, так же не отводя от нее взгляда, не мигая и не произнося ни слова, он, как во сне, протянул руки к цепочке, висевшей у него на шее, и также неестественно медленно снял её вместе с прямоугольной пластинкой. Какое-то время лицо его сохраняло все то же бесстрастное и безжизненное капканское выражение, но постепенно оно просветлялось, и в глазах его появилось нечто вполне осмысленное, не только безусловно земное, но вдобавок еще и крайне знакомое.
- Зови меня Анной, - сказала Энн.
Полтысячелетия, разделявшие их, пронеслись за неуловимое человеческим сознанием мгновение. "Любовь - это вроде опьянения", говорил Марк, повторяя вековую мудрость. Но и опьянение - оно тоже вроде любви, во всяком случае то, что вызывалось капканским наркотиком: смешаются пропорции в восприятии, и человек не властен над этим. В сущности, в душе не рождается ничего нового, лишь усиливается то, что в ней было, но таилось.
- Зови меня Анной, Марк, - сказала она.
ОТЧЕТ
ВТОРОГО ПИЛОТА "ЧИВЕРА-2923"
КАДЕТ-ЛЕЙТЕНАНТА ЭКСПЕДИЦИИ
РАЗРЕШЕННЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ ЭНН МОРАН
Планета Капкан,
23 час. 32 мин. 00 сек,
3014 день VI-й космоэры.
... По сведениям, полученным в архиве капканского трансформатория упомянутым выше Титом Рольсеном, суперкрейсер "Чивер-1" совершил вынужденную посадку на планету Капкан в 17.35.04 в 170.789 день V-й космоэры. При посадке корабль потерпел аварию. Личный состав удалось спасти.
Энн отложила составление отчета, по привычке отметив время 02.15.05/3015/VI, и прислушалась к звукам в доме. За стеной мирно посапывал Тит, в углу комнаты разметался на кровати Борис, что-то бормоча во сне злым, недовольным тоном. В последние дни нервы его совсем сдали. От былого спокойствия, благорасположенности, мягкости не осталось следа. Если теперь он и напоминал медведя, то голодного, раздраженного, только что вылезшего из берлоги. Все, что происходило вокруг него, он воспринимал как угрозу своему авторитету, или свободе своей личности, или еще кибер знает чему. В этом вывернутом наизнанку мире, говорил он, самое лучшее, что можно делать, - это поступать не как принято в нормальных земных условиях, а как хочется, как желает душа, а не требуют бессмысленные инструкции.
Но разве зло перестало быть злом, а добро - добром только из-за того, что время течет вспять? Из того, что капканцы волею обстоятельств все на одно лицо, вовсе не следует, что допустимо терять собственное лицо, оказавшись в их мире. Ведь тот же Тит...
Энн поставила новое время - 02. 18. 30/3015/VI и продолжила составление отчета...