Ловушка для влюбленных

Они были дружны, даже более того, Мечтатель, казалось, отвечал ей взаимностью. Но именно «казалось», потому что для него, в отличие от Иволги, их любовь совсем не была настолько значима. Он грезил о Земле, о том, как будет охранять души людей. Чем ближе становилось время окончания школы, тем больше Мечтатель говорил о будущем – но не об их совместном будущем, а о том, какое участие он хотел бы принять в судьбе своих подопечных. А Иволга грустила, предчувствуя постоянные долгие разлуки.

Все вышло именно так, как и должно было произойти. Мечтатель отправился на Землю охранять душу какой‑то толстушки, а верная подруга осталась терпеливо дожидаться его возвращения. С первого же раза он сгоряча наломал дров, попытавшись устроить судьбу подопечной по собственному разумению, и Иволга, узнав об этом, воспрянула духом – ей очень хотелось, чтобы за эту провинность возлюбленного навсегда отлучили от работы хранителя. Тогда они всегда были бы вместе… Но на Совете его простили и оставили с ней лишь на некоторое время, показавшееся Иволге таким невозможно коротким. А потом ему дали в качестве испытания опекать палача. Это вышло потому, что Иволга, дежурившая в Комнате Судеб как раз в тот момент, когда архангел выбирал душу будущего подопечного Мечтателя, специально попросила, чтобы задание оказалось как можно более трудным. Ей хотелось, чтобы любимый допустил ошибку, – но, к великому ее огорчению, молодой хранитель отлично справился с испытанием и был прощен. И с тех пор опять начались их постоянные разлуки и счастливые, но такие редкие и краткие свидания, пока Мечтатель, сопроводив очередную душу в Мир иной, возвращался к своей подруге и был вместе с ней – до следующей командировки на Землю. Каждый раз он рассказывал ей о человеке, которого опекал, и о том, как пытался повлиять на его судьбу, и Иволга, в глубине души понимая, что поступает не очень‑то хорошо, не только не осуждала любимого за нарушение Правил, но, наоборот, всячески поддерживала его в этом. «Чем больше он совершит ошибок, тем больше шансов, что его накажут и запретят работать на Земле, – думала она. – И тогда мой возлюбленный навсегда останется со мной».

Но время шло, командировки продолжались, а прегрешения Мечтателя были, очевидно, слишком мелкими, во всяком случае, недостаточными. Иволга совсем загрустила… Но тут возлюбленный, в очередной раз ненадолго вернувшись к ней, поделился своей давней мечтой. Оказывается, ему всегда хотелось опекать душу творческого человека, поэта или писателя. Мечтатель жаждал заняться литературным трудом и, охраняя сочинителя, хотел бы сам попробовать создавать художественные произведения.

План Иволги созрел мгновенно – было такое чувство, будто он просто появился в ее голове уже готовым, как по волшебству. Она пообещала помочь любимому, поскольку имела доступ к свиткам, при помощи которых хранители выбирали себе будущих подопечных.

– Я подберу тебе душу писателя и надорву уголок, – пообещала она. – И тебе останется только найти этот свиток, он будет слева, с самого края.

И она действительно сделала это и показала Мечтателю свиток с судьбой писателя и поврежденным уголком. Но не положила его куда обещала, а спрятала поглубже в середину. А место с краю занял совсем другой свиток, также с надорванным уголком, но соответствовавший какой‑то иной душе, не имевшей никакого отношения к литературному творчеству. Иволга была в восторге от своей затеи, и все вышло именно так, как она задумала. Будучи уверен в том, что охраняет писателя, Мечтатель так запутал судьбу своего подопечного, что дело закончилось преждевременной смертью человека и Судом над ангелом, где вскрылись все его предыдущие прегрешения. И в результате ее избранника, получившего теперь прозвище Зачитавшегося, навсегда отлучили от работы на Земле.

Первое время она не помнила себя от счастья. Они были вместе, и теперь, казалось, ничто в мире не могло бы их разлучить. Да, конечно, ее друг скучал, служба в Канцелярии и слежение за дождями над морем ему совершенно неинтересны. Но Иволга была к этому готова и постоянно внушала и ему и себе, что все пройдет, он привыкнет, повеселеет, и все наладится… Если бы она только знала, как обернутся события!

Ах, и зачем она только согласилась с его планом, зачем позволила себя уговорить! Как разрешила ему это тайное посещение Комнаты Книг! Ей и в голову не приходило, какая судьба, оказывается, была уготована Алексею. Когда Иволга подбирала свитки, она лишь мельком заглянула в Книгу Судеб, увидела слово «писатель» и не стала читать дальше. Но что ее поразило больше всего – это, конечно, поступок любимого. Вырвав страницу из Книги Судеб, Зачитавшийся не просто нарушил Правила, он попрал все законы, на которых доселе держался весь их мир. И теперь, сидя под деревом и растерянно глядя на скомканный лист, Иволга строила предположения, одно тревожнее и мрачнее другого. Когда о вырванной странице станет известно – а это обязательно случится, – и в мире ангелов, и в мире людей наверняка произойдет что‑то непоправимое… И все‑таки более всего ее заботила судьба возлюбленного. Теперь, когда он самовольно отправился на Землю, обратного пути на Небо у него уже нет. Значит… Значит, они больше никогда не увидятся? О нет, только не это! В сердцах Иволга изорвала страницу из Книги Судеб на мелкие-мелкие клочки и бросила их в ручей.

Глава 3

Демон

Ну, наконец‑то настал и мой черед приступить к повествованию. Как вам будет угодно, но, по‑моему, это величайшая несправедливость! В первой книге дилогии ангелам отвели значительную часть, а о нас, их конкурентах (весьма удачливых, прошу заметить!), там практически не упоминается. Но и в этой, второй книге, где без нас никак уж нельзя обойтись, мне доверили слово чуть ли не в последнюю очередь. Меня это крайне возмущает – ведь и мне есть что порассказать. Во-первых, я тоже был свидетелем этой истории. Во-вторых, начал следить за событиями значительно раньше большинства остальных. А в‑третьих, не будь нас и конкретно меня – ничего этого вообще не произошло бы. Но буду рассказывать по порядку.

Вообще‑то правила приличия требуют, чтобы для начала я представился уважаемым читателям. Но здесь, признаюсь, у меня возникают некоторые затруднения. Слишком уж много люди дали нам названий. Не имен, прошу заметить, в нашем кругу имя – привилегия высших чинов. Больше всего имен, конечно, у самого главного Босса – но это вы отлично знаете и без меня. Его ближайшие заместители, такие как Азазель, Белиал или мой непосредственный начальник Эрвин, будь он неладен, имеют по одному имени. А остальные демоны, черти, бесы, нечистые, лукавые, враги, искусители и как вы еще там нас именуете, различаются по номерам. Чем больше номер, тем более подчиненное положение этот бес занимает, и, соответственно, наоборот. Я, например, зовусь Двенадцатым – стало быть, в первую десятку не вхожу (пока!), но уж и к бесенятам на побегушках тоже себя не причисляю.

Стало быть, вот он я, Двенадцатый, к вашим услугам.

Написал эту фразу и задумался – а не поймут ли люди меня буквально? Уважаемые, примите к сведению, что «к вашим услугам» – это просто традиционный оборот речи, а нисколько не самореклама. Не вздумайте решить, что я предлагаю вам свои услуги, а сам только и мечтаю, что хитростью заполучить вашу драгоценную душу, заключить с вами договор, подписать его кровью и исполнять ваши желания. Да, конечно, когда‑то в старые добрые времена бывало и такое. Самые опытные из нас еще помнят, как мы гонялись за каждой человеческой душой и сколько усилий тратили на то, чтобы ею завладеть. Однако те времена давно миновали, и теперь все куда как упростилось. Добывать души обманом нам уже нет никакой необходимости. Они сами сплошным потоком текут в нашу, извините за выражение, епархию – да в таких количествах, что мы уже просто не знаем, что с ними делать. Наши уже шутят, что Ад не был рассчитан на такое количество грешников, и если дело пойдет так и дальше, нам грозит перенаселение. Но есть, конечно, у того, что происходит, и положительные стороны. С недавних пор, в течение лет так ста или чуть больше, наша работа значительно облегчилась. Теперь нам не нужно проявлять чудеса изобретательности, чтобы совратить очередного неудачника. Сейчас у нас совсем другие задачи… Однако прошу прощения. Что‑то я совсем ушел в сторону от главной темы своего повествования. А ведь намеревался рассказать вам только одну историю. С чего бы ее начать… Начну, пожалуй, с игры в шахматы.