Страница 10 из 13
– Давай дождемся моего дежурства, – предложила Иволга. – В тот момент, когда я окажусь на входе в Комнату Книг, ты тоже легко сможешь войти туда. И нам будет угрожать лишь одна опасность – в любую минуту в зал может прийти кто‑то из архангелов, кому вдруг понадобится уточнить что‑либо в одном из многочисленных томов Книги.
– И что мы тогда будем делать?
– Я задержу его, начну громко разговаривать с ним. Ты услышишь шум, спрячешься под самым дальним стеллажом и отсидишься там, пока архангел не уйдет. Затея рисковая, но это единственно возможный вариант.
Ждать дежурства Иволги пришлось на удивление долго. Зачитавшемуся казалось, что прошла целая вечность, он весь издергался и изнервничался. Но наконец Иволга сообщила, что заступает на пост следующим вечером.
– Это очень хорошо, что мне выпало дежурить ночью, – заметила она. – Вероятность того, что тебя застанут в Комнате Книг, куда меньше.
И они приступили к воплощению своего дерзкого плана.
После заката Зачитавшийся на всякий случай прождал еще несколько часов и, когда вокруг окончательно все стихло, осторожно, тревожно оглядываясь, чтобы посмотреть, не видит ли его кто‑нибудь, полетел в Зал Судеб. Его чернокрылая подруга дожидалась у дверей и, заметив возлюбленного, махнула рукой.
– Иди как можно незаметнее и тише, – шепнула она, – чтобы тебя не услышал никто из ангелов, которые работают в Зале Судеб, отслеживая новорожденные души.
– А вдруг кому‑то из них понадобится зайти в Комнату Книг? – тоже шепотом спросил Зачитавшийся.
– Будем надеяться, что этого не произойдет. Они ведь заполняют новый том Книги Судеб, который только начался. Остальные тома им не нужны.
Она взяла возлюбленного за руку и подлетела с ним ко входу в зал, где хранилась Книга Судеб. Доступ в Святая Святых был открыт.
– Только ты побыстрее, пожалуйста, – взволнованно шептала Иволга. – Я так боюсь…
– Постараюсь.
И Зачитавшийся влетел в зал. Торопливо двигаясь вдоль стеллажей, довольно быстро сориентировался и вскоре обнаружил среди других томов тот, который его интересовал. Сняв с полки массивный фолиант с надписью «Книга Судеб № 94826571758932 / 409», он откинул тяжелый переплет и принялся осторожно перелистывать страницы в поисках интересующей его судьбы. Каждому рожденному в один день, час и даже миг с его недавним подопечным был посвящен целый лист, где не только указывались даты, но и подробно описывались основные вехи судьбы, а также возможные варианты ее развития в случае, если человек в ответственный миг примет то или иное решение. Это было так увлекательно, что Зачитавшийся даже пожалел, что у него нет времени ознакомиться со всем подробно. Ему следовало как можно быстрее найти сведения об Алексее Ранцове, а они все не попадались. Перед глазами сплошным потоком проходили строчки:
«68749033. Моник Тереза Амелия Дювье»…
«04867275. Стивен Энтони Прайз»…
«56380783. Ануш Давидовна Геворкян»…
«Франция, Париж, Елисейские Поля»…
«Китай, провинция Юньнань, деревня Яншо»…
«Родители – выдающиеся ученые-химики»…
«Кто отец, неизвестно даже самой матери»…
«Первенец»…
«Одиннадцатый ребенок в семье»…
«Родовая травма»…
«Раннее развитие музыкальных способностей»…
«В возрасте шести лет, опасность от воды»…
«Бросит школу, не окончив ее»…
«Оксфорд с отличием»…
«При пересмотре взглядов и выборе другого колледжа возможна успешная карьера»…
«Три легких ранения и одно средней тяжести»…
«Сто тридцать шесть любовников, четыре официальных брака»…
«Успех, богатство, немеркнущая слава»…
«Смерть от передозировки наркотиков в возрасте пятидесяти трех лет»…
«Останется холостяком»…
«Домохозяйка, трое детей, сын и две дочери»…
– Милый, ты скоро? – шепотом спросила Иволга, которая с тревогой прислушивалась к доносящимся снаружи звукам.
– Сейчас, сейчас…
Страница, еще страница, еще… Глаза Зачитавшегося торопливо скользили по строчкам. Ну где же? Неужели он перепутал том? Нет, вот, наконец‑то! «Алексей Григорьевич Ранцов, 12 ноября 1966 года, появится на свет в московском родильном доме № 36 в 14 часов 27 минут 12 секунд». Бывший ангел-хранитель с большим интересом открывал для себя все этапы судьбы, которая на самом деле была уготована его подопечному. Родители, благополучное детство, первая влюбленность в соседку по даче Наташу, верный друг на всю жизнь – Борис Звягинцев, несчастная утонувшая девочка Женя, ранняя смерть отца, жена Вероника и сын Павел, перегон иномарок из‑за границы – все это, оказывается, было предначертано. А вот никакого факультета журналистики, никакой студентки Гали, никаких книг, фильмов, славы, конечно, не значилось. Леша должен был поступить в автомеханический институт, успешно его закончить, получить распределение на АЗЛК, а потом….
– Милый! – умоляющим тоном проговорила Иволга. – Поскорее, очень тебя прошу!
– Да-да, сейчас! – Ее друг с сожалением перевел взгляд вниз страницы… и ахнул, не поверив своим глазам. Перечитал написанное несколько раз – и застонал, обхватив голову руками.
– О Боже Всемогущий! Я ожидал чего‑то похожего, но…
– Что? Что такое? – Женщина-ангел, не выдержав, покинула свой пост и через мгновение уже была рядом с ним.
– Посмотри сама…
Иволга склонилась над книгой и тоже вскрикнула от отчаяния, увидев бесстрастную надпись: «… в случае выбора неправильного пути в сорок три года перенесет обширный инфаркт, от которого или умрет, или будет спасен врачами, но в результате, из‑за своих рассказов о потустороннем мире, попадет в сумасшедший дом, где и доживет до конца отпущенного ему века – до девяноста двух лет».
– Как это… – начала чернокрылая, но закончить не успела: возлюбленный сделал то, что ужаснуло ее гораздо сильнее, чем запись в Книге Судеб. Резким движением он вырвал страницу, которую они только что читали, скомкал и бросил в угол.
– Что ты делаешь?! – ахнула она.
– Это я во всем виноват! – решительно отвечал Зачитавшийся. – Я погубил его – значит, именно мне и нужно все исправить! – последние слова он говорил уже на ходу.
– Но куда ты?..
– Прощай, Иволга! Я отправляюсь на Землю!
Конечно, она попыталась его остановить, бежала следом, что‑то кричала… Но он оказался уже далеко. Путь, которым ангелы попадали на Землю, был хорошо знаком Зачитавшемуся, и он проделал его еще раз – только по собственной воле, без всяких заданий, поручений и указаний.
Несчастной Иволге лишь оставалось проводить его взглядом. Некоторое время она стояла не шевелясь, прижав ладони к вискам и глотая горькие слезы. А потом спохватилась и торопливо вернулась в Комнату Книг, где, на ее счастье, все еще никого не было. Отыскала вырванный лист, подобрала его, зажала в ладони и поскорее поспешила прочь. Отбежала как можно дальше от этого места и, бессильно уронив руки и крылья, опустилась под то же самое дерево, где еще так недавно сидела рядом с возлюбленным.
«Что теперь будет? О Всевышний, что же теперь будет?»
Она слушала веселое журчание ручья и вспоминала всю свою жизнь, с первых дней и до сегодняшнего мига. Конечно, с раннего детства Иволге было известно, что она не такая, как все. Наставница, бывшая когда‑то ангелом-хранителем ее матери, а потом за особые заслуги назначенная педагогом в школу ангелов, рассказала девочке-ангелочку историю ее рождения – о любви ее матери-ангела к подопечному по имени Икар, об их греховном союзе, о земной смерти отца, о превращении матери в человека и, наконец, о воссоединении их душ на Небесах. История эта была совсем не типичной, более того, в какой‑то степени даже уникальной, и Иволга могла бы гордиться своей неповторимостью, если бы этого захотела… Но она не хотела. И хотя другие дети-ангелы никогда ничем не выделяли ее, всегда охотно играли и болтали с ней, чернокрылая все равно постоянно ощущала себя какой‑то ущербной. Даже в имени – Иволга – ей чудился намек на ее изъян: девочка знала, что у этой птицы с ярким оперением крылья черного цвета. Но особенно обидным казалось то, что ее судьба заранее известна. За время учебы в школе все ангелы выбирали себе будущее занятие и проводили долгие часы в горячих спорах, что же лучше – служить в Канцелярии или стать хранителем душ? Второе требовало несравнимо большей ответственности, было делом непростым и очень ответственным, поэтому многие ее однокашники еще на школьной скамье приняли решение никогда не покидать Небеса. Но находились и другие, те, что мечтали о работе на Земле и с жаром отстаивали свою позицию. Самым ярым из спорщиков был темно-русый ангел, который так увлекался всем, связанным с Землей, людьми и их судьбами, что его даже прозвали Мечтателем. Слушая его пылкие речи, Иволга не столько сожалела о том, что ей заказан путь на Землю – охранять души людей ангелу с черным крылом не доверили бы никогда, – сколько любовалась говорившим, восхищалась его красотой, увлеченностью и красноречием. Сейчас она уже не могла бы сказать, в какой миг влюбилась в Мечтателя, – Иволге казалось, что она всегда любила своего избранника, всегда, сколько себя помнила.