Красные цепи

Работа, о сути которой рассказал ей Эдип, оказалась более чем странной – как, собственно, и сам центр.

«Данко» расположился в огромном четырехэтажном здании бывшей текстильной мануфактуры – невероятная роскошь по меркам тесного городского центра, где дома так плотно прижаты друг к другу, что уже слиплись от времени, плесени, болотной сырости и туманов. Стены были сложены из красного необработанного кирпича в духе промышленного конструктивизма начала прошлого века. Большие квадратные окна забраны частыми переплетами рам. Одна сторона здания с огромными двустворчатыми дверьми главного входа выходила на набережную канала и храм, расположенный напротив, две других – на узкие боковые переулки. К четвертой стене приклеился старый пустой дом, обнесенный высоким забором с колючей проволокой и с намертво заколоченными листовым железом дверьми и окнами первого этажа. Видимо, дом был расселен и теперь покорно ждал начала капитального ремонта, щурясь в серое небо пустыми глазами окон, слезящимися разбитыми стеклами.

Над парадным входом красовалась помпезная золоченая вывеска с названием, логотипом – поднятые вверх ладони со стилизованным изображением сердца, – и слоганом «Сердце – людям!». За входными дверями был небольшой пустой холл и широкая лестница, ведущая к внутренним дверям. У подножия лестницы застыли позолоченные статуи лежащих львов, видимо, доставшиеся по наследству от сгинувших в забвении первых хозяев здания. Справа от лестницы был пост охраны: массивная железная будка с пуленепробиваемыми стеклами и двумя мрачными вооруженными стражами, внешностью и габаритами более подходящими для охраны офиса какого-нибудь «авторитетного бизнесмена», а не частной клиники. Проходя мимо, Алина заметила в углу караульного помещения прислоненный к стене дробовик.

За второй дверью, которую Эдип открыл электронным ключом-картой, среди античных колонн, огромных аквариумов и навязчиво золотого декора располагались гардероб, вестибюль и длинная стойка регистратуры. За ней Алина увидела пару смертельно скучающих девиц, судя по виду, имевших отношение скорее к конкурсам красоты и модельным показам, чем к медицине. На втором этаже были лаборатории, кабинет компьютерной томографии и прочие диагностические отделения, на третьем – несколько кабинетов врачей, в том числе и новое рабочее место Алины, а весь четвертый этаж занимали рабочие апартаменты самого Кобота.

– Ну, туда мы пока не пойдем, – замявшись, сказал Эдип. – Даниил Ильич не любит, когда ходят по четвертому этажу в его отсутствие. Да и потом, туда дверь открывается только его картой, а у меня нет доступа, пришлось бы охрану просить… Лучше уж подождем.

Алина отметила некоторую странность в планировке внутренних помещений: на каждом этаже коридор, ведущий в сторону заброшенного дома, был гораздо короче, чем его противоположная часть. Коридоры заканчивались глухой стеной. На взгляд Алины, за этими стенами могла скрываться добрая треть общей площади здания.

Когда после короткой экскурсии по медицинскому центру они пришли в ее кабинет и Эдип приступил к объяснениям должностных обязанностей, Алина удивилась уже по-настоящему. Конечно, она ожидала, что ее работа в «Данко» будет носить в известной степени символический характер, но чем дальше она слушала пояснения Эдипа, тем больше становилось ее удивление.

– Все, что тебе нужно делать, – вести прием. Это занимает максимум два дня в неделю. Пациентов тут все равно немного: у меня их восемь, например, у Мампории – семь. Для тебя вот подобрали пятерых. Так что спокойно можешь приходить сюда пару раз в неделю на несколько часов, и все.

Эдип достал из шкафа стоящие там папки и положил на стол перед Алиной.

– Так вот, – продолжал он. – Приходит к тебе пациент, ты вежливо с ним общаешься и направляешь на полную диагностику: анализ крови, КТ, флюорография, короче, вообще все. В некоторых случаях даже не на полную диагностику, а только на некоторые виды исследований. Потом получаешь результаты, убеждаешься, что клиент совершенно здоров, сообщаешь ему об этом по телефону – и все. Дело сделано. Подшила результаты в папку и ждешь следующего месяца, когда пациент снова придет.

– И все?

– Все.

Алина посмотрела на Эдипа. Он сидел напротив и совершенно спокойно смотрел на нее.

– А если пациент не совершенно здоров? Эдик, ты же врач, ты не хуже меня знаешь, что такого почти не бывает, чтобы полная диагностика чего-нибудь не выявила. Что тогда?

Эдип ухмыльнулся.

– Ну, а вот здесь такое бывает. Точнее, тут всегда так. Пришел, обследовался, здоров – всего хорошего, приходите через месяц.

Алина помотала головой.

– Мы работаем с отрядом космонавтов?

Эдип коротко хохотнул, обнажив крупные желтые зубы.

– Нет, не космонавты. Хотя в каком-то смысле можно и так сказать. Да ты посмотри сама, – он кивнул на лежащие перед Алиной папки.

Алина открыла первую.

– Ого! – сказала она и открыла вторую. – Ого!

И тут же откинула обложку третьей папки.

– Ничего себе!

Эдип с улыбкой наблюдал за ней.

– А ты как думала, – сказал он. – Тут все клиенты такие… непростые.

– Знаешь, – медленно произнесла Алина, листая вложенные в папки страницы. – Я могу представить, как совершенно здоровой может оказаться молодая жена иностранного футболиста. Но я не могу понять младенческого здоровья пожилого эстрадного певца, двух уже немолодых бизнесменов и, что уж совершенно невероятно, генерал-полковника из Министерства обороны.

Она подняла взгляд на Эдипа.

– Это нормально, по-твоему?

Тот как-то искоса посмотрел на нее.

– Ну… здесь нормально. И вообще, привыкай не удивляться. – Эдик показал на раскрытые папки. – Это еще что! У меня, между прочим, кроме бизнесменов, два члена городского правительства – и тоже богатырского здоровья. А еще, – он понизил голос, – начальник ГУВД и Галачьянц.

– Да что ты говоришь, – протянула Алина. – Начальник полиции города? Надо же… А Галачьянц – тот самый?

– Ну да, – сказал Эдип. – Тот самый. «Алеф Групп» и прочее. Миллиардер.

Алина посмотрела на Эдипа чистым взглядом зеленых глаз.

– Слушай, Эдик, – сказала она – а ты завтракал сегодня? Я вот как-то не успела. Пойдем, перекусим куда-нибудь? Посидим, поболтаем. А Коботу я расскажу, как ты все чудесно и замечательно мне объяснил.

Эдик поморгал и кивнул.

Перекусить они направились в расположенную недалеко японскую забегаловку, из того огромного множества сетевых заведений, которые так легко спутать друг с другом. Алина выбрала дальний столик в углу зала для курящих, чтобы Эдип чувствовал себя комфортно. Долговязый прыщавый юноша принес им перепачканное чем-то липким меню, которое они оба тут же отложили в сторону и попросили принести им бизнес-ланч. В ожидании заказа Эдип курил, пуская в воздух густые клубы дыма, и говорил, периодически понижая голос и наклоняясь к Алине через стол.

– Бабла вложено немеряно, – сообщил он, обдавая Алину запахами табака и нечистых зубов. – Все это здание, в котором сейчас «Данко», было куплено за деньги, представляешь? Четыре этажа таких площадей коммерческой недвижимости в центре! Плюс оборудование – все самое современное, закупали за границей, вообще не торгуясь. А ремонт? Здание купили в декабре, а уже в марте начали принимать людей. Три месяца! Там бригады работали круглые сутки. Вообще, Ильич, конечно, красавец, такое сделал!

Эдик выдохнул, и Алина чуть поморщилась от окутавшего ее дыма.

– Это же фонд какой-то швейцарский деньги вложил, да? – спросила она.

Эдип махнул рукой с сигаретой, серый столбик пепла упал на несвежую скатерть.

– Да какой фонд! Все деньги отсюда, так только, для приличия прогнали через зарубежные конторы, чтобы вопросов не было.

«Язык твой – враг твой, Эдик, – подумала Алина. – Язык, а еще любопытство».

Прыщавый отрок принес на подносе миски с чуть теплым супом, салаты из каких-то растений и по длинной тарелке с суши и роллами. Эдип потушил сигарету и с жадностью принялся за еду. Алина тоже аккуратно взяла ложку и попробовала суп, бульон для которого, кажется, варили на чистой соли.