Страница 56 из 111
Глава 15.
Залитая ярким солнцем столовая большого, "пузатого" дома. На печи размером "в половину" комнаты бурлит огромное блюдо со щами, оно курится и приятно витает "мясным" парком. Большой обеденный стол буквально ломится от свежеприготовленных блюд. За ним сидит единственный человек, пытающийся попробовать все поданные кушанья.
- Очень вкусно! - новоявленный помещик сытно икает и с удовольствием смотрит на стоявшую рядом повариху, меняющую блюда на столе.
- Старалась кормилиц! Всё для тебя, милостивец! - женщина ловко положила в тарелку добавку. - Зайчатинка с солеными грибочками. Отведай благодетель.
- У-у-м, а пахнет-то как! Волшебница! Искусительница! - Рязанцев хвалил работницу искренне.
- Горяченькое... Только, что из печи, - повариха продолжала суетиться у печи. - Поди, со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было. Цельный день, да всю ноченьку, по лесу... В сухомятку, на голодный желудок - как дикий зверь... Во рту и маковой росинки не было. - Работница щебетала, переставляя чугунки в печи. - С дороги-то промялись небось...
- Да, уж! Пришлось мне ноженьки побить, - охотник с трудом отвечал сквозь набитый рот.
- Батюшка - барин, позволь я тебе ещё зажаристое крылышко положу, - настойчиво уговаривала служанка.
- Авдотья! - Рязанцев с трудом собрал последние силы, чтобы произнести слова благодарности. - Хозяюшка хлебосольная! Твои угощения - просто чудо! Давно я так вкусно не ел. Спасибо! Но, прости! Я уже больше не могу, - юный обжора тяжело встал из-за стола и направился к выходу.
- Когда есть из чего готовить - всегда получается хорошо! А когда ничего нет кроме крапивы да лебеды... - то и похвастаться нечем. - Рукодельница вытерла руки об фартук, поправила на голове платок. - А с добычей-то, что прикажете делать. Вон сколько добра с охоты привезли. Гора целая. Лето на дворе - испортится всё.
- Чего тут думать? - охотник на миг остановился, повел плечами. Сыто икнул. - Разделать его. Засолить и в холодный погреб.
- Прости глупую, соколик наш! - Авдотья повинилась и быстро "спрятала" руки за спину. - В холодную столько мяса не влезет. Рассолов с солениями там много. Кормилец, облагодетельствуй! Разреши, замариновать, а потом закоптить. Глядишь до весны сохраниться! И на зиму будет, что поесть и гостям на праздничный стол поставить. Поверь мне... Такую вкуснотищу изготовлю, что пальчики оближись. Соли думаю, хватит, а за травками для вкуса схожу в лес с утра. Знаю одну полянку, где нужные растения растут для засола.
- Подожди... - Рязанцев дойдя до двери, остановился. - А у нас, что коптильня есть?
- Как не быть... Вон, на придворье, за баней, - кухарка показала рукой в нужную сторону, сквозь стену.
- Х-хэх, - от неожиданности закашлял Алексей. Путник стремительно обернулся. И непонимающе посмотрел на повариху. - Ого, вы, что... - тут (Примечание автора. Имелось в виду в этом далеком времени и в этой глухой забытом богом деревне!) уже мясо коптите и рыбу? А может быть! И колбасы начали производить? Или сыры копченые в косу плетете?
- Не знаю! Про, что ты кормилец сказываешь, - Авдотья по-деловому подперла бока руками. - Но, коптильня у нас есть. Да такая, что вся твоя добыча поместиться. Старый барин любил вкусно покушать. Рецептов насобирал - много! Да и я немало хитростей знаю. Мне ещё бабка рассказывала как с разными травами вкуснее мясо готовить.
- Так всё интереснее и интереснее... Коптильня - это хорошо! А умелица в придачу к коптильне! Это просто замечательно!
Рязанцев задумавшись, совершил круг по кухне. Остановился и нервно закусил губу. Прищурился, а потом хитро посмотрел на собеседницу. Снова сел за массивный, дубовый стол.
- Послушай, меня! С сегодняшнего дня подбери двух - трех умелых помощниц и начинаете коптить мясо, рыбу... Ну... И всё остальное чего вы там ещё умеете.
- Да где же мы рыбу возьмем, Алексей Петрович? Реки-то у нас нет? Рыбку если хочешь - у соседей придется покупать! Или с ярмарки привозить, - от внезапного предложения хозяина искусница присела на краешек стула стоявшего рядом с печью.
- Озеро, вон за деревней. Вчера там рыба - кишмя кишила, - в экстазе Рязанцев приподнялся. Глаза его заблестели. - Я с Москвы как раз несколько рыболовных снастей привез. Покажу мужикам как правильно и много рыбы ловить.
- Негоже нам рассуждать так, сердешный. То владения Киреева. А он к водичке никого не пускает, - собеседница попыталась образумить барина.
- Ничего... Разжигай коптильню... Теперь это озеро - наше! Поэтому с завтрашнего дня будет рыба и будет много. Может быть... даже... ещё две или три коптильни построим рядом... Да, так и сделаем! Расширяться пора! А там глядишь, и конвейер запустим. Ну, и цех само сабой!
- Ко... ко... ко.. кого запустим - работница закудахтала, растерявшись от озорного напора барина.
- Эх... Тут главное не скромничать. А то быстро опередят, - Алексей встал со своего места и воодушевленно начал ходить по комнате.
- У нас соли и специй не хватит, - Авдотья совершила последнюю попытку образумить начинающего предпринимателя.
- Ничего... Соли и специй тоже скоро будет много... Есть одно место на свете - где они под ногами за так валяются... Бери - не хочу!
- Господи! - повариха недоумевала. Она широко открыв глаза и с удивлением посмотрела на молодого хозяина. Запричитала. - Ох, и непутевое времечко. И куда мы столько копченостей девать то будем?
- Хороший вопрос... И главное своевременный, - идейно помешанный новатор выдержал концертную паузу, пристально посмотрел в глаза женщины. - Голод в деревне от засухи... - вот - вот начнется! Плюс у родного и обожаемого помещика денег не хватает на любимую ляльку! Да по нынешним временам... Странник широко раскинул руки. - Ему вообще жить не на что, уже не говоря о том, на чтобы ей цацки покупать! А она вопросы задает... - Рязанцев измнил голос парадируя несчастную повариху. - "И куда мы вкусное мясо и рыбу девать будем?".
Кормилиц остановился. Свел брови. Сжал губы. Строго посмотрел на женщину, - Думай кудесница! Ду-май... А я пошел производство организовывать! Это же какое дело поднять надо! Ох, боюсь, до ужина не управлюсь...
***
У Настеньки Матвеевой сильно болело горло. Выпитая три дня назад кружка холодного молока, привела к тому, что девушка захворала, и её уложили в постель. Вчера днем в горле начало сильно першить, потом стало больно глотать. А с вечера пропал голос. Потому кроме сопения и шипения она ничего не могла произнести. Общаться с родными приходилось жестами и еле слышным шевелением губ.
Беспокоясь о здоровье воспитанницы, Матрена с утра пошла в Немецкую слободу, звать иноземного лекаря. И уже скоро должна была вернуться и привести домой этого противного немчуру Пффафера со своими склянками.
В узком кругу больных лекарь Олбрект Пффафер был известен как безжалостный борец с недугами. Он славился обязательным назначением горемычным страдальцам по поводу и без больнючих клизм. А также был любителем проведения слабительного кровопускания.
От ожидания предстоящих процедур девушке становилась ещё хуже и невыносимо тоскливо.
- Господи, ну почему мне так плохо и одиноко. Почему я такая несчастная, и не кем не любимая - глазки красавицы услышав о себе много разных глупостей, собрались расплакаться. - Одна! Одинешенька, я! - На всем белом свете! - Побледневшие от печали губки сложились по-детски. Они тоже, по-видимому, собрались, плакать вместе с глазами. А немного погодя дошло дело до мокрых щёк, лба и покрасневших ушей.