Страница 44 из 159
Они, оказавшись в узком коридоре-предбаннике, остановились перед неприметной светло-бежевой дверью.
- Ик-к-к.... Постучимся? - неуверенно икнув, предложил Сергей. - Или как?
- Мягкой задницей - о твёрдый дверной косяк, - невпопад отреагировал Петров. - Это в том глубинном плане, что не знаю. Так его и растак...
Дверь неожиданно и гостеприимно распахнулась, а звучный радушный баритон велел:
- Заходите, бойцы, раз пришли. Я нынче мирный и почти не кусаюсь. Плановый выходной взял...
Они вошли.
Громов, усевшись в массивное кожаное кресло, расположенное в дальнем торце длинного письменного стола, предложил:
- Выбирайте, господа офицеры, стульчики и рассаживайтесь.... Э-э, поближе ко мне. Серьёзный разговор, как-никак, намечается.... Не так ли? Хм.... А папочки свои жёлтенькие - на дальнем краю стола оставьте. К их содержимому мы вернёмся чуть позже. Обязательно.... Выпить, орлы, хотите? Типа - крепкого алкоголя?
- Так мы же, вроде, пока ещё на службе, - заторможено глядя на столешницу, вяло промямлил Подопригора. - Не положено...
- Во-во, на Службе. Золотые, мать его, слова.... А какая, коршуны залётные, у вас - на текущий момент - главная служебная обязанность?
- Родине служить! - вскочив на ноги и дисциплинированно вытянувшись в струнку, брякнул Лёха первое, что пришло в голову.
- Гы-гы-гы! - жизнерадостно заржал генерал. - Хорошая шутка. Козырная. Молодец, старший лейтенант. Хвалю.... Только нужен ты нашей милой и славной Родине - как прошлогодняя заскорузлая и вонючая портянка. Ваша главная сегодняшняя служебная обязанность, - назидательно поднял вверх толстый указательный палец, - беспрекословно выполнять приказы высокого и непогрешимого руководства. Мои, то бишь.... Понятно излагаю? Молодцы, сообразительные. Тогда - приказываю. Открыть минибар, встроенный в боковую стенку вон того книжного шкафа (код цифрового замка: 17-07-АБ-63), достать оттуда алкогольные напитки, фужеры и лёгкую закуску.... Горняк, выполнять! А ты, Алекс, садись. В ногах, как известно, правды нет. Но нет её и выше. Так, только срам один.... Гы-гы-гы! Отставить - пошлые шуточки...
Подопригора отправился к минибару (к тайному минибару, о существовании которого - до этого момента - старшие лейтенанты ничего не знали), а Петров опустился на стул и, мельком оглядевшись по сторонам, отметил: - "Что-то в обстановке кабинета неуловимо изменилось. Ну, нет, понимаешь, былой генеральской строгости.... В чём тут дело? Ага, старенькая шестиструнная гитара лежит на журнальном столике. Именно она, выбиваясь из армейского "образа" пышным ярко-жёлтым бантом на чёрном грифе, и вносит в общий облик данного помещения определённую штатскую легкомысленность.... Да и Виталий Палыч, определённо, сегодня какой-то не такой: расслабленный, печальный и слегка смущённый. Старательно прячет, конечно, эту свою нетипичную смущённость за классическим казарменным юмором и напускной бравадой. Но плохо, честно говоря, это у него получается. Да и, похоже, он сегодня уже прикладывался к бутылке...".
Вернулся Горняк, методично расставил на столешнице высокие бокалы и тарелочки-вазочки с нехитрыми закусками. В завершении процедуры водрузил - между бокалами и вазочками-тарелочками - литровую бутылку с шотландским коллекционным виски.
- Разливай по сто пятьдесят, - нервно дёрнув правой полуседой бровью, велел генерал-лейтенант. - Ну, выпьем, орлы "грушные", за.... Не знаю, честное слово, за что. Давайте, просто так жахнем...
Они и жахнули, зажевав благородный напиток жареными орешками кешью и слегка прогорклыми чипсами.
Громов сразу же загрустил, впав в состояние глубокой и устойчивой задумчивости.
- Виталий Палыч, - минуты через три с половиной напомнил о своём существовании Подопригора. - Кха-кха. Тут такое дело...
- А, что? - встрепенулся генерал. - Это вы, ребятки.... Да, дела наши делишки, скорбные насквозь. Всё понимаю, сам через это прошёл. Сам. Прошёл.... Людочка, моя первая жена, погибла. Я тогда тоже старшим лейтенантом был. То есть, служил. Находился в своей первой заграничной командировке, в одной южной и очень беспокойной стране. А она спортсменкой была, гоняла на мотоцикле по кругам гравийным. Мастер спорта СССР. Насмерть разбилась, будучи на четвёртом месяце беременности. Бывает.... Я потом, где-то через полтора года после этого, даже песенку сочинил. Подай-ка, Алекс, гитару.... Спасибо. Это её гитара. Людочкина. До сих пор всюду вожу с собой. Ну, как талисман. Слушайте, бойцы...
Умело взяв несколько аккордов, Громов запел:
Солнышко - встаёт в дали печальной.
Солнышко - пророчит добрый путь.
Мы уходим, как и обещали.
Завтра мы придём - куда-нибудь.
А Тянь-Шань - такие злые горы.
А за ними лишь - Такла-Макан.
Затянулись что-то наши сборы.
Всё святое - за тебя - отдам.
Солнышко - так звал её когда-то.
Солнышко - светлее на Душе.
Что с ней стало? Кладбище, ребята.
Мотоцикл завис на вираже.
Мотоцикл завис, Душа зависла.
Значит, телеграмма не придёт.
Листья - словно чьи-то злые письма.
И герань - на тумбочке - цветёт.
Мы придём всегда и неоткуда.
Всё святое - за тебя - отдам.
Всё Контракт, суровая паскуда.
Впереди - сплошной Такла-Макан.
Солнышко горит - как над оконцем.
И патронов ровно - два рожка.
Миражи. И солнышко смеётся
До конца...
- Интересуетесь, наверное, что было дальше? - аккуратно прислонив гитару к стене, коротко усмехнулся Виталий Палыч.
- Ага, интересуемся, - с трудом сглотнув слюну, подтвердил Петров. - Как и полагается.
- Переживал, конечно. Диким ночным волком выл. Взял трёхмесячный отпуск. Пил запоем. А потом, отвыв и отпьянствовав по полной программе, вновь вернулся в славные Ряды. Служил. Дослужился до генеральских лампасов.... Личная жизнь? Через некоторое время после гибели Людочки встретил другую женщину - очень тихую, спокойную, хозяйственную и домашнюю. Женился. Уже долгие годы живём, что называется, Душа в Душу.... Только, вот, детишек Бог не дал. Знать, так предначертано. Бывает.... Так как, ребятушки? Может, выпишу вам по трёхмесячному отпуску? А, Горняк?
- Извините, товарищ генерал-лейтенант, но мимо. Ухожу.
- Понятно.... Алекс?
- Извините, Палыч. Но не смогу остаться. Никак. В том смысле, что за себя не ручаюсь. В арабском плане. Теперь мне в любом бербере и бедуине смертный враг будет мерещиться. Кровавой и бессмысленной хренью может всё закончиться.... Оно кому-нибудь надо?
- Не надо, - согласился Громов. - Всё понял. Не вопрос.... Но, надеюсь, господа - пока ещё действующие "грушники", - вы не будете возражать против моего последнего "командирского слова"?
- Не будем.
- И на том - большое человеческое спасибо. Уважили, беркуты степные, старика.... Ладно, расскажу вам, так и быть, одну весьма поучительную и насквозь "грушную" байку. Глядишь, и пригодится когда-нибудь. Типа - для общего интеллектуального развития правой выпуклости мозжечка. Гы-гы-гы! Отставить.... Значится, жила себе поживала в морском порту датского города Копенгагена чайка по имени...э-э-э, кажется, "Джонатан Ливингстон".... Ага, вроде бы так её (в том смысле, что его), звали.... Причём, эта чайка непросто так жила, а состояла на Службе. То есть, своевременно извещала местных и пришлых моряков о грядущей непогоде. Когда приближался очередной сильный шторм, то этот самый Джонатан начинал над волнами низко летать и орать - со всей своей дури - противным и утробным голосом, мол: - "Ждите, люди, непогоду! Не выходите - ни в коем случае - в открытое море!". За это мудрый, дальновидный и справедливый смотритель маяка чайку регулярно кормил (в меру, конечно же), мороженой рыбой, а также старательно отгонял от её (его?), гнезда голодных кошек, наглых мальчишек и прочих коварных недоброжелателей.... Не жизнь, а малина спелая, образно выражаясь. Живи себе и в ус не дуй. Служба, одним словом.... Нет же, начал наш молоденький и легкомысленный Джонатан задумываться о потаённом смысле жизни, мол: - "Свободы катастрофически не хватает. Рыба - мороженная, да и маловато её будет, честно говоря. Маловато, мать его!".... Короче говоря, дождавшись хорошей погоды, неблагодарная чайка поднялась на крыло и улетела на северный архипелаг Шпицберген. А там - лафа полная и необузданная. Раздолье бесконечное и бескрайнее. В смысле, свободы - хоть задницей ешь. Ну, и рыбы разной свежей, понятное дело, без счёта.... Обожрался наш глупый Джонатан халявной рыбёхой до полной и нескончаемой невозможности, да и пристроился покемарить на ближайшей базальтовой скале. Тут-то он и подкрался к Ливингстону - белый и пушистый песец.... Понимаете, бойцы отважные, о чём я вам толкую? Гы-гы-гы!