Намеренное зло

К еде Матвей почти не притронулся, полагая, что в ней вполне может скрываться если не отрава, то еще какая-нибудь гадость. И вообще - кто даст гарантию, что кусок мяса, безмолвно лежащий сейчас на тарелке, не был когда-то человеком или волшебником? На этом куске разве написано, что это - говядина? Темнота способна на что угодно, и свято в это уверовав, Матвей старательно избегал смотреть на еду. А от запаха мяса его тошнило.

...Полностью измученный, он ввалился в свое логово, где моментально облачился в пиджак. Затем он уселся на стул и в отчаянии обхватил голову руками. Сколько он так просидел - сказать сложно, но очнулся только, когда скрипнула дверь библиотеки.

Матвей поднял голову - перед ним стоял незнакомый молодой человек в джинсах и светлой рубашке. На носу у него ловко сидели модные очечки. В руках гость держал детский самокат - как раз такой, какой очень хотелось иметь Матвею лет эдак двадцать пять назад. Маленький Матвей увидел похожий самокат у какого-то мальчишки из соседнего двора, и ему захотелось самокат тоже! Матвею даже снилось, что самокат ему купили! Однажды они проходили мимо магазина детских игрушек. Мальчик не выдержал и, вырвавшись от мамы, с которой практически всегда ходил за руку, забежал внутрь, а когда недовольная мама зашла следом, показал ей свою мечту, и просил со слезами на глазах, умолял купить, но... Мама наотрез отказалась покупать "эту дрянь". "Некогда", "грязь сплошная", "дырки на коленях", "хорошие мальчики не тратят время на беготню", "нет денег", и другие железобетонные аргументы. Тогда это была трагедия, и сейчас, глядя на самокат, Матвей невольно ощутил себя обиженным пятилетним мальчиком.

Молчание затягивалось. Матвей тонул в воспоминаниях, захлебывался в давно забытых ощущениях, и никак не мог сообразить, что он должен сделать. С чего начать. Ах, да, кажется это должно быть примерно так. "Добрый день... Ведь сейчас день, не так ли? Пусть и не самый добрый..."

- Добрый день, - произнес вслух вежливый Матвей, гадая попутно, кем бы гость мог быть. И зачем ему самокат.

- Добрый, - ответил молодой человек, приближаясь к Матвею. - Вы Матвей Корнеевич?

- Да. А вы, простите?..

- Меня к вам послала наша общая знакомая. Позвольте представиться - Счастье. И да - обмену и возврату я уже не подлежу...

***

Поход в магазин получился незабываемым. Напуганная предупреждениями, Лера вытребовала у Александра целый ворох разнообразных защитных и маскирующих амулетов, обвешалась ими, как елка - игрушками, и подозрительно позвякивала при каждом движении.

- Вы можете мне объяснить, почему в ваш дом может проникнуть любой дурак? - прежде чем уйти, спросила она, перетряхивая сумку в поисках кошелька.

Александр в это время сидел на ее кровати, изучая записки, и, видимо, слишком углубился в изыскания, потому что ответил после продолжительной паузы:

- Что?

Кошелек ни в какую не желал находиться. Лера перевернула сумку и вытряхнула содержимое на пол. А вот и он!

- Говорю, - пробухтела она, наклоняясь за кошельком, который как назло, упрыгал под кровать, - почему у вас в доме ходят все, кому не лень? Почему заклинаний защитных нет? Пожадничали?

- Отчего же. - Александр оторвался от бумажек. - Дом защищен, но... как показывает практика, сколь сильным бы ты себя ни мнил, всегда найдется тот, кто сильнее.

Леру эти слова с одной стороны успокоили, с другой - встревожили.

- То есть этот клоун сильнее вас? - вытаращила глаза она. - И кто он такой? Вы его знаете?

- Вряд ли, да это и не важно.

- А что тогда важно?

- Вернуть силу, наверное, - пожал плечами волшебник.

- То есть вы в этом еще и не уверены?

Александр положил записки на кровать, встал и прошелся по комнате. Задержался у окна и, смотря куда-то вдаль, ответил совершенно ни к месту:

- Самонадеянность никогда никому не приносила счастья. Увы, приходишь к этому пониманию только тогда, когда жизнь подставляет подножку и швыряет лицом в грязь. Так что... уверенность - штука относительная. Говоря проще, я могу быть уверен в неправильном. И нет никого, кто направил бы меня верным путем.

Леру его бестолковые философствования раздражали - желудок урчал, а пустыми фразами сыт не будешь.

- Самокритика - признак зрелости ума, - провозгласила она безрадостно. - Кто вас осчастливил, не выяснили?

- Отчего же. Выяснил. Я с самого начала имел определённые подозрения. Только это мне тоже не поможет.

Лера не пожелала разгадывать загадки. Не хочет говорить толком - оно и к лучшему, пусть сам в своих проблемах варится. Она вернулась к насущному.

- Ладно, я пойду за продуктами. Где, говорите, магазин? Три квартала?

- Три или четыре. От калитки налево.

- Я помню.

- Вот и отлично.

- Амулеты точно работают? - остановилась она в дверях.

- Не могу ответить.

Лера и сама поняла, что спросила глупость. Она вообще давно бы уже ушла, не затевая глупых разговоров, если бы ее не тревожило состояние её мужа. Александр был каким-то потерянным. С виду он казался равнодушным, как обычно, но за этим равнодушием больше не крылось спокойствия. Нет, за ним чувствовалась пустота, как будто он вместе с силой потерял уверенность в себе и желание бороться.

Он вроде бы ходил, говорил, что-то делал, записки вот изучал, но Лера не чувствовала в его действиях прежнего напора. Словно Александр все это продолжал по инерции, а когда и этого не останется - не будет ничего. И ее спасение накроется медным тазом.

- А как проверить? Вы же владелец. Подскажите.

- Их активировать надо. То есть, нужен тот, кто нашлет на тебя заклинание. Тогда и узнаешь.

- Огромное спасибо, - сердечно сказала Лера. - Надеюсь, до этого не дойдет. Я же быстро - десять минут, и дома.

...Вернулась она спустя двадцать минут. Преодолев все трудности - поиск продуктовой лавки, выбор еды, обратный путь, и умудрившись обойтись без приключений, Лера первым делом занесла продукты в кухню и отправилась в спальню переодеваться. Каково же было ее удивление, когда она застала Александра все в той же задумчивой позе около окна.

- Голову не напекло? - поинтересовалась она, направляясь к шкафу.

- Что? - рассеянно переспросил он.

- Ничего. Мне переодеться надо. Будьте добры.

Александр кивнул и вышел. Лера по привычке переодевалась быстро, сменив благообразные юбку и блузку на свободного покроя майку и штаны. Одолженные у мужа амулеты она аккуратно сложила в тумбочку, решив не возвращать - еще пригодятся. А поскольку за один поход в магазин Лера не смогла бы утащить провизии на месяц вперед, да и в планах стояло посещение родителей, можно было смело предполагать, что пригодятся они в скором времени.

В следующий раз пара встретилась, как ни странно, в кухне. По взгляду Александра Лера поняла, что в этом месте он не бывал уже очень давно, если вообще когда-либо.

- На завтрак у нас яичница с колбасой. Или каша молочная. Что будете?

- Мне все равно, - ответил он, и Лера вздохнула.

Нет, раньше, когда он был сволочью, но сволочью, умеющей постоять за себя, он ей импонировал гораздо больше.

- Вы никогда не думали о том, чтобы узнать, живы ли ваши родственники? - спросила она, чтобы хоть как-то его растормошить.

- Нет, - сказал он коротко. - Зачем?

- Затем. Все-таки вы не чужие друг другу.

- Не чужие. Но только по крови. Мы и до моего ухода за Грань не слишком тесно общались, насколько я помню.

- Родители?

- Нет в живых.

- Печально.

- Я их почти и не помню, так что не стоит.

По мнению Леры, это было вопиющей бесчувственностью и неуважением к тем, кто подарил тебе жизнь, но спорить она не стала. Пока она потрошила пакет с покупками, Александр умыкнул палку колбасы, отгрыз кусок и теперь сосредоточенно жевал. Причем, как показалось Лере, вместе со шкуркой.

- Хмм... - этим неопределенным звуком Лера заменила грубое "Обалдел?! Это моя колбаса!"