Страница 277 из 285
Допускаю, что именно это общее настроение в чём-то подтолкнуло, в числе прочих причин, к общему видению начала войны с пусть кратким, но периодом приграничных боёв с участием какой-то ограниченной части сил. А общее видение заразно.
Поэтому и призывали не паниковать. И не поддаваться на провокации. Не только потому, что перестраховывались. Но и потому, что совершенно искренне могли считать, что нападение противника ограниченными силами будет отбито в любом случае. Гарантированно.
Именно поэтому в Западном Особом военном округе, которым командовал генерал армии Павлов, директиву номер 1 восприняли совершенно формально. Её не потрудились каким-то образом применить к местным условиям или сделать её более конкретной, как это сделали в Прибалтийском округе. Её просто и без изменений передали дальше.
Но это, простите, мог сделать на его месте любой чиновник. Или, точнее, любое лицо, которое прилежно исполняет предписанное, что само по себе похвально. Но вот в случае генерала Павлова о прилежном исполнении, к сожалению, говорить не приходится.
Имея своё мнение по поводу обстановки, да ещё и подкреплённое мнением непосредственного начальства в лице Тимошенко и Жукова, генерал Павлов сосредоточил все свои усилия на то, чтобы ориентировать свои войска не на возможность начала полномасштабных боевых действий, а только лишь на возможные провокации немцев.
Начальник штаба 4-й армии Сандалов Л.М. "Пережитое".
"...В 3 часа 30 минут Коробкова вызвал к телеграфному аппарату командующий округом и сообщил, что в эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача - только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается..."
То, что Павлов ничего по телефону не упомянул о том, что в директиве предусматривалась и возможность полномасштабного нападения немцев, и говорит как раз о том, что сам он лично не верил в такую возможность, потому об этом и промолчал. Сосредоточившись на том, что он считал единственно тогда возможным - на переходе через границу неких непонятных "банд". Несмотря на то, что его собственная разведка докладывала ему, что никаких там махновцев или ещё каких иных иррегулярных образований нет. А есть сосредоточившаяся уже для удара немецкая армия.
Но мы с вами видели уже, как он относился к различным сообщениям разведки. Для него, как это можно понять, было только одно мерило истины. Это его собственное мнение. Тем более, подкреплённое мнением и авторитетом его непосредственного начальства. Не просто начальства, а победоносных полководцев, реально громивших финнов и японцев. На фоне их военных талантов военные познания полугражданского лица, стоявшего над ними, несколько обесценивали в их глазах необходимость и своевременность его решений. Зато вполне объясняли его излишнюю обеспокоенность.
Кстати. Директива - директивой. Но не забудем и о том, что кроме этого документа были ещё и устные указания и разъяснения, которые доводили до командования приграничных военных округов Тимошенко и Жуков по телефону. И вопросы толкования директивы, конечно же, должны были так или иначе обговариваться.
Эта директива перед самым нападением немцев считается главным приказом, который приводил войска в боевую готовность. Одновременно с этим до сих пор она критикуется за половинчатость и излишнюю осторожность. Высказывается недоумение, почему вместо простого и короткого приказа ввести в действие планы прикрытия-41, давалась именно эта осторожная директива.
Но при этом упускается из виду тот комплекс мер, которые принимались до этой директивы. Без их учёта она действительно выглядит половинчатой. Особенно учитывая то обстоятельство, что в ней был обойден почему-то молчанием вопрос об условиях открытия огня.
Однако, если учесть, что армия с 18 июня уже приводилась в состояние максимальной (без объявления мобилизации) боевой готовности, то директива эта фактически ничего нового не вносила. Обратим внимание на такую фразу из неё:
"...Одновременно войскам... быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников..."
Глагол "быть" в данном случае имеет то же самое значение, что и глагол "оставаться". То есть, не привести войска в полную боевую готовность. А оставаться в полной боевой готовности.
Единственное, что сообщала по-настоящему важное войскам эта директива - это срок возможного нападения Германии. Отметим ещё раз. До сих пор, при множестве сообщений разведки с разными возможными сроками начала войны, ни один из них войскам не сообщался. 21 июня этот срок был назван. В первый и единственный раз.
Так что директива в этом смысле была уместной и важной.
И ещё. Остаётся всё-таки открытым вопрос о том, была ли эта директива последней перед войной. Не берусь отвечать на этот вопрос однозначно. Мне представляются убедительными изыскания в этом вопросе исследователя Олега Юрьевича Козинкина, доказывающего, что несколько позднее в войска была направлена ещё одна директива, приводящая в действие планы прикрытия уже в полной мере. Во всяком случае, нельзя отмахнуть просто так от такого документа:
"ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ИЮНЬ 1941 г. О ГРУППИРОВКЕ И ПОЛОЖЕНИИ ВОЙСК ФРОНТА К НАЧАЛУ ВОЙНЫ
(Схема 1)
22 июня 1941 г. Около часа ночи из Москвы была поучена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.
Примерно в 2 часа - 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям укрепленных районов предписывалось немедленно занять укрепленные районы. По сигналу 'Гроза' вводился с действие 'Красный пакет', содержащий в себе план прикрытия госграницы.
Шифровки штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно, 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказания и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий..."
Взято из "Сборника боевых документов Великой Отечественной войны". Выпуск 35.
Так что в журнале боевых действий Западного фронта прямо говорится о том, что по сигналу "Гроза" план прикрытия границы в действие всё-таки вводился. Или должен был вводиться по какому-то неизвестному нам пока сигналу из Москвы. Но командующий округом по какой-то причине эту команду не отдал. Приказ войскам "действовать по-боевому" был отдан генералом Павловым только лишь через полтора часа после начала войны.
Почему? Издавна считалось, что запрещал воевать Сталин, боявшийся провокаций. Но вот мы видим, что началась война, в других округах с первых минут и безо всяких дополнителных команд "действуют по-боевому". А в Западном особом военном округе его командующий разрешил воевать только через полтора часа после начала войны.
В качестве объяснения причин этого предлагаю обратить внимание на некоторые тонкости взаимоотношений верхушки военного командования. Сами эти тонкости не играли, конечно, в тех событиях сколько-нибудь существенной роли. Но понимание их может помочь нам определить действительное отношение этих людей к существу грядущих событий. А вот их действительное отношение к делу играло в них уже не последнюю роль.