Принц в квадрате

Не успела я понять, откуда в конце лета взялись одуванчики, как рыцарь Тиэллин уже бухнулся на колени передо мной.

— Прекрасная леди! Мы спасем вашего сына, или мой меч не прозван был БКВ!

— БКВ? — тихо спросила я, сама не знаю, у кого.

— Безжалостный к врагам, — одновременно шепнули мне в разные уши Юнгес и Мадрагор, после чего недовольно покосились друг на друга.

Отчего-то я не удивилась, что мое присоединение к армии Тиэллина в качестве обиженной стороны, которую нужно было защищать, началось с того, что сей благородный рыцарь призвал своих портних и повелел им меня одеть. Возможно, здесь сработали наклонности рыцаря, а может быть, дело было в законах жанра. В общем, не успела я оглянуться, как стала обладательниц нескольких очень черных платьев готической архитектуры (ибо назвать это покроем у меня не поворачивался язык).

— Вы ведь скорбите, раз ваш ребенок похищен, — объяснил мне это Юнгес. — Логично, что вы при этом в трауре?.. А то повезут вас в обход войск для поднятия боевого духа — а вы в бело-розовом. Не очень-то красиво.

— Положа руку на сердце, — мне все равно. Черное — так черное. Но, надеюсь, вы понимаете, что в таком наряде я даже убежать не смогу? Максимум — отковылять на два шага и свалиться.

— Ничего страшного, ваше высочество, — успокоил меня Юнгес. — Вас поднимут.

Прочие члены армии Тиэллина, от последнего пехотинца до военачальников, тоже были одеты одностильно: в белоснежные мундиры, накидки на доспехи и даже тюрбаны на шлемы. У офицеров на белом еще сидели золотые накладки.

— Ужас, — пробормотала я, оглядев великолепие. — А ведь у них ни одной стиральной машинки!

— Не беспокойтесь, госпожа, — сказал мне Юнгес. — Тиэллин ведь не зря кормит своих придворных магов. Вся эта одежда — зачарована и не пачкается.

— Вот уж бездарное применение человеческих ресурсов!

— Не скажите. А как же боевой дух?

Я промолчала, но осталась при своем мнении. Маркетологов я всегда недолюбливала.

Вторую неделю поля и леса сказочно прекрасной Волшебной Страны, ее селения и реки двигались мимо нас в темпе шага рахитичной лошаденки с обкромсанным хвостом. Именно так, боюсь, и выглядел основной парк «боевой техники» тиэллиновской Непобедимой Армады.

Не так-то просто руководить большой армией. Насчет этого человечество согласно, пожалуй, единодушно. Главную трудность представляют отнюдь не сражения: за первые две недели вялого продвижения по проселочным дорогам прекрасной Волшебной Страны мы не видели ни одного. Зато головную боль создавало снабжения: меры зерна и овса, несвежее мясо, жалобы крестьян на грабеж, склоки проституток в обозе и дрязги воинов… От столкновения со всем этим не уберегало даже положение высокопоставленной гостьи и символа освободительного похода. Да я и не прикладывала никаких особенных усилий, чтобы отстраниться от бытовых дрязг — зряшная трата сил и энергии, все равно достанут.

Мне в бытность еще практикантом довелось руководить строительной бригадой. Выдержав это вплоть до сдачи объекта, я, сухая, холодная и донельзя пессимистичная женщина, решила, что ничего страшнее со мной в этой жизни произойти не может. Однако, поглядев на хлопоты Тиэллина, который вынужден был как-то управляться со своей набранной с бору по сосенке оравой, я переменила свое мнение.

Особенно хорошо выглядел светлый эльф, когда он во всем блеске атласного белого плаща и отделанной самоцветами сбруи своего жеребца (я, нимало не смысля в лошадиных статях, окрестила его арабским), приказывал повесить очередного коменданта. Виселиц этих высилось вдоль пути следования нашей армии несчитано. А когда не хватало материала для виселиц, обходились ветками деревьев.

Меня при виде зрелища дубка с подобным урожаем, признаться, даже не вырвало: после туалете на стройке — ничего особенного. Но с лица я спала, потому что Юнгес обратился ко мне со словами утешения:

— Что делать, Ваше Высочество. Такова уж суровая доля войны. Вы когда-нибудь задумывались о том, какая доля собранной армии доходит до места сражения?

Я не задумывалась, и Юнгес тихонечко озвучил мне цифры.

Мне, в общем, на все это было наплевать. Спасти мое ходячее недоразумение, моего отвратительного сына-дочку, пока он не разрушил ни в чем не повинный мир — вот моя цель. Скажите мне, что для этого надо повесить несколько сотен комендантов, — и я только пожалею, что нельзя вместе с ними прихватить прораба-другого. Были у меня хорошие знакомцы.

Но самое главное: шатко или валко, мы двигались.

Каждый вечер Тиэллин приглашал меня в походный шатер, где мы обсуждали донесения его шпионов. Аврелий развернулся на полную катушку. Кроме огромного черного замка, заслоняющего полнеба, в его владениях в одночасье выросли высоченные горы, над вершинами которых не утихала гроза. Вокруг самого замка на несколько полетов стрелы, подвинув в пространстве окрестные деревеньки, раскинулись серые выжженные поля. Только болот не хватало, а так все это живейшим образом напомнило мне декорации к «Властелину Колец». Оставалось гадать, то ли Профессор так живо воплотил дурновкусие тиранов в свое время, то ли все окружающее обустраивалось сообразно представлениям моего дорогого дитяти, убила бы.

По дорогам королевства Аврелия, вымощенным черными мраморными плитами, маршировали воинства наемников и прочих страхидлов, частью вывезенных из Изумрудного города, частью понабежавших из других урочищ. Все они, непонятно на какие деньги, одеты были в доспехи и до пьяны напоены. Аврелий завоевал еще несколько областей, которые охотно пошли под его руку — почему-то на землях вновь провозглашенного тирана крестьяне резко начинали процветать. По словам ничего не понимающих лазутчиков, у всех у них была курица в супе не единожды в неделю. Судя по величине куриного поголовья, одна и та же.

Мой дорогой друг из Университета, услышав это, пустился в кривотолки об обратимости хода времени и вроде бы даже собрался написать трактат. Я же только почувствовала безмерную усталость. Будь проклято разностороннее образование моего дорого супруга. Надеюсь, он все же знакомил Ольку с построениями реформаторов восемнадцатого века в пересказе.

Наконец мы приблизились вплотную к владениям Аврелия. Это стало понятно по все чаще встречающимся указателям «Замок Черного Императора» с километражом. Еще вдоль дороги стали попадаться одинаковые черные столбики и гоблины с черно-белыми жезлами. Гоблины ругались из кустов матом, но в стычки с передовыми отрядами, как мне было доложено, не вступали.

Докладывали мне верные Юнгес с Дианой, сама я почти безвылазно сидела в карете. Небо постоянно хмурилось, дул мрачный ветер, несущий с гор мелкую черную пыль, и это угнетающе действовало на мои змеиные гены. Видимо, в представлении Ольги-Олега именно такая погода должна была царить во владениях темного властелина. Оставалось только догадываться, как этот Аврелий заставляет мое драгоценное дитятко изрекать одно за одним откровения по поводу положения вещей? Насколько я понимаю механизм странной силы этого невозможного ребенка, он должен сам произнести, как обстоят дела, при этом нимало о том не догадываясь. Поразительно, как Аврелий справляется, за одно это коротышку стоило бы зауважать.

Однако, как выяснилось незадолго до границ его вновь завоеванных владений, совсем без осечек у новоявленного тирана тоже не обходилось.

Меня в тот день позвали на совещание в шатер. Когда я пришла, атмосфера там уже сложилась самая накаленная.

— Надо штурмовать замок, тут и думать нечего! — доказывал Тиэллину один из его полководцев, рыжебородый гном. То есть на самом деле гномы здесь, как я уже успела выяснить, не водились, но этот мужичок был так коротконог, лохмат и настолько густо обвешен тяжелым вооружением, что язык не поворачивался назвать его как-нибудь иначе.

— Какой штурм, вы что, господа! — возражал волшебник Мадрагор, который ни с того ни с сего тоже оказался в штабе атакующей армии. — Мы будем осаждать эту громаду тридцать лет и три года, и все окрестные королевства нас на смех подымут.