Тени Рима

— Вы меня ждали, — проговорил невысокого роста серолицый человек, непринужденно сидящий в шерлоковом кресле. Джон сразу же окрестил его Пыльным.

— Почуял, — поправил Джон. — Минут пять назад. Как раз хватило дойти до спальни.

— О, изумительно, — пыльный вздохнул и положил на подлокотники кресла руки без кистей. — Присаживайтесь, мистер Уотсон. Пистолет против меня бесполезен, а убивать я вас не собираюсь. Пока все вам не объясню, я имею в виду. А после этого… что ж, иные мне даже помогали.

Шерлок и Майкрофт встретились на нейтральной территории — в общественной библиотеке. Они оба любили библиотеки; собственно, то были немногие места, которые представители семейства Холмс вообще имели возможность оценить.

Атмосфера здесь сложилась подходящая — по крайней мере, так решил Шерлок, опираясь на балюстраду перил и глядя на кроваво-красные отпечатки окон, упавшие вниз, на паркетный пол холла.

— Меня удивляет твоя беспечность, младший, — вполголоса, почти угрожающе, проговорил Майкрофт.

Он слегка морщился, прикладывал ко лбу платок и, в общем, выглядел больным.

— Обжорство до добра не доведет, — спокойно произнес Шерлок.

— Спасибо за совет, — огрызнулся Майкрофт. — Не всем же доводить себя до анорексии. Это все… проклятая жара.

— Вернись в Англию, — пожал плечами Шерлок. — Ты же давно хочешь.

— Ты же понимаешь, что тогда тебе придется последовать за мной, — проговорил Майкрофт угрожающе.

— Вот как? — Шерлок оттолкнулся от перил, поглядел брату в глаза. — Ты так в этом уверен?

— Не думаю, что ты выдержишь поединок… дорогой мой. Даже будь ты в лучшем состоянии. Хотя сила воли у тебя отменная, о да. Видеть каждый день, обонять, осязать… пальцем не притронуться. Прямо-таки железный самоконтроль. Но, боюсь, этого будет маловато.

— Разумеется, моя королева, — с презрительной интонацией проговорил Шерлок. — Даже удивительно, я-то думал, ты нашел себе миньонов лучше меня. Или нет, стой… это не столько миньоны, сколько заначка на черный день?

— В некоторых случаях эти «заначки», как ты выражаешься, бывают очень полезны, — чопорно возразил Майкрофт. — Вот как сейчас. Где бы я пополнял силы?.. Даже в Риме не так много укромных подвалов.

— Я еще не готов вот так, как ты, за одну ночь уничтожить собранные запасы. Даже если на наш след в самом деле вышел охотник.

— О господи, да запасов там… — Майкрофт поморщился. — Вообще, должен сказать, я ожидал от тебя большего прилежания. Ты знаешь, что мне нужно.

— Не торопись, — посоветовал Шерлок, — подожди еще лет двадцать. Или все сто. А еще лучше, развяжи какую-нибудь войну. Радиация пойдет им на пользу.

— Благодарю за совет. Мы уезжаем из Рима, Шерлок. В течение ближайших двух дней. Доведи ваши отношения с Джоном Уотсоном до логического конца, мой тебе совет. Или приведи его мне.

— Он не в твоем вкусе.

— Увы, да. Но двух моих основных кандидаток уже убили. А на безрыбье, как говорится…

— Они не люди, конечно же. Если вы можете видеть тени, то уже и сами, наверное, замечали.

— Что я замечал — то мое дело, — Джон старался держаться спокойно, хотя каждый нерв в его теле звенел натянутой струной. — Я тоже не самый обычный человек.

— Вы думали, они кто-то вроде персонажей из старинных легенд? — чуть разочарованно улыбнулся гость. — Вампиры, может быть? Призраки оперы? О господи!

Говоря так, он театрально взмахнул левой рукой. Джон старался не смотреть лишний раз, что там было вместо кисти. Выходя из пустых рукавов пыльнолицего, воздух тек, мутнел, переливался, дрожал, и от одного вида этого дрожанья к горлу подкатывала тошнота.

— К делу, — в Джоне раздражение и злость боролись со смущением, потому что… нет, в банальном вампиризме он никогда Шерлока не подозревал, но то, как он сливался с городом… то, как он дышал с ним в унисон…

— Вы хороший человек, мистер Уотсон, — с сочувствием проговорил пыльнолицый. — И склонны видеть в людях хорошее. Более того, вы Холмсом очарованы. Ничего удивительного, очаровывать он умеет. В этом смысле они действительно похожи на вампиров, как их представляют человеческие легенды: эволюционное приспособление. Но увы, это все видимость. В отличие от вампиров, они даже не антропоморфны. Шерлок Холмс, например, носит маску… Маску, я имею в виду, не только на лице. Майкрофт Холмс и вовсе почти не существует в этом измерении: он в несколько раз больше, сложно было бы прятаться.

— А Майкрофт Холмс…

— Королева, — буднично произнес пыльнолицый. — Тот, кого вы называете Шерлоком — единственный оставшихся в живых из ее приближенных бесполых солдат-соклановцев. Они бежали… несколько десятков лет назад по вашему счету. С большим трудом мне удалось догнать их на Земле.

— Так вы тоже не человек?

— А что, похож? — усмехнулся пыльнолицый. — Я некоторым образом симбионт. Набрался от людей биологического мусора за это время… Иначе было бы не выжить: тут нам ни пища, ни солнечная радиация не подходят… Им, кстати, тоже. Но они, конечно, нашли выход. Впрыскивают свой собственный фермент. Внешнее переваривание, все такое. А уж когда Майкрофт отложит первую партию яиц, и они выведутся в человеческом теле… полагаю, малютки смогут жрать сразу все и без разбору. Хотите, чтобы это было ваше тело, Джон?

— Да нет, не горю желанием, — проговорил Джон.

— А хотите — покажу? — пыльнолицый чуть подался вперед, вновь хищно пошевелив своими не-руками. — Я очень хорошо умею показывать. Достаточно одного прикосновения. Совершенно безвредно.

— Верю.

Джон подумал, что, если пыльнолицый и в самом деле рассказывал — и показывал — предыдущим жертвам все то же самое, то, вероятно, симпатичную тренершу на этом месте начало бы тошнить. Если не раньше. А девушка из кондитерской, наверное, почти сразу начала размазывать слезы с тушью по подбородку…

— Ну, тогда, может, вы бы предпочли, чтобы вас съели? — вкрадчиво спросил пыльнолицый. — Знаете, как они это делают? Жертва остается в полном сознании, но не чувствует боли. Они, как правило, начинают с внутренностей — лакомый кусочек, и к тому же, особый шик разжевать, пока жертва еще жива. Не брезгуют даже кишечником со всем содержимым. Говорят, в этом есть что-то даже приятное. Ваша воля полностью отдана, подчинена. Вы парите. Вы ничего не можете сделать. Чужое сознание заглатывает вас, переваривает, оставляя только покой и неизбежность. Вы еще живы, но уже мертвы. Больше нет ни боли, ни необходимости бороться, — пыльнолицый говорил спокойно, гипнотично, и Джон почти против воли вспомнил свой давний уже сон, накануне появления Гладстоуна. Когда его будто захватывала некая сущность — темная и невыразимо прекрасная. — Вы, зачарованный, смотрите, как куски вашего тела исчезают в чужом жадном рту. Вот вы были, и вот вас нет — пустота! Возможно, это некоторым образом красиво. Это освобождает, очищает… ультимативный акт слияния. Ваше тело дарит наслаждение и жизнь. Не хотели бы вы принять это все от вашего лучшего друга, Джон? Такого прекрасного, такого восхитительного существа.

— Слишком большая честь, пожалуй, — ровным голосом ответил Джон.

По вискам его тек пот, и он думал, уж не вырвет ли его самого сейчас.

Пыльнолицый щелкнул языком.

— Но фермент-то он вам уже впрыснул. Немного, врать не буду. Процесс перестройки организма не начинался, однако зависимость сформировалась. Без регулярных инъекций вы все равно уже не жилец, Джон. Полностью во власти Холмсов. Я бы и хотел не убивать вас сейчас, но, боюсь, это будет означать только отсрочку неизбежного… или, чего доброго, шанс для Холмсов добраться до вас первыми. Я удивлен, как они сегодня-то оставили вас одного. Поэтому…

Но договорить что «поэтому» он не успел, потому что Джон всадил в пыльнолицего две пули, в голову и в сердце, упал с кресла и, перекатившись, ушел в тень.

И пропал.

Ходить по теням не просто.