Страница 83 из 113
Когда он зашел в этот раз, в палате 306 было тихо и спокойно. Кир лежал на кровати и, кажется, дремал, Альфонс Хайдерих сидел за столиком у окна, над шахматной доской, и напряженно размышлял.
— Привет, — сказал Анджей. — А я думал, ты в этой палате чемпион.
— Поначалу был. Но Керспи быстро учится, — покачал головой Хайдерих. — Второй день голову над ходом ломаю. Послушайте, Анджей… очень удачно, что вы зашли!
— Да? — спросил Анджей, присаживаясь на соседний свободный стул. — В чем дело?
— Вот, — Альфонс Хайдерих показал ему листок из газеты. — В библиотеке взял. Эта женщина в розыске… кажется, я ее знаю. Может быть, вы могли бы позвонить по данным здесь телефонам и расспросить о ней подробнее?
— А?.. — Анджей некоторое время смотрел на фотографию Мари, которую сам же отсылал в редакцию. — Простите… вы вот эту имеете в виду? Кудрявую?
— Да, — кивнул Альфонс Хайдерих. — Она очень похожа на женщину, которую я знал. Может быть, и она меня узнает? Вы не откажитесь связаться с ее родственниками, которые поместили объявление, в свободное время? А может быть, она уже нашлась?..
— Просыпайся, соня-засоня! — Мари разбудил энергичный голос Уинри, сопровождаемый сдергиванием одеяла. — Просыпайся-просыпайся, Столицу проспишь! Через час прибываем. Иди, умывайся, а я пока постель соберу.
Мари села на кровати, сонно моргая. Уинри выглядела бодрой и деловитой, глаза после бессонной ночи даже не покраснели.
— Элисия не звонила? — спросила Мари.
— Как бы она могла позвонить?.. В поезд?.. С вокзала позвоним, чтобы лишнего не ждать. Ну все, шагом марш!
Умываясь, Мари размышляла о том, насколько все-таки жизнь имеет свойство внезапно изменяться. Качается, как праздничный фонарик. Что если Уинри выйдет из телефонной будки побледневшая и скажет, что все кончено, и что срочно надо вызывать девочек в Столицу на похороны?! И как тогда все будет дальше?.. Что, в доме на окраине Ризенбурга отныне будут жить две вдовы с четырьмя детьми?.. Год за годом. Продираясь сквозь слои воспоминаний, свисающих со старых стен, как паутина.
«Нет, — поняла Мари с ясностью, такой же отрезвляюще холодной, как сквозняк по полу. — Никаких воспоминаний. И никакого Ризенбурга, если так! Я на это не согласна. И Уинри не согласится. Эдвард, лучше бы ты был жив! Пожалуйста, останься в живых!»
Действительность, как всегда, оказалась совершенно не похожей на любые представления о ней. Едва они покинули поезд — на перроне их ждали еще встречающие в форме — Уинри первым делом поспешила к телефонной будке. Лейтенант Шорт отправился с ней. Тем временем капитан Брош повел Мари к машине, придерживая за локоток и пытаясь рассказывать ей что-то веселое, но она вдруг, неожиданно для себя самой, прервала его.
— Простите. Я ужасно волнуюсь. Можно, мы просто подождем Уинри? Молча?
— Да, конечно… — ответил Брош слегка растерянно, и замолчал. Только мял в руках черные кожаные перчатки — полагаются к форме в зимнее время.
Тем не менее, когда они уселись в машину, Мари вдруг обнаружила, что напевает под нос какую-то песенку. Да нет, не какую-то… это мама любила петь, когда работала по вечерам над своими конспектами: когда Мари была совсем маленькой, мама еще училась.
— Вы что-то сказали?.. — обернулся к ней капитан Брош.
— Нет, ничего… — Мари улыбнулась. — Просто…
Такая вот была песенка.
И еще:
Мари подумала, что у нее уже был человек, из-за которого она стала самой собой. Она… да, она проснулась. Или просыпается. И поэтому ей теперь ничто не страшно. А чего бояться, в самом деле?.. Умирать не страшно — подумаешь, момент!.. Жить год за годом тоже не страшно — она привыкла, разве нет?.. За ребенка бояться не надо. За Эдварда, Уинри и племянниц бояться не надо — надо просто в них верить.
Уинри хлопнула дверцей и села на заднее сиденье рядом с Мари. Она впустила в машину холод и влагу с улицы.
Мари не стала спрашивать «Ну как» — это показалось ей глупым. Она просто смотрела на лицо подруги, но оно было непроницаемым.
— Элисия сказала, чтобы ехали в больницу, — глухо произнесла Уинри. — Она пока не видела врача. Двадцать четыре часа — это был очень приблизительный срок. Может быть, в ближайшее время…
«Все, — подумала Мари. — Эдварду хуже. Элисия попыталась утешить Уинри».
— Поехали? — спросила Мари просительно.
— Сначала завезем тебя к нам на квартиру, — покачала головой Уинри. — Тебе надо отдохнуть.
— Я отлично выспалась, — твердо возразила Мари. — Так что мы едем в госпиталь. Ясно тебе?
— Ясно, — Уинри кивнула. — Капитан Брош…
— Да, конечно, — Брош тоже выглядел подавленным. — В Военный Госпиталь № 3, Фрэдди.
Машина тронулась с места.
«Тьфу ты, черт, привязалась же!» — неприязненно подумала Мари.
Добираться в госпиталь оказалось не так долго, как Мари почему-то думала. Они ехали всего-то с полчаса. Мари не могла удержаться, и по дороге глазела на улицы Столицы, как маленькая девочка. Снег все падал, правда, почти сразу таял, коснувшись земли, и тротуары и улицы были мокрыми. Мари отстраненно подумала, что травматизм изрядно увеличится — не завидует она своим коллегам из столичных поликлиник!
Их машине позволили сразу заехать на территорию военного госпиталя, причем куда-то на задворки. Мисс Хьюз, подтянутая и аккуратная, со своим неизменным прямым пробором и забранными в аккуратные кольца над ушами волосами, встретила их у служебного входа — прямо у кучи мокнущих под снегом пустых коробок. Мари узнала на коробках логотип известной фармацевтической компании.
— Доброе утро, — сказала она вежливо. — Как добрались?
— Хватит, Элисия! — рявкнула Уинри, и проскочила мимо нее.
— Уинри! Стой, ты же не знаешь, куда! — Элисия помчалась за ней.
А Мари остановилась в нерешительности на пороге — уж она-то точно не знала, куда идти.
— Да, Уинри дает, — присвистнул капитан Брош, выбравшийся из машины вслед за женщинами. — Ладно, Мари, пойдемте, я вас провожу.
— А вы знаете, куда?
— Ну приблизительно… Хотя не думаю, что вас пустят.
Мари с капитаном Брошем появились около палаты как раз тогда, когда Уинри, опасно тихим, шипящим голосом спорила с молоденькой медсестрой перед дверями палаты. Медсестра едва не плакала, но оборону держала. Элисия Хьюз замерла рядом ледяной статуей и не произносила ни слова. Весь ее вид, казалось, говорил: «Скажите спасибо, что я провела вас в больницу в обход регистрационных процедур!» А «спасибо» сказать действительно стоило: Мари была знакома с организацией столичных больниц, и подчас ей казалось, что на охраняемую базу проникнуть было легче. То есть по крайней мере, если речь идет об охраняемой базе, ты можешь пускать в ход оружие.
— Не имею права, — отчаянно стояла на своем сестричка, — даже если ближайшая родственница! Только врач…
— Так приведете мне врача, тупая вы курица! — вышла из себя Уинри.
— Что за шум, а драки нет? — к спорящим подошел седой мужчина лет пятидесяти в белом халате, по властному тону которого Мари безошибочно опознала лечащего врача. Может быть, даже начальника отделения.
— Сейчас будет, — опасным тоном пообещала Уинри. — По какому праву вы не пускаете меня к моему мужу?!
9
Мари вспоминает «ET SI TU N'EXISTAIS PAS» (Пьер Деланоэ, Клода Лемесля, Сальваторе (Тото) Кутуньо и Пасквале Лозито) в переводе группы «Несчастный случай» («Если б не было тебя»).