Утреннее сияние

– Иногда и сорняки бывают красивыми, – произнесла я.

– Красивыми? – фыркнула Наоми. Она сдула прядь темных волос с глаз и самодовольно улыбнулась. – Разве они могут быть красивыми, дорогая?

– Ну, хорошо, – примирительно сказала я, замечая, что из двери выглядывает Джин – муж Наоми. Надо сказать, они совершенно не подходили друг другу. Он был тихим, а она резкая и прямолинейная. И еще он был мягким и приветливым, в отличие от Наоми. И в то же время, судя по тому, как он смотрел на эту женщину, было ясно, что он испытывает к ней глубокую любовь, но я никогда не могла понять, чем она заслужила это чувство.

– Дорогая, – сказал он. – Я только что приготовил омлет. Хочешь попробовать? – Тут он заметил меня и приветственно помахал рукой.

– О, привет, Пенни. Я и на твою долю могу приготовить, если хочешь.

Холодный взгляд Наоми отнюдь не располагал к совместному завтраку, поэтому я вежливо отказалась.

– Спасибо, Джин. Я уже поела.

Он преподавал английскую литературу в Вашингтонском университете и часто оставлял разные книжки на пороге моего домика.

– Ты уже прочитала последнюю книгу? – спросил он. Наоми не выказывала никакого интереса к книжной теме, впрочем, как и к любой другой, если разговор затеян не ею.

Я кивнула.

– Да, роман Хемингуэя. Мне очень понравилось. Как бы мне хотелось когда-нибудь отправиться в Париж. А книгу я вам занесу после обеда.

– Я тебе ее дарю, – с улыбкой заявил Джин. – Книги Хемингуэя должны стоять на книжной полке любого человека. Между прочим, у меня есть еще один его роман, который, думаю, тебе тоже понравится. Я его как-нибудь тебе занесу.

– Спасибо, – ответила я.

Наоми подошла к мужу и поправила галстук.

– Джин, не стоит носить клетчатые рубашки. Это дурной вкус.

Он поцеловал ее в лоб и робко улыбнулся.

– Ты права, дорогая. Кстати, ты нашла Джимми?

– Нет, – сказала она, закатывая глаза. – Несносный мальчишка.

Джин нахмурился.

– Боюсь, мы с ним слишком строги.

Наоми раздраженно передернула плечами.

– Надеюсь, ты понимаешь, что он может провалить экзамены за второй класс?

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказала я, чувствуя себя неловко из-за того, что пришлось присутствовать при размолвке между родителями мальчика.

Джин на прощание помахал мне рукой и направился к дому.

– Подожди-ка, – произнесла Наоми, следуя за мной. – Мне надо поговорить с тобой о Джимми.

Я тотчас же подумала о малыше, который сидел, скрючившись, за моим домом. Мне надо было бы сказать ей, что он там, но я не смогла. Я решила дать ему еще немного времени.

– Отныне по выходным он будет сидеть дома, – сурово произнесла она, чем напомнила мне учительницу в пятом классе, которая однажды так меня отшлепала, что у меня были кровоподтеки размером с блюдце. – Мы с Джином считаем, что было бы лучше, если бы он меньше времени проводил… у твоего дома…

– Вот как? – сказала я, слегка задетая ее словами. – Прошу прощения, но я не…

На лице Наоми снова появилась улыбка, которая показалась мне весьма натянутой и застывшей.

– Дело вовсе не в тебе, дорогая, – сказала она. – Просто мы считаем, что нам самим надо лучше за ним присматривать. Мы наняли репетитора, и к тому же с ним будет заниматься психиатр, который постарается решить его проблемы.

Мы обе подняли глаза, заметив Колина, который неподалеку от нас продолжал усердно трудиться над яхтой, шлифуя ее деревянный борт каким-то инструментом. Я живо представила это судно во всей красе – с блестящей тиковой обшивкой и гордо реющими белоснежными парусами, которые смогут унести своих хозяев далеко-далеко… Увы, я была уверена, что Декс никогда не согласится покинуть свой любимый Сиэтл – этот город дарил ему вдохновение.

Я исподволь наблюдала, как работает Колин. Его мускулы напрягаются, когда руки скользят вверх-вниз по борту лодки, движения скупы и отточены. Он уже снял майку, и загорелая кожа блестела на солнце. На какое-то мгновение я забыла, что рядом находится Наоми, и вдруг почувствовала на себе ее пытливый взгляд.

– Вижу, ты уже успела познакомиться с новым соседом, – произнесла она.

– Нет пока, – поспешно ответила я, чувствуя, как краска заливает щеки. – Но мне нравится смотреть на его яхту. Как бы мне хотелось когда-нибудь иметь такую же.

– Понятное дело… – тихо произнесла Наоми. – Ну что ж, пожалуй, пора идти. Первый пациент появится через полчаса, а мне еще надо отвести Джимми в школу и каким-то образом успеть добраться до офиса в центре. Разумеется, если я найду этого ребенка.

– Пока, – ответила я, но мой взгляд невольно вернулся к Колину. Он поднял голову, и наши глаза встретились. Он улыбнулся, и мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.

– Мне очень жаль, что я последнее время так много времени проводил без тебя, Пенни, – сказал мне Декс за ужином в тот вечер. Он вернулся домой в семь, ужин был готов уже давно и успел остыть. Пришлось разогревать в духовке тушеное мясо. Оно уже не было таким сочным, но Декс не упрекнул меня, что доставило мне радость. – Работаю над большим заказом.

– Знаю, – сказала я, переплетая наши пальцы. – Просто хотелось бы, чтобы ты приходил домой почаще, вот и все.

Я видела темные тени у него под глазами, и морщины на лбу показались мне более глубокими. Да, кажется, двадцатилетняя разница в возрасте между нами становится все заметнее.

– Ты ведь все это время и не спал толком, ведь так? – Я уже знала, что когда Декс трудится над картиной, он обычно не спит.

– Чуть-чуть поспал, – ответил он, потирая лоб.

Я подвинула к нему свой стул и поцеловала его, но он отвернулся.

– Что происходит, Декс?

– Ничего особенного, – ответил он. – Я же говорил тебе, я просто устал.

Ком встал у меня в горле.

– Ты расстроен? Я тебя чем-то обидела?

Он повернулся ко мне.

– Нет, – ответил он быстро, слишком быстро. – Дело в том… Послушай, я попросил Наоми посоветовать мне хорошего психиатра. Понимаешь, у меня началась депрессия.

– Психиатр? Депрессия? – я недоуменно посмотрела на мужа. – Декс, я ничего не понимаю.

– А тебе и не нужно понимать, – сухо ответил он. – Послушай, я тебе все это сказал, потому что… впрочем, не будем заострять на этом внимание, ладно? Нам сейчас не помешало бы развлечься. – Он слегка коснулся губами моей руки. – Почему бы не пригласить соседей, не устроить вечеринку с коктейлями, как мы часто делали раньше?

Я согласно кивнула.

– Хорошо, если это доставит тебе удовольствие.

Где ты, счастье? Когда-то мы с Декстером были счастливы. Я закрыла глаза и попыталась вспомнить, когда в последний раз считала его своим – безраздельно своим, безо всяких тайн, невысказанной грусти и тяжелой завесы депрессии, причины которой были мне не ясны и в которой я винила исключительно себя. Мой мозг тщетно пытался пробраться сквозь беспорядочные воспоминания о некогда высказанных словах и нарушенных обещаниях, пока наконец не остановился на том самом вечере год назад, когда проходил бал, ежегодно устраиваемый благотворительным фондом Сиэтла. Вокруг Декстера роились люди – в основном женщины. Тем не менее в тот вечер Декс никого не замечал вокруг, кроме меня. Я помнила, как он взял меня за руку и поцеловал запястье, когда мы вместе вышли на танцпол. Он крепко прижимал меня к себе, мы танцевали в такт музыке, которую исполнял оркестр, и глаза его сияли так же ярко, как огни хрустальной люстры над головой.

– Ты здесь самая красивая, – с гордостью произнес он. – И ты принадлежишь мне.

Мне нравилось, что он мной гордится. Но почему? У меня не было ни особого таланта, который позволил бы проявить себя в творчестве, ни образования. Я изо всех сил старалась приспособиться к его особому миру, отвечая остроумными шутками на интеллектуальные высказывания его высоколобых сверстников, но мне все время казалось, что они видят меня насквозь.

Я всматривалась в лицо Декса, когда мы танцевали, а он нежно сжимал меня в объятиях. Мне так хотелось знать, что я для него значу, и в тот вечер я наконец решилась задать ему важный для меня вопрос.