Воин (ЛП)

– Да, любимая, кое-что в тебе я особенно люблю.

Кэт удивленно выгнула бровь.

– Неужели?

Она уже представляла, куда рука Локлана скользнет после этих слов.

– Это, – лэрд положил руку на грудь девушки, напротив ее сердца и, глядя ей в глаза, произнес. – Вот самая прекрасная часть тебя, Катарина. Ею ты пленила меня, и плен этот мне в радость.

От неожиданного жеста у Кэт перехватило дыхание, и слезы навернулись на глаза. Потрясенная нежностью воина, она обхватила его лицо ладонями и подарила глубокий поцелуй.

Локлан затрепетал, ощутив ничем не сдерживаемую страсть Катарины. Каким-то образом его возлюбленная помогла утихнуть страданиям по Киранну.

В этот миг он был не Мак-Аллистером, человеком, который безоговорочно служил своей семье, не заботясь о собственном будущем, а всего лишь счастливым парнем, которого любила Катарина – большего он и не желал.

Поцелуй их становился все глубже, и горец скользнул языком в рот Кэт, дразня ее, умоляя об уступчивости, прощении, надежде и об утешении, обрести которое он мог лишь в ее объятиях, в ее постели. Весь мир словно исчез куда-то, остались лишь они вдвоем.

Казалось, влюбленные бесконечно долго целовались и изучали тела друг друга. Локлан до боли жаждал обладать Катариной, погрузиться в ее плоть так глубоко, чтобы утратить ощущение реальности. Но также ему хотелось, смакуя, растянуть этот момент.

И вдруг Кэт прервала поцелуй.

– Что случилось? – встревожился горец.

Катарина обожгла его взглядом, исполненным такой плотской жажды, что у него захватило дух.

– Я хочу ощутить тебя в себе. – Если этого сейчас не произойдет, боюсь, я сгорю от желания до самых углей.

Лэрд улыбнулся этим словам. Это были речи не женщины, соблазняющей главу клана Мак-Аллистеров в надежде заполучить его в мужья, а возлюбленной, которая хочет его, Локлана, как мужчину.

Ничего более чувственного ему еще не приходилось испытывать. С гулко колотящимся сердцем горец распустил шнуровку платья Кэт, снял его с девушки и судорожно вздохнул при виде обнаженной Катарины, лежащей на кровати.

Он сбросил с себя башмаки и штаны, а Кэт в это время скинула рывком свои туфли. Чувствуя, как горит огнем его тело, горец обхватил рукой правую грудь девушки и начал играть с ее вершинкой, пока Катарина не застонала от удовольствия, а затем продолжил ласку, глядя, как любимая извивается в наслаждении от его прикосновений.

Она закрыла глаза и откинула голову на подушку. Не в силах противиться мощному влечению, шотландец склонился над ней и взял в рот ее нежный сосок. Кэт вскрикнула от удовольствия, чувствуя, как его язык быстрыми легкими движениями касается этого чувствительного места. Ее лоно затопило желание. Она испугалась, что может даже умереть, если горец не овладеет ею тут же.

Но Локлан с непреклонным взглядом коснулся лодыжки Катарины, провел рукой вдоль девичьей ноги, проложив путь по внутренней поверхности бедра, и остановился у самого чувствительного местечка, которое больше всего жаждало его касания. Затем горец скользнул пальцем внутрь. Кэт широко раздвинула ноги, облегчая ему доступ.

Мак-Аллистер играл с ней, но Катарине хотелось совсем не этого. Эти ласки приносили лишь временное облегчение ее плотского голода.

Чувствуя, что больше не может ждать, она протянула руку между их телами, чтобы коснуться Локлана и погладила его возбужденное естество. Горец зарычал. Победно засмеявшись, Кэт отбросила руку шотландца и направила его в себя.

От охватившего его исступленного восторга у Мак-Аллистера чуть не вырвалось проклятие. Находиться внутри Катарины было настоящим раем. Ее тело идеально обхватывало его, принимая в себя. Он совершал бедрами толчки, входя и выходя, наслаждаясь каждым моментом единения их тел.

– Представляешь ли ты, что со мной творишь? – прошептал горец на ухо Кэт.

Она игриво куснула его в подбородок.

– Представляю, и даже очень хорошо.

– Да?

– Угу, – подтвердила она с проказливым блеском в глазах. – То же самое, что со мной творишь ты.

Катарина обхватила ладонями лицо своего возлюбленного и поцеловала.

Локлан языком исследовал глубины рта Кэт, и его переполняло какое-то неведомое чувство. Внезапно он понял, что это – надежда. Катарина подарила ему надежду в самый безрадостный момент жизни. Вряд ли без нее он вообще смог бы пережить эти последние несколько дней.

Горец прижался к Кэт, еще глубже входя в нее, с каждым выпадом забывая обо всем. А она, крепко обхватив его, шептала на ухо слова любви. Ритм движений Локлана становился все быстрее и резче, но он не хотел получить финальное удовольствие, не убедившись, что Катарина полностью удовлетворена.

Сдерживаясь изо всех сил, Мак-Аллистер приподнял бедра Кэт так, чтобы проникнуть в нее как можно глубже.

Та ахнула, когда шотландец целиком заполнил ее. Он снова начал двигаться внутри Катарины, и вырывающиеся из ее рта тихие стоны доставляли Локлану огромную радость. Кэт принадлежит ему. Именно он дарит ей эти ощущения. При этой мысли сердце воина исполнилось гордости.

А затем он ощутил, как Катарина словно взорвалась глубоко внутри. Она впилась пальцами в спину Локлана, почти выкрикнув его имя. При этом звуке, слетевшем с ее губ, он не смог дольше сдерживаться и словно рухнул в пропасть. Его освобождение наступило так быстро и было таким сильным, что потрясло его до глубины души. Потный и обессиленный, воин рухнул в оберегающие объятия любимой.

Ощутив вес мужского тела, мгновенно прижавший ее к кровати, Кэт прикусила губу, чтобы сдержать протест. Да, Локлан был тяжел, но, если честно, Катарине даже нравилось чувствовать эту тяжесть. Горец все еще не вышел из нее, и это по неизвестной для Кэт причине рождало сильное собственническое чувство. Это был единственный мужчина, которого она когда-либо любила. Она знала это. И не хотела делить его ни с кем.

– Я, кажется, придавил тебя? – произнес наконец лэрд.

– Немного, – Катарина в ответ скорчила недовольную гримаску.

Локлан игриво куснул ее в надутую губку, а затем сокользнул с девушки и перекатился на бок. Подложив под голову руку, он потянулся, словно могучий лев. Кэт залюбовалась его обнаженной грудью и тем, как он красив. Закусив губу, чтобы сдержать стон, Катарина прижалась к шотландцу и закрыла глаза. Через мгновение она уже спала глубоким сном.

Мак-Аллистер лежал в полночной тишине, прислушиваясь к тихому посапыванию любимой. Было так странно осознавать, что после стольких лет поиски брата наконец подошли к концу. В это до сих пор верилось с трудом. Но всё действительно закончилось.

Когда Локлан пускался в этот путь, он ожидал, что отыщет Киранна, и даже не предполагал, что найдет то сокровище, которое спит сейчас рядом. Согласился бы он обменять Кэт на то, чтобы Киранн вернулся? Лэрд был благодарен судьбе за то, что она не поставила его перед таким выбором. Ведь, в конце концов, он знал ответ. Катарина была его жизнью. Он пожертвовал бы ради нее всем, чем угодно. И кем угодно.

Эта мысль потрясла и ужаснула Мак-Аллистера. Никто и никогда не имел над ним такой власти. Самое печальное, что Кэт даже не собиралась завоевывать его сердце. Просто каким-то образом за последние несколько дней она пробилась сквозь его сопротивление и вручила дар, который лэрд и не ожидал получить.

Улыбаясь первому настоящему счастью в своей жизни, Локлан закрыл глаза, чтобы заснуть.

Но едва он это сделал, снаружи раздался громкий крик:

– Откройте эту чертову дверь сейчас же или, ей-богу, я снесу этот замок – камень за камнем!

– Да кто ты такой, чтобы предъявлять такие требования?

– Филипп Капет. Король Франции и отец женщины, которой ты дал пристанище в своих стенах без моего на то разрешения!

Глава 16

Есть несколько вещей, которых ни один мужчина не желает себе ни при каких обстоятельствах. Первая – утратить в бою тот орган, который, собственно, и делает его мужчиной. Вторая – потерять его из-за несчастного случая. Третья – перестать быть мужчиной в результате подхваченной болезни.