Бумажная Деревня

Конечно, песок был очень тяжёлый - намного тяжелее, чем он кажется, когда просто лежит под ногами. Но не такой тяжёл, как он подозревал.

- Тянем-тянем... Ох...- тялежка вскарабкалась на выступ и Харуки затормозил,- Чуть отдыхаем... И - пошла!

Напрягаться Рю не пришлось. Только и заботы, что поддерживать тележку, чтобы она не скатилась обратно. Раз-два-три - и выкатили.

- Фу, ребят... Спасибо! Выручили.

- Ну и бандурина,- переводит дыхание Харуки,- Думал, надорвусь. Теперь песка полные ботинки.

Рю несколько стыдно.

- Вот, дом, как видите, строю. А вы китайцы местные, что-ли?

- Японцы.

- А это не одно и то же разве?

- Нет-нет,- мотает головой Харуки,- совсем не похожи. Понимайте, китайцы - они уверены, что живут в центре мира. А японцы - уверены, что живут возле центра, но сбоку. Поэтому нам постоянно кажется, что у нас что-то не так. Этим мы на русских похожи.

- Хитро. Но непонятно. Вы же здесь с ними в одном городе живёте.

- Ну, ещё разница в идеалах.

- Типа родина-император?

- Почти. Понимаете, хороший китаец - он как из земли сделанный. Упорно работает, пашет, в землю вгрызается. А хороший японец - он как из металла. Гибкий, ажурный, педантичный, упорный и колючий. Тоже работает, но не как крестьянин, а как шестирёнка или коленчатый вал - то есть вокруг него обязательно какой-нибудь механизм крутится. Это, конечно, не значит, что в Японии все такие. Япония большая, в ней много кто есть. Но это просто... ну... сюкан.

- Понятия что-ли?

- Да, понятия. По японским понятиям, хорошо быть металлическим.

- А у Афгана какие?

- Мы таких не знаем,- улыбнулся Харуки,- у нас в классе пуштунов нет.

- Да не, я про Жору Афгана. Не знаете его? Ну очень хорошо, что не знаете. Счастливые люди, значит. Кстати, ребят, если родителям нужен песок, то берите сейчас. Пока не забрали. Не, вы не тяните. Когда отгородят - поздно будет. Мы вот тоже, например, думали, что роща за кладбищем общая. А потом пришли и отгоридили всё - и завод, и рощу вместе с кладбищем.

- Кто отгородил-то?- удивился Харкуи,- Зенковский что-ли?

- Да какой Зенковский! Он такую мелочь не ловит. Просто когда завод брали, Афган решил и рощу забрать, чтобы толкнуть при случае. Туда теперь даже поссать не зайдёшь, чтоб его. Урод! Теперь с братвой там шашлыки жарит. Не, наверное я непонятно объясняю. Короче, смотрите,- он повернулся к братьям, весь взбудораженный,- Вы - японцы, у вас конечно своя вера и всё такое. Я вам по простому скажу, какие у нас понятия. Земля - она Божья, понимаете? Бог её семь дней творил, сразу и для всех. И кто на ней работает - того она и есть. И этому Афгану когда-нибудь прилетит, вот увидите!- человек сплюнул и загромыхал прочь.

Назад они идут мимо пыльных камей железнодорожной насыпи. Параллельно тянется длинный ряд уже знакомого частного сектора. Каждый дом не похож на предыдущий, но их так много, что они становятся неотличимыми, словно люди в толпе.

Посмотришь - и представляются целая планета частного сектора, где царит скука и ездят автомитизированные троллейбусы. Куда бы ты не поехал, везде обнаружишь одно и то же - домики, сады, заборы, колодцы, карьеры, лесополоски, магазины "Быт", "Семена" и "Продукты", иногда школа, а вдали - завод или стандартная водонапорная башня. Кажется, был такой проект после революции: города расселить, а каждай семье выделить по такому частному домику вдоль широкополостной магистрали.

Листья уже опали, и сады у домов казались клубами серого дыма.

Промозглая горечь окатывала сердце младшего Мураками при виде этих задворков. Так, наверно, чувствует себя серьёзный столичный молодой человек, когда по чистой случайности оказывается где-то на краю земли - "А ведь посмотришь - и здесь люди живут".

Но вот, например, Рита Люксембург жить в такой дыре не согласится. Здесь таких как она, наверное, и не бывает... Она ведь изысканная, образованная девочка и даже колготки у неё корейского... а может и американского производства. Он вспомнил кассеты, на которые были записаны хулиганские разговоры. Это же фирменное Sony... с красными наклеечками...

- Скажи, брат,- заговорил он,- а как ты думаешь - это нормально... зарабатывать на сумасшедших?

- Ну...- Харуки задумался,- рынок большой и почти не затронутый.

- Но разве это правильно?

- Психиатры вот зарабатывают.

Со стороны Пули показалась зелёная морда трёхчасовой электрички. Тяжёлый состав полз из-за поворота, словно огромный кольчатый червь.

- Как думаешь, сколько сумасшедших вон в той электричке?- вдруг спросил Харуки,- Я не о буйных, которых лечить приходится, а именно об обычных. Которые вроде бы ходят и разговаривают, но при этом думают и делают жуткую муть. Ну или просто попадают в больницу с болями и параличами, а на самом деле это нервное?

- Не знаю. Ни одного, наверное. Долбанутые - это всё-таки редкость.

- Ты ошибаешься. Я тут читал, что психи - редкость не очень большая. Один-два процента - это только кажется, что немного. В электричке двенацать вагонов, в каждом вагоне двенадцать рядов по четыре места в каждом. А кому-то всё равно места не хватает и он едет стоя. Перемножь двенадцать на двенадцать и на четыре, а потом раздели на десять. И увидишь, что возбудимых и тихопомешанных - десять или двадцать на каждую электричку. Просто вопрос диагностики. Например, почему в Одессе или Дальнем так много городских сумасшедших? Потому что приезжают туристы и их фотографируют. Была бы провинция - ездили бы эти тихопомешанные на родной завод и про их безумие знал бы только начальник цеха.

- Ух ты, математика какая. После такой математики страшно в автобусе ездить.

"Двадцать на электричку,- подумал Рю,- и пусть хотя бы у четверти есть телефон... Но как узнать номер?"

- А ещё там бывают здоровые, но шутники,- гнул свою линию Харуки,- И это ты даже по себе знаешь. Сам же хвастался, как на олимпиаду сходил.

8. Еноты посередине зимы

В идеале, школьные олимпиады должны выявлять таланты. Пусть способные к химии приходят на химию, способные к истории - на историю, и покажут, как здорово их выучили. И не беда, если не успеваешь по другим предметам: за первое место даже на городской олимпиаде по любимому предмету тебе простят всё.

Но это в идеале. Потому что как решать те задания, которые дают на олимпиадах старшеклассникам, на уроках не объясняют, чтобы "бедных детей не грузить". Конечно, все задания типовые и за пару месяцев почти любого смышлёного школяра можно выдрессировать хоть для федеральной олимпиады, но этого не произойдёт никогда. Потому что только в фантастическом мире, где живут авторы образовательных стандартов, в одном классе может найтись пара химиков, пара физиков и чемпион города по какому-нибудь подводному бадминтону.

В реальном классе реальной школы есть обычно кучка из двух-трёх смышлёных ребят. Вот они за всех и отдуваются. Хорошо учатся, заседают в школьном совете, стоят на посту в мемориальном отряде, выпускают стенгазету, маршируют, открывают линейку, играют за школу в шахматы и ходят на все олимпиады, куда пошлют.

А первые места на олимпиадах всё равно берут те, кто всерьёз учил предмет. То есть школьники из гимназий вроде той, где учатся братья Мураками.

Рю, при всей непоседливости, считался способным ребёнком. И когда Сергей Владимирович предложил ему скататься на школьную олимпиаду, "а на уроки потом можешь не приходить", то младший Мураками с радостью согласился. Он обожал не ходить на уроки.

Олимпиада проходила в пятой Гимназии. Вы знаете, где это? Вот и Рю не знал. Хотя мог и насторожиться. Ведь эта Гимназия - физико-математическая.

Надо сказать, что в нашей Восточке все прочие учебные заведения считали крайне средними и до ужаса общеобразовательными. И даже второй физмат Лицей почитали за "обычную школку с общагой".