Страница 30 из 42
Говорят, в БОБРе состоял, среди прочих, Дробыш. Историограф общества (его имя держалось в тайне) был обязан собирать все сведения о грозных свершениях речных бобров и их канадских собратьев: строительстве плотин где не надо, нападениях на человека, и прочих бобровых войнах и зачитывать их перед очередным собранием. И ещё известен герб БОБРа - холм с американским флагом на сломанном древке, который пинает слева кирзовый сапог ВДВ-шника.
Был ли связан БОБР с Англаей Краморенко? Как минимум по линии Антона - был. Но это ещё предстоит выяснить другим исследователям вопроса.
Они вошли как-то хитро - миновали кассы, свернули к лестнице, потом поворот, ещё поворот - и вот они уже поднимаются в служебном лифте.
- Там ничего не готово,- пояснила она,- но хотя бы осмотритесь.
Двери разъехались на четвёртом этаже. Краморенко провела их в боковой коридор и достала связку ключей. Запертая дверь ничем не отличалась от всех прочих. Разве что таблички не было, как и положено узкослужебному помещению.
Им открылась низкая просторная комната с окнами на проспект. Сквозь пыльные окна можно было разглядеть, как суетятся мелкие человечки на площадке перед "Владивостоком". Повсюду - провода, ящики, прочее оборудование и телефонные трубки, всё в космах серой пыли.
- Отсюда прослушивали,- пояснила Аглая,- Или прозванивали, в зависимости от того, что было нужно. Но, как видите, давно не пользовались. Всё в полуразобранном состоянии. Послезавтра техники приедут, соберут. И начнём хулиганить!
- Я что-то и так соберу,- вдруг предложил Харуки.
- Как?
- Тут же всё стандартно.
Рю отошёл к боковому окну, вытер рукавом и стал смотреть во двор, опираясь лбом в холод стекла. Где-то там, между согнувшихся, словно от бесконечного ветра, деревьев - логово БОБРа. Может, вон в том подвале. На синей двери табличка, но прочитать её невозможно. Ну да, маскируются.
А Харуки взялся за дело. Он, конечно, понятия не имел, как работают системы прослушки или там звонков. Просто за годы борьбы с гаджетами и прочими порождениями техносферы он усвоил, что всё, что производит современная цивилизация, устроено по способу детского конструктора. Одно цепляется за другое и даёт третье. Катушка и динамик дают радиоприёмник, к которому можно добавить питание, усилитель и заземление. А вообще-то простейшие схемы уже давно продают готовыми чёрными ящиками... Что внутри - не имеет никого значения, ты просто знаешь, что подать на вход и что получишь на выходе.
- Готово,- говорит Харуки. Аглая склоняется, весьма удивлённая, и даже Рю подошёл посмотреть.
Старший брат смахивает последнюю пыль.
- И как это работает?- спросила ведьма.
- Сначала включаем питание,- Харуки щёлкнул тумблером и на пульте зажглись три тёпло-оранжевых лампочки,- Дальше управляем вот этими клавишами. Эта - "до", дальше "до диез". Верхний ряд - то же самое, на октаву ниже. Ещё выше - ещё ниже. Можно играть "Кузнечика".
Аглая прыснула.
Рю уселся, серьёзный, как маэстро Крейслер перед органом. Он взял "до", потом "до" октавой выше - и заиграл тягучую мелодию, медленную, насколько позволял импровизированный инструмент. Жужжащие ноты ползли по комнате, а четырёхструнный бас-самурай пел, отстукивая ботинком:
Моя злая любовь,
Аун Сан Су Чжи
Обитает в норе
Там, где ежи
Там, где лиса
И даже барсук
Она его кормит
С аметистовых рук.
Говорят, Горбачёв
Изобрёл рыбу-меч
И воды отчизны
Велел ей стеречь
Я не верю ему!
Он всех нас обманул!
Его чудо-девайс
Давно утонул.
А мне бы увидеть
Аун Сан Су Чжи
Там, где закончатся
Все гаражи
Где нету домов
Где стоит её лес
И куда не дотянется
Злобный прогресс.
Аун Сан Су Чжи!
Я спрошу у тебя
Что ты видишь во сне
Во время дождя
Что в моих номерах?
Что в твоей голове?
Я добавлю свою,
И их станет две!
Я плыву по заливу,
С розой в зубах
Ты разбила мне сердце
Растоптала мой страх
Пусть беснуется хунта!
Пусть печальны моржи!
Я буду с тобой,
Аун Сан Су Чжи!
4. Китайский цирк
- Ты должен его зацепить. Чтобы он сидел на крючке и не мог повесить трубку.
- Понял. Точнее не понял, что это за крючок.
- Обычно, это профессиональное. К примеру, военные. Если перед ними кто-то от полковника и выше - мозги выключаются полностью. Остаются рефлексы и приказы. Поэтому в армии приказы всегда чёткие и конкретные. Например, сразу стрелять на поражение в каждого, кто попытаются пройти без красного пропустка. Иначе диверсант наденет генеральские погоны и пройдёт куда угодно.
- Но у нас не армия. У нас цирк.
- Ну и что? Это одно и то же.
Харуки смотрит на бумагу.
- Я всё-таки не понимаю, как это его зацепит.
- Потому что никогда по телефону не хулиганил. И в госорганах не работал. Цепляет, ещё как.
- А кто этот господин Шан?
- Директор цирка. Начинал в Триадах, сейчас деньги через цирк отмывает.
- А скажите,- вдруг спрашивает Рю,- правда, что ваше ведомство доплачивает всяким демократическим изданиям за рекламу? Что, якобы, денег нет, финансирования нет, штаты режут, но спецслужбы всё равно за всеми нами следят. В качестве рекламы. Чтобы молодёжь в спецслужбы шла, а начальство читало газету и радовалось.
- Нет, дело не в этом. Что начальство таких проектов не понимает - это нормально, оно у нас вообще мало что понимает. Проблема такая: подобных проектов оно не просто не понимает - но впридачу и денег на них не даёт. Поэтому стараются без нас. Кто-нибудь из вас слушал когда-нибудь хвалёное Радио "Свобода"?
- Нет...
- Такое ощущение, что они для нас и вещают... Ну да ладно. Так вот - хоть демократическую газету откроешь, хоть демократическое радио послушаешь, там всегда будет примерно одно и то же. Что кого-то убили, кто-то где-то сел, а если никого не убили и не посадили - как расстреливали и сажали при товарище Сталине. Поэтому по хорошему их надо бы переименовать в радио "Золотая воля". Рубрики завести - ну там, "Фраерок" или "Вести у параши". И наконец-то передавать музыку: шансона у нас много. Хотя слушателям всё и так понятно. Всё, что пишут в России о свободе, сводится к тому, что ты сядешь. И место твоё там будет не возле окна, а намно-о-ого ближе к выходу. Так что, дети, хотите свободы - читайте не Солженицына, а Уголовный Кодекс. Он и короче, и познавательней. И старайтесь не нарушать, а если нарушили - не попадайтесь.
- А мы ещё там ничего не нарушили?- поинтересовался Рю.
- Пока нет. Не бойтесь, я за этим слежу. Так, ещё, чуть не забыла. Нужно какое-нибудь слово, сложное и непонятное. Чтобы говорить, когда он очумеет.
- Давай, братик, придумывай. А лучше вспоминай. Ты у нас самый умный.
- Церудзурегуса!
- Отлично. И ещё запасное.
- Татхагатагарбха!
- Превосходно! Ещё лучше, чем предыдущее.
- А как же. Санскрит - дело серьёзное.
- Потренируйся в произношении.
Спустя полчаса Харуки готовится к звонку, а Рю, замаскированный, приближается по проспекту Сунь Ятсена к жёлтому китайскому цирку. Сначала думали, что звонить будет Рю, но потом всё-таки решили, что провокатора должен быть серьёзный и капельку скучный.
Чтобы не вызвать вопросов, Рю замаскировался под монаха-комусо. Обмундирование спрятал под белую накидку, на голову вместо шляпы-тенгай нахлобучил тростниковую корзинку, взял здоровенную бамбуковую дудку-сякухати и пошёл по Сунь Ятсена. В ответ на любой вопрос полагалось свистеть. Если распросы продолжатся, объяснить, что это - суйдзен, очень особенная дзенская практика для любителей дунуть.