Кукловод. Капер.

Была у Шейранова такая особенность. Он привязывался к своим подопечным. А подвергать риску тех кто тебе близок, неправильно. И именно поэтому в прошлых двух шоу Перегудов подбирал на роль носителей откровенных негодяев, по маковку изгваздавшихся в крови. Людей к которым у Шейранова не могло возникнуть симпатии по определению.

Правда, в этот раз он не смог провернуть подобный номер. Уж больно подходящая личность, укладывающаяся в изначальный сюжет, как влитая. Патрик Кларк, бакалавр медицины, служил доктором в английском королевском военно-морском флоте. Ему довелось ходить на фрегате в течении нескольких лет, и два года из них, он провел на Карибах.

За время службы, борясь со скукой и будучи человеком любознательным, он изучил навигацию и кораблевождение. Причем настолько овладел этими науками, что мог выдержать экзамен на лейтенанта. Однако, по здравому рассуждению он отказался от подобной чести. Ему хотелось только одного, заработать некую сумму, и выйдя в отставку обзавестись собственным домом, семьей и практикой. И в этом плане плавание в заокеанские колонии были едва ли не лучшим из возможных путей.

Так оно и оказалось. Он сумел заработать солидную сумму в пять тысяч фунтов, в основном благодаря удачному абордажу, в ходе которого он отличился, а так же тому, что в этом бою капитан их фрегата получил серьезную рану. Многие полагали, что он не протянет и до утра. Хм. Вместо этого, он и по сегодняшний день бороздит моря на своем красавце. Вернее, в настоящий момент фрегат находится в ремонте. Но это уже частности.

Однако, мирная жизнь у бакалавра медицины как-то не задалась. Нет, все было просто замечательно, и даже дело уже шло к свадьбе. Партия не сулила ему богатого приданого, но зато избранница обещала стать достойной спутницей жизни. А что касается денег, то в них у господина Кларка не было нужды. Во-первых, у него все еще оставалась некая сумма из прежних накоплений. А во-вторых, у не лишенного талантов медика, очень быстро росла практика. Уже через полгода он зарабатывал больше, чем тратил.

Вот только его планам на спокойную жизнь не суждено было осуществиться. Когда он появился в Уэксфорде, небольшом портовом городке на юге Ирландии, местный доктор встретил его довольно тепло. Ведь тот должен был в значительной мере разгрузить прежнего медика. К слову сказать, господин Картер являлся англичанином, и рассчитывал на то, что ирландский доктор, возьмет на себя заботу об этих Пэдди*.

*Пэдди - прозвище ирландцев.

Но тот оказался настолько хорош в своем деле, что постепенно начал перехватывать клиентуру господина Картера, из числа англичан. В конце концов, когда человек болеет, ему все равно кто его избавит от страданий, англичанин, ирландец или папуас. Вот только сам Кларк не ко времени позабыл, что является ирландцем. Одно дело когда он служил на корабле, и находился в окружении соратников, которые если и вспоминали о его ирландском происхождении, то исключительно в шутливой манере.

Господин Картер шутить не собирался. Как впрочем и судья. Обвинение в пособничестве бунтовщикам, а в бунтах в Ирландии никогда не было недостатка, выглядело нелепо, было притянуто за уши и откровенно шито белыми нитками. Однако разбирательство было недолгим, а приговор суровым. Ох как же он хотел вернуться обратно, и спросить кое с кого должок.

На господина Кларка Перегудов вышел уже тогда, когда тот находился в тюрьме и ждал суда. Начальнику службы безопасности Зайцеву пришлось извернуться и провести целую спецоперацию. Но ребята справились, и носитель, то есть доктор Кларк, получил набор имплантатов и вскоре сумел встретиться со своим покойным дедом, явившемся к нему в трудный час.

Зайцеву пришлось хорошенько поработать собирая нужную информацию о главном герое шоу. Причем сделать это в самые кратчайшие сроки. Но он управился. И Шейранов представая в роли деда Патрика, был уже во всеоружии. Что же касается его подопечного, то обмануть его оказалось нетрудно. А уж как он обрадовался тому обстоятельству, что теперь не одинок, и говорить нечего. Нет, поначалу конечно же испугался до колик. Но потом...

- О чем задумался, дружище?- Опустившись рядом с ним, с неизменным звоном цепей, поинтересовался гигант Кевин.

- Да так. Слышал, как Мартин говори о том, что видел землю, когда они выносили нечистоты.

- Вот в чем дело. Да об этом все судачат. Вон шушукаются не переставая. Некоторые уже косятся на тебя. Ведь это конец пути. Уже завтра будет решаться наша судьба. Так, глядишь уже отмучились бы, а тут полная неизвестность. И чем она обернется для нас, одному Богу известно.

- Пока живешь, нужно надеяться, Кевин. Запомни это, и передай остальным. В отличии от вас, я точно знаю, что меня на Барбадосе ждет страшная участь. И тем не менее я не падаю духом и надеюсь на лучшее.

- Что так?

- Я уже бывал на этом острове.

- Ты рассказывал.

- Угу. И в прошлое посещение меня хорошо запомнили. В особенности один англичанин, плантатор. Понимаешь, господам флотским офицерам не нравится, когда задевают их коллег, даже если этот коллега ирландец. Между мной и этим снобом имела место дуэль. Он просто вынужден был скрестить со мной шпагу.

- И?

- И я допустил оплошность. Моя рука оказалась недостаточно тверда, а он достаточно живуч.

- Думаешь он захочет заполучить тебя?

- И заполучит. Разве только мне повезет и его не будет на торгах.

- А если потом выкупит?

- Я успел отметиться в Бриджтауне в качестве доктора. Так что, не думаю что меня захотят продать. Практикующий хороший доктор принесет куда более ощутимую пользу, чем раб на плантации. А я смею заметить, хороший доктор.

- Значит, у тебя не все так безнадежно,- хлопнув товарища по несчастью, заключил Кевин.

- В теории, да. А на практике... Понимаешь, даже если эта свинья не купит меня, он всегда может меня просто прикончить. Мы ведь не имеем никаких прав. Ну разве только потом выплатит моему хозяину компенсацию за убитого раба. Но признаться, я бы предпочел больше этот вариант, чем стать его законной собственностью. Правда я даже не представляю, насколько мне должно повезти, чтобы этот ублюдок не оказался на торгах. Плантации испытывают постоянную потребность в рабах, так что плантаторы не пропускают ни одного аукциона.

Как и ожидалось, корабль вошел в гавань Барбадоса к вечеру этого дня. Устраивать аукцион было уже поздно. Однако капитан предпринял меры для того, чтобы известить плантаторов о предстоящих на завтра торгах. Конечно сделал он это не сам, а лишь уплатил некоторую сумму распорядителю, который и должен был все организовать в лучшем виде.

Корабли в Карлайлской бухте, на берегу которой раскинулся город вполне европейской постройки со звучным названием Бриджтаун, вовсе не были редкостью. Остров вел весьма активную торговлю, как с другими колониями, так и с метрополией. Поэтому практически не случалось дня, чтобы сюда не прибывали суда. Причем нередко и по нескольку в день. На рейде же всегда находилось несколько кораблей.

Так что, прибытие очередного судна не было каким-нибудь особым событием. Если только в сезон штормов, когда моряки все же предпочитают лишний раз не появляться в море. В это время и торговля на острове ведется не особо активно. Поэтому плантаторы не проявляли особого интереса к прибывающим судам. Если конечно не ожидали какой-то конкретный корабль. И потом, далеко не все плантации находились ввиду моря, и Карлайлской бухты в частности. Хватало хозяйств и в глубине острова. Поэтому и существовала необходимость в оповещении.

Утро для невольников как обычно началось с посещения отхожей лохани. Но на этом все привычное и закончилось. Кормить их никто не стал, разве только дали по кружке воды. После чего погнали на берег, и вскоре доставили к деревянному помосту, на котором и проводились торги.

Аукцион заработал примерно через два часа пребывания невольников под палящими лучами тропического солнца. Впрочем, Патрик не особо обратил внимание на все больше наваливающуюся жару. В конце концов ему к ней не привыкать. А вот вдохнуть полной грудью чистый воздух, было откровенно приятно. Конечно, чистота воздуха была довольно относительной. Площадка аукциона находилась здесь же в порту, а потому в воздухе хватало самых разнообразных запахов весьма далеких от благовоний. И все же это не шло ни в какое сравнение с миазмами трюма.