Жертва обсидиана (ЛП)

– Конечно. – Он хитро ухмыльнулся и взял Лиру за руку.

Вместе они подошли к дальней витрине. Лира знала, что Круз не сводит с них глаз, чувствовала его взгляд на себе всю дорогу до угла зала.

Эта галерея специализировалась на впечатляющих ювелирных украшениях из редкого янтаря. Кольца, часы, запонки, ожерелья и серьги сверкали в закрытых стеклянных витринах.

«Фэйрстед» также славилась качеством неограненного и ненастроенного янтаря, и самыми ценными, конечно, были образцы редких и экзотических видов.

– Кажется, на сей раз журналисты не ошиблись? Вы со Суитуотером разобрались с юридическими разногласиями?

– Не в чем было разбираться. Корпорация «Эмбер» раздавила мой иск.

– Полагаю, Суитуотер хорошенько заплатил за спасение команды, попавшей в ловушку в руине?

– Мы пока обсуждаем оплату, – небрежно отмахнулась Лира. – А теперь, может, покажете мне заинтересовавший вас янтарь?

– Он вон там.

Ревер провел ее к ряду витрин у дальней стены. Лира почувствовала сильное волнение, едва они приблизились к образцам. Все ее чувства работали на полную катушку благодаря необычной латентной энергии выставленных здесь камней. Коллекция в самом деле впечатляла. Кусочки редкого изумрудного, рубинового и сапфирового янтаря лежали на черном бархате в искусственно подсвеченных стендах. Лира также заметила хрустальный, нефритовый и халцедоновый янтарь исключительного качества. Поразительно.

– Меня интересует аметист в последней витрине. Что скажете?

Она подошла к означенной витрине и изучила твердый неограненный камень всеми чувствами. Аметист был красивым, хорошего цвета и чистоты. Но стоило попытаться найти скрытую энергию, прощупывая неотлаженные потоки, как нахлынуло разочарование.

– Милый экземпляр, подойдет для ювелирных украшений, но у него слабая резонирующая сила. Хотя это, конечно, немногие заметят.

Ревер смерил Лиру внимательным взглядом:

– Лишь для того, кто способен резонировать с аметистом, эта информация важна.

– Да.

Он снова посмотрел на янтарь в витрине:

– Вы уверены насчет энергии в этом камне?

– Абсолютно.

– Ну что ж, жаль. – Однако в голосе Ревера сквозило не разочарование, а скорее удовлетворение, будто Лира прошла тест. – Аметист для сережек мне не интересен.

– Простите, но вы же знаете каков янтарь: не каждый кусок полон сильной энергии. – Она кашлянула. – А можно спросить, как вы планировали его использовать?

– Я ищу экземпляры для лаборатории. Найденные вами руина и реликвии вызвали большой ажиотаж вокруг аметиста.

– Понятно.

Ревер отыскал глазами Круза, что в данный момент рассматривал содержимое витрины в центре комнаты.

– Нельзя позволить конкурентам выйти не передовую. Мои люди убеждены: наличие руины доказывает, что в аметисте намного больше энергии, чем считалось прежде. Раз уж нам не видать реликвий, которые «Эмбер» забрала у вас, то я ищу неограненные камни для исследования в лаборатории «Резстоун».

– Вот черт! Прямо как гонка вооружений.

– Янтарь – сила во многих смыслах, – согласился Уилсон, не отрывая глаз от Круза. – И коли вы здесь, я хотел бы, чтобы вы посмотрели на еще один экспонат.

– Конечно, вот этот изумруд – отличный образец. – Лира указала на шероховатый камень.

– В моей лаборатории достаточно хороших изумрудов. А я говорю об экземпляре в частном смотровом зале Фэйрстеда.

– В этой галерее? – спросила Лира, осматриваясь.

– Нет, – прошептал Уилсон.

Вновь возникший рядом Валентин Фэйрстед блеснул белоснежными зубами:

– Мистер Ревер, следуйте за мной.

И, поведя их мимо охранника, зареззил замок на двери, которую Лира в полумраке даже не заметила. Ревер пропустил ее в маленькую комнату без окон, а замыкавший шествие хозяин галереи закрыл за собой дверь.

– Этот особый экспонат я держу в хранилище.

Он прошел по комнате и отодвинул темно-синюю бархатную занавеску, за которой обнаружилась блестящая дверь из магнитной стали, словно от банковского сейфа. Стоя спиной к Лире и Реверу, Фэйрстед зареззил замок.

Тяжелая створка медленно открылась, и в темном помещении снова блеснула сталь.

От вырвавшейся из хранилища энергии у Лиры волоски на затылке встали дыбом, а тело пронзило беспокойством и холодом. Она узнала потоки и задрожала от предвкушения и внезапной волны страха.

Затем краем глаза взглянула на Уилсона. Вокруг него пульсировала та же энергия, но на красивом лице ничего не отразилось. Пришлось напомнить себе, что мужчины его статуса – превосходные актеры.

Фэйрстед скрылся в хранилище:

– Я принесу камень.

Дверь снова распахнулась, застав врасплох всех троих. В частный зал вошел Круз.

Явно встревоженный владелец галереи поспешно вернулся из хранилища с пустыми руками.

– Извините, мистер Суитуотер, – сказал он, неловко посматривая на Ревера, – это частный показ.

– Не обращайте на меня внимания. – Круз угрожающе улыбнулся конкуренту. – Я старомоден, и поэтому Лира вернется с тем, с кем пришла, то есть со мной.

– Я считал, что мисс Дор здесь по делу, а не как твоя девушка, – заметил Ревер.

– Прекрати! Сейчас же, прекрати! – раздраженно вскрикнула Лира и под ошарашенными взглядами троих мужчин набросилась на Круза: – Как ты смеешь, Круз Суитуотер! Попросил дать тебе второй шанс, и смотри, что ты со мной сделал!

Тот нахмурился:

– Я ничего не сделал.

– О нет, сделал! Унизил меня перед самым важным клиентом и владельцем одной из самых уважаемых галерей янтаря во всем городе. Превратил меня из профессионального консультанта в одну из своих пустоголовых подружек. Как ты смеешь? И это после всех данных обещаний?

Она отвесила ему резкую пощечину, ударив сильнее, чем собиралась. В комнате раздался громкий хлопок. На мгновение Лира застыла, потрясенная собственной грубостью. Она хотела сделать понарошку, не на самом деле. За всю взрослую жизнь она никогда прежде намеренно никого не била.

Круз не пошевелился, так и стоял, слегка прищурившись. Место удара уже покраснело.

Лира разразилась слезами и бросилась к двери:

– Я тебя никогда не прощу. Это был мой шанс выбраться из долговой ямы, в которую я угодила благодаря иску. Я собиралась дать консультацию Уилсону Реверу, а ты все испортил! Как в прошлый раз. Не знаю, зачем я вообще тебе снова доверилась!

Рыдая, она распахнула дверь и выбежала прочь. Клиенты, служители и охранники во внешнем зале застыли, завороженные истеричкой, несущейся по элегантной галерее.

Когда она оказалась у выхода, кто-то поспешил открыть перед ней плотные стеклянные двери. Утирая глаза тыльной стороной руки, Лира быстро вышла на улицу.

И все ускоряла шаг, пока не удалилась от галереи на почтительное расстояние. Теперь можно перестать плакать и поймать такси. Как обычно не повезло: ни одного поблизости не нашлось. Лира заметила автобусную остановку в конце квартала и поспешила туда.

Круз появился до автобуса. Ничего удивительного.

Он остановил «Слайдер» у обочины и открыл дверь:

– Садись.

Несколько секунд Лира размышляла, но притворяться, будто Круза здесь нет, бессмысленно. Он не уйдет, как одна из ее галлюцинаций.

Пришлось сесть в машину, закрыть дверь и пристегнуться.

Круз посмотрел в зеркало заднего вида и выехал на дорогу.

– Какого черта это было?

– Я дала тебе пощечину. – Лира все еще удивлялась приступу гнева, от которого глаза застила красная пелена.

– Ага, я заметил. – Он осторожно дотронулся до подбородка. – Не думаешь, что слегка перестаралась?

– Думаю, что все выглядело очень по-настоящему.

– Возможно, потому, что все и было по-настоящему. Поверь, уж я-то почувствовал.

– Я не собиралась бить так сильно. Прости, увлеклась.

– Забудь. А с чего это ты вдруг изобразила женскую истерику и разразилась притворными слезами?

– А мне казалось, хорошо получилось, – ответила она с легким удовлетворением. – Убедительно.