Страница 39 из 44
– Едва ли, – рассмеялась она. – Но рыбалка, во-первых, отвлекает, во-вторых, обеспечит меня ужином, а в-третьих, хоть какая-то смена обстановки. Ну так что… пройдёшься по байю со мной?
Рыбалка, конечно, не входила в число моих любимых занятий, но Элли мне нравилась, и в её компании я пока в неприятности не попадала.
– А ты уверена, что не будет дождя? – Я указала на приближающиеся тёмные тучи.
– Скорее всего, только вечером. Обычное дело для луизианского лета.
– Ох, ну тогда почему бы и нет, – согласилась я. – Дай только дом запру. И да, удочки у меня нет, но, может, у Мардж что-нибудь найдётся.
– Не волнуйся, у меня есть запасная.
Я сбегала в дом, сменила футболку на майку и схватила брошенные в гостиной шлёпанцы. Наверное, не лучший вариант для рыбалки, но я заметила на Элли такие же и решила, что она жаждет не столько серьёзно рыбу поудить, сколько просто развеяться. В этом мы определённо на одной волне. Я любую свободную минуту предпочитаю проводить на свежем воздухе.
На мгновенье я задумалась, не предупредить ли Мари, но решила её не тревожить. Если ей что-то понадобится – Ида Белль и Герти на расстоянии телефонного звонка. Мельком погладив пса, я выбежала на улицу и заперла дверь.
Элли одобрительно кивнула:
– Вообще, рыбалка – это просто способ загореть. Хорошо, что надела майку, хотя у тебя и так отличный загар, особенно учитывая, что ты с севера. Ходишь в солярий?
Так как мой загар был тайно заработан в пустыне на Ближнем Востоке, я задумалась над правдоподобным ответом, но слишком плохо разбиралась в вопросе. И вдруг вспомнила интернет-страничку королевы красоты, покинувшей Греховодье ради карьеры актрисы.
– У меня домашняя лампа, – выдала я, воскресив в памяти один из её кичливых постов. – Всегда загораю весной, чтобы потом не сгореть под летним солнцем.
– Предусмотрительно. В ожогах мало весёлого. При здешней жаре и влажности они так зудят, что приходится отсиживаться дома под кондиционером, пока не заживут. Ненавижу торчать в четырёх стенах.
Я оттолкнула лодку от берега, запрыгнула внутрь и уселась на переднюю скамейку.
– Уверена, что хочешь стать поваром? Сомневаюсь, что многие пекут тортики на свежем воздухе.
Элли рассмеялась:
– Я позабочусь, чтобы в моей собственной кондитерской напротив рабочей зоны было огромное панорамное окно. А до тех пор лишний раз мучиться ни к чему.
Она завела мотор и направила лодку по байю, по пути приветствуя всех оказавшихся на берегу взмахом руки. Я же зажмурилась и наслаждалась прикосновениями к лицу ветра и солнечных лучей. Даже запах мутной воды, казалось, помогал расслабиться, и я начала понимать, почему людям нравится здесь жить.
– О, какой большой. – Голос Элли выдернул меня из прострации.
Я открыла глаза и увидела рядом с лодкой гигантского аллигатора.
– Боже, да он же метра четыре длиной!
Зверь, рассекая гладь, проплыл вниз по байю. Когда его длинное тело скрылось под водой, я передумала насчёт привлекательности здешней жизни. Если расслабишь в Луизиане слишком сильно, можешь стать чьим-то ужином.
– Полагаю, вы здесь не купаетесь?
– О, в основном они на нас внимания не обращают. Народ всё время рассекает по байю на водных лыжах. И дети ныряют с пристаней.
– Надеюсь, родители их страхуют на кругленькую сумму?
Эли рассмеялась:
– Никогда не задумывалась, но теперь буду гадать, так как моя мама тоже позволяла мне нырять.
Мы всё плыли и плыли, и вскоре я оглянулась посмотреть на удаляющийся город. Когда мы наконец достигли открытой местности, Элли остановила лодку под деревом, подняла со дна две удочки и протянула одну мне.
– Закидывать умеешь?
– Последний опыт был давненько, но я разберусь.
Я оглядела все принадлежности, пытаясь вспомнить тот единственный раз, когда отец взял меня на рыбалку. В итоге он быстро решил, что коли я не мальчик, то ни на что не гожусь.
Челюсть непроизвольно сжалась, и я выполнила идеальный бросок, послав крючок точно на середину байю.
Элли присвистнула:
– Отлично. А теперь намотай леску обратно, и давай нацепим наживку, мы ж хотим поймать рыбу.
– А, да, наживка, – пробормотала я.
Элли сунула руку в мини-холодильник и протянула мне креветку и банку пива.
– Креветка для рыб, – сказала с усмешкой.
Я нацепила приманку, забросила её в воду и открыла пиво.
– Возможно, рыбалка не так плоха.
– О, это чудесный повод пить пиво на улице. Иногда я даже наживку не цепляю. Опускаю леску в воду и сплю.
Элли забросила удочку и откинулась на скамейке в задней части лодки. Определённо, самый умный человек из всех, кто мне встретился в Греховодье. Я тоже прилегла на скамейку, наслаждаясь тенью кипариса и лёгким ветерком.
И видимо, задремала, так как следующее, что помню, – ревущий шум мотора. Я и сесть не успела. Нас качнуло, и я рухнула на пол.
– Чтоб вас черти слопали! – проорала Элли.
Поднявшись, я заметила удирающую на всех парах лодку.
– Кто это?
– Братья Лоури. В двух словах – тупые свиньи. Все на байю замедляются возле рыбаков, кроме этой парочки.
За спиной вновь раздался шум, и я приготовилась ловить равновесие, но когда обернулась, увидела помощника Леблана. Он заглушил мотор и причалил рядом с нами.
– Не пострадали? – спросил меня.
– Нет.
– Я выпишу им штраф. – Это уже к Элли. – Конечно, платить они не станут, но так у меня будут основания бросить гаденышей в камеру на пару дней. Мне надо в Новый Орлеан, так что постараюсь разобраться с ними до отъезда.
– Отлично, – кивнула Элли.
Леблан вновь повернулся ко мне и оглядел сверху донизу:
– Вижу, сегодня вы выбрали компанию получше. Чёрт, и даже оделись. Продолжайте в том же духе.
Затем ухмыльнулся, завёл мотор и умчался по байю вслед за братьями Лоури.
– Он видел тебя без одежды? – округлила глаза Элли.
– Я была в мешке для мусора, но это длинная история.
Она плюхнулась на скамью:
– У меня двенадцать банок пива и выходной. Такое я просто обязана услышать.
* * *
Мы отлично провели время, приговорили шесть банок пива и убили весь день и даже часть вечера. А ещё поймали шесть здоровенных рыбин, которых Элли определила как «пятнистую форель», пообещав приготовить и пригласить меня на дегустацию. Я всё же рассказала ей о поездке в «Трясину», только умолчала о настоящей причине и обстоятельствах своего падения в воду. Элли хохотала до слёз.
Глядя на её восторг от моего унижения, в конце концов и я рассмеялась, тут же удивившись, что мне так уютно с малознакомой женщиной, ведь дома ни с кем такого не чувствовала. Хедли знала меня с детства и, можно сказать, заменила маму, а директор Морроу был напарником отца на момент его смерти и сделал всё возможное, чтобы направить меня по нужному пути. Но ни одному из них я не доверяла полностью и в жизни бы не рассказала о чём-то столь неловком.
Всё казалось таким сложным и запутанным, что погружаться в самоанализ совсем не хотелось. Особенно сегодня. В такой чудесный день с приятным ветерком, замечательной компанией и алкоголем. Наконец, подзагорев и нагрузившись пивом, мы поплыли обратно к дому Мардж, и Элли взяла с меня обещание встретиться с ней на следующий день за поздним завтраком.
Видимо, заслышав шум закрывшейся двери, Мари спустилась с чердака, и я поджарила нам бутерброды с сыром. Она почти не говорила, но я заметила боль в усталых глазах и не завидовала тому, что ей предстояло сделать – даже в обмен на все деньги Харви. Мари явно обеспечено чувство вины до конца жизни.
Я только выключила душ, когда мобильник пискнул о полученном сообщении. Ну что теперь? День был таким спокойным, и я уже начала надеяться, что это спокойствие продержится до завтра. По крайней мере до похода к шерифу.
Обмотавшись полотенцем, я вышла в спальню. Тут же прибежала и Мари, которую таки удалось убедить перебраться с чердака в комнату напротив моей.