Двое

- Пейте! Не бойтесь ничего.

- Да я и не боюсь,- ответил Виктор. Укусил хлеб и глотнул из стакана. Сосредоточенно, словно решая сложную задачу, жевали они в тишине хлеб и запивали молоком. Друг на друга не смотрели, как будто ничего такого особенного не происходит. Вот он, и вот она. Сидят, пьют молоко. Ну что такого?

- Ещё?- Она поставила стакан на поднос и вопросительно взглянула на него.

- Нет, спасибо.- Виктор допил молоко и поставил свой стакан рядом. Они откинулись одновременно на высокие спинки, положили руки на полированные подлокотники...

- Вот...- сказала она и грустно улыбнулась.

- Да,- ответил он, но улыбнуться не сумел. Хотел, да не получилось. Почему не может он чувствовать себя так же легко и свободно? А ведь это ей должно быть сейчас неуютно или даже страшно!

- Может, вы мяса хотите?- посмотрела она на него, приподняв брови.

- Мяса?.. Нет, не хочу.- Он покачал головой.- Я это... всё никак не могу разобраться...- Опустил глаза.- Вот вы... такая... нормальная... Так?.. И я нормальный... Но что-то такое у нас получилось, чего я никак не пойму. Вы учились, знаете много, а я что, простой работяга. Я многого не знаю, но вы то всё знаете? Верно? Так что...- Он замолчал, заблудившись в мыслях, не умея выразить свои чувства.

Женщина сидела не шелохнувшись, на лице ее читалось напряженное внимание.

- Вы хотите получить объяснение моего поступка?- подсказала.

- Да. То есть нет!- заторопился он.- Не так! Не объяснение, а вообще. Я многого, видать, не понимаю, а вы понимаете, вы в академии учились. Вы такая... такая уверенная и... красивая.

- Красивая?- удивленно переспросила она.

- Ну, не то что бы сильно. Не как роботы, конечно, но почти. Я потому вас и перепутал тогда.

Женщина несколько секунд пристально смотрела на него, и вдруг рассмеялась.

- Почему вы смеетесь? Я сказал что-нибудь смешное?

- Нет... Извините. Вы так сказали...

- Что?

- Про робота. Что я почти как робот!- Она снова засмеялась, закрываясь рукой. И Виктор тоже улыбнулся. И, осознав это, постарался сохранить улыбку на лице, запомнить ее. Надо же! Он почти уже смеется!

- Давайте я еще вам молока налью,- перестав смеяться и поднимаясь, сказала женщина.- Как вас зовут?

Он машинально поднялся.

- Виктор.

- А меня Мирослава.- Она протянула ему руку.

- Я знаю,- проговорил он, беря ее пальцы и осторожно пожимая их.

- И я знаю,- склонила голову.

- Что знаете?

- Что Виктор... - Отняла руку и пошла на кухню.

Он медленно сел, перевел дух... Зачем же спрашивала?

- Это бабушка так меня назвала,- сказала она, входя в комнату с подносом в руках.

- Какая бабушка?

- Моя, какая же еще?- Поставила поднос на столик и, присев, стала наливать молоко в стаканы.

- У вас что, есть бабушка?- Он удивленно огляделся.

- Была,- вздохнула она.- Теперь ее нет.

Виктор не знал, что сказать. Он снова начал лихорадочно размышлять. Какая еще бабушка?

- Она меня воспитывала, когда я была маленькая.

- Вас воспитывала бабушка?- переспросил он машинально.

- Да. Она забрала меня из интерната и воспитывала сама. Ей не хотели отдавать, а она все равно забрала. Она такая была.

- И что потом?

- Ничего. Я росла, а она меня воспитывала. Разговаривала со мной и учила разным вещам.- Женщина взяла свой стакан, поглядела на него задумчиво и начала пить мелкими глотками.

- М-да,- произнес Виктор, ставя стакан на столик.

Женщина допила молоко и горестно вздохнула. Виктору стало даже как-то неловко. Пришел, расстроил человека. Он сделал движение, чтобы подняться, но она остановила его.

- Подождите! Я же еще ничего не рассказала.

- А вы хотите что-нибудь рассказать?- удивился он.

- Но вы же сами спросили! Зачем же вы пришли?

- Да? я пришел... Вот вы сказали, что хотите сами родить, и я всё время думаю: зачем это? Вы могли пойти в этот... то есть и ходить не надо. Вы ведь сдавали...

- Вы хотите спросить, почему я не воспользовалась услугами инкубария?

Виктор кивнул.

- Не знаю даже. Просто, мне так захотелось...

- Просто захотелось,- усмехнулся Виктор.

- Бабушка мне рассказывала, что раньше все женщины рожали сами, и жили потом вместе с мужчинами и со своими детьми тоже в одном доме...

- И вы, конечно, решили, что это хорошо, и так и должно быть.

- Да нет, ничего я не решила... Я сама не знаю.

- Чего?

- Хорошо это, или нет, когда все вместе.

Виктор усмехнулся.

- Чего уж хорошего... все в одном доме. Мужчины, женщины, старики, дети...

Женщина молчала.

- Человек должен жить один,- продолжил Виктор,- только тогда он будет свободным и не будет никому мешать. Про это же все знают!

- Да,- женщина медленно кивнула.- Все про это знают.

- Однако никому не приходит в голову возобновлять эти дикие традиции.Или вы хотите проверить всё на себе?

- Проверить?- Женщинна с недоумением посмотрела на него.

- В каком смысле? Зачем проверить?

- Ну не знаю... Из любопытства, может.

- При чем тут любопытство? Я же объясняю: я хочу сама родить и вырастить ребенка. Сама! Понимаете? При чем тут проверить?- Она смотрела на него строго, но во взгляде ее не было враждебности, скорее удивление.- Мне кажется, что вам лучше перестать думать об этом. Забудьте обо мне и живите по-прежнему. Почему вас это волнует? Если бы я тогда не выдала себя, вы бы ничего не знали, и жили обычной жизнью. Ведь так?

- Да. Пожалуй, так и было бы.

- Ну вот и считайте, что ничего не случилось.

- Но ведь случилось!- воскликнул Виктор.

- Так чего вы хотите? Я и сама не понимаю, зачем я это сделала! Ну вот взяла и сделала. И теперь уже ничего не исправишь. Вы меня простите... Я не хотела вас расстроить,- добавила совсем тихо.

- Да нет, что вы, я ничего,- поспешно ответил он.- Всё нормально. Я не обижаюсь.

- Правда?- она сразу просветлела.

- Правда!

- И вам... вам не противно было? Нет?

- Нет,- снова сказал он.- Так только, вначале было немного не по себе, а потом ничего.

Женщина во все глаза смотрела на него.

- В самом деле? А то я знаю, что с мужчинами иногда такое бывает...

- Да нет, всё нормально. Я же сказал: нормально!

- И вы не сердитесь?

- Не сер-жусь!

- Как хорошо! А я места себе не находила, все думала о вас.