Фанфики

Потом пришли Любава с Прокуем, ещё народ подсобрался. Тут я сдёрнул мешковину с козлов, на которых у меня была смонтирован опытный образец, и торжественно возвестил:

— Вот, Прокуй. Взамен обычных кузнечных мехов — уникальная воздуходуйка. Эксклюзив для твоего будущего горна. Работает так.

Уселся верхом на лавку и надавил на педали. А вы как думали? Для вентилятора нужен привод. Водяных колёс у меня тут нет. Поэтому пришлось изобрести… велосипед.

Не надо смеяться: идиома «изобрести велосипед» в смысле пытаться придумать новое решение, когда уже имеется проверенное существующее — ко мне не применимо. В «Святой Руси» нет велосипедов. Вообще — в этом мире их ещё нет.

Почему попандопулы не изобретают велосипеды — не знаю. Одни только Янки рискнул. Очень хорошо получилось — спас себя, единственного, и драгоценную королевскую особу.

Но я, если честно, изобрёл не вид колёсного транспорта, а двигательную установку. Такой… велосипед без колёс. И без руля. И без зубчатых шестерёнок и цепной передачи. А нафига?

Высокая лавка, под лавкой на двух деревянных стойках железный прут. Концы у прута загнуты в разные стороны — педалями, которые торчат из-под лавки в стороны. В середине прута насажен круглый кусок плахи диаметром в локоть. На него натянут ремень. Насчёт цепной передачи я поленился — поставил ременную. Хотя и цепи, и зубчатки в «Святой Руси» есть.

На другом конце ременной петли — вал вентилятора. Крутишь педали — крутится вентилятор. Очень простенький — сбил четыре дощечки восьмиконечной «снежинкой». Натянул между концами через раз куски мешковины. Четыре плоских треугольных лопасти типа как на офисном вентиляторе под потолком крутится.

Прокуй обиделся страшно:

— Ты…! Ты мехи обещал! Я тебе поверил, а ты обманул…!

— Погоди, Прокуюшка, это ж лучше…

— Ничего оно не лучше! Хрень какая-то… Болтается по кругу… Мехи не болтаются — мехи сжимаются! Мне мехи надобны. Ты ж обещал!

— Прокуй! Тебе не мехи надобны, тебе инструмент надобен — воздух в горн загонять. Так иль нет?

— Так… Не так! Ты ещё будешь кузнеца учить — чего в кузне надобно! Мне мехи нужны! Сам говорил: «лучший мастер на Руси», а сам… жужжалку глупую построил…

Я автоматически крутил педали и пытался найти аргументы для мальчишки. Любава, задумчиво стоявшая перед первым в мире вентилятором, чуть сдвинулась. Искусственный ветер подхватил её, пошитую на вырост рубаху, и вздул подол на бёдра. Она грациозно присела, прижимая платье руками. Озорно глянула на меня и, чуть покраснев, произнесла:

— Экий ветерочек… проказливый. Весь в господина своего. И ласковый, и сильный, и… и подол задирает.

Никогда не рассматривал пром. вентиляцию с этой стороны. Хотя, если подумать… Один из наиболее популярных кадров Мерилин Монро построен именно на таком «поддувном» эффекте.

— Спасибо, Любава. Такой урок всякому мужику внятен. Враз вразумила, будто царица небесная.

— Ты, Ванечка… и умён, да неразумен. Какая ж я тебе «царица небесная»? Я ж — женщина! Мне ж мужей на новизны вразумлять — пробабки Евы заповедано.

— О-ох… Чует моё сердце, вырастешь — головы мужикам на один мах ресниц сносить будешь.

— А на что мне… чужие головы? Мне одна нужна — вот эта.

Стукнула пальчиком меня в лоб да и пошла. Факеншит! Да где ж она такой проходочке выучилась?! У нас же тут… леса и поля, а не подиумы с танцзалами… Точно, подрастает — «смерть — парням, ухажёры — штабелем». Так, рты закрыли, слюни подобрали. Об чём это мы тут?

— Видишь, Прокуй, моя штука лучше твоих мехов работает. Кабы бы Любава в сторону не отошла — так и осталась бы с задранным подолом. А твои мехи так не могут.

— Эта… почему это?

— Потому что вдох-выдох.

Несуразность моей аргументации привело его в крайнее раздражение:

— Ну что ты мне балду заправляешь?! Я те про горн кузнечный толкую, а ты мне про девкиных подолов задирание!

— А какая разница? Лишь бы жарко было.

Сбитый с толку, смущённый шуточками окружающих по теме: «не ходите девки в кузню — там подолы улетят», Прокуй раздражённо смотрел на мою «опытную установку».

— Эта… оно ж развалится сразу. Слышишь — тыр-быр-дыр… Чего это оно так?

А того, мил дружок Прокуюшка, что я тут спрогресснул ещё две новизны.

Диаметр вала раз в двадцать меньше диаметра деревянного диска, который я кручу. Имеем повышающую передачу. Похоже — первую в мире.

Велосипедист даёт 30 км/час, 2–3 оборота в секунду. Вал вентилятора будет крутиться со скоростью 50–60 оборотов. Многовато.

И я, чисто на всякий случай, спрогресснул ещё и подшипники. Конкретно: подшипники качения, роликовые, деревянные.

Что, не видали деревянных подшипников? До 50-х годов 20 века, при изготовлении многих корабликов использовались подшипники из железного дерева. В куске железного дерева делали дырку, через неё пропускали корабельный вал, в том месте, где вал уходит в воду. При разогреве дерево выделяло смазку.

Но у меня железного дерева нет, поэтому только ролики. Дубовая чурка под руку попалась. Наколол шпеньков, прошёлся на токарном… Вот ролики и погромыхивают.

Кольца Звяга выточил из осины. Мягкое дерево — хорошо на поделки идёт.

Мы их на вал насадили, как здесь топоры насаживают: тянут вверх, пока не заклинит. Вал у нас с двух сторон чуть конический. А что вы хотите от палки, которая вчера ещё ручкой от швабры была?

В колечках — проточки-ямочки под ролики сделали. Так что обошлось и без сепаратора. Всё набили колёсной мазью. И подшипники, и крепления оси моего «велосипеда». У меня этой колёсной мази сейчас… как гуталина на гуталиновой фабрике. Сами ж делаем!

— Опять же прикинь, Прокуй: какое огромное для работника облегчение. Работа-то сидячая! Можно на лавку безрукого посадить — лишь бы ноги были. А безногого — положить: руками колесо крутить будет. Отдыхай-полёживай.

Прокуй никак не мог смириться, что у него не будет привычных мехов. Несколько растерянно походил вокруг вентилятора, упёрся пальцем в лопасть, подвигал. Чуть заметно шевельнулись педали под скамьёй. Я от неожиданности резко подобрал ноги.

— Ты чего?

Какая-то мысль забрезжила на краю сознания. Что-то я такое знаю… Что-то очень простое и настолько очевидное, что и вспоминать не приходилось…

Слез со скамейки — глупо сидеть с поджатыми к груди ногами. Подошёл к Прокую и тоже покрутил вентилятор. Соответственно, подвигались педали.

— Это, Прокуёвище, называется — «обратимость». Можно там крутить — здесь будет крутиться, воздух пойдёт. А можно здесь крутить — тогда там провернётся.

— И чего? Оттуда пироги посыплются?

Сарказм, звучавший в вопросе, был просто последней линией обороны его собственного самолюбия при уже состоявшейся фактической капитуляции.

— Можно и пироги. Ты давно тесто ручками месил? Повернём ту дуру с ручками набок — будет тесто мешать. Или известь у меня перед печкой. Глину у гончаров. Много чего полезного…

— Ага. А сам сюда станешь и дуть будешь? Не, Иване, у тебя столько ветра в голове… — не хватит.

— У меня — нет. Но есть и другие способы. Ты сказал, что это — «тыр-быр». Назовём эту штуку… турбина. Запомнил? Потому, что мы с тобой таких штук разных ещё много сделаем.

Странно: турбина значительно старше поршневой группы. Первая известная — от Герона, первый век. Турбина Леонардо да Винчи, работающая на потоке восходящего воздуха, паровая турбина на мельнице Джовани Бранка в 17 веке…

Но с 17 века — цилиндр с поршнем значительно чаще, массово, повсеместно.

Первый вентилятор сгорел зимой. Мы сделали новый чуть иначе. И продолжали при каждом случае менять и улучшать «турбину».

Я выпустил в «Святую Русь» великое множество новизней всяких. Однако же турбину почитаю из самых для себя важных. И не в том дело, что их крутежём «Святая Русь» приумножается да связывается.

Многие мои новшества есть лишь ускорение. Иное и так люди придумают. Что — через сто лет, что — через пятьсот. С турбиной же иначе — я порядок поменял. Заместо цепочки: цилиндр-поршень-шток-коленвал пошло по Святой Руси иное — лопатка-вал. Работает турбина в разы, а то и в десятки раз лучше. Однако ей скорость нужна. Значит — подшипники. Жёстче требует материала, точности, баланса, чистоты поверхности… Пришлось мне своих мастеров в эту сторону разворачивать. Надобны ей более знания в математике, физике, аэродинамике. Кое-что я дал: сопла конические, лопатки поворотные… Но более уже мастера мои придумали. Потому как я велел им об этом думать.