Фанфики

Она стояла, прижавшись, и не уходила.

— Что-то ещё, маленькая богородица?

Вот только теперь, от изумления, отпустила.

— Почему это я — «маленькая богородица»?!

— Потому что — заступница. А маленькая — не выросла ещё. Ну, говори, что ещё надобно.

— Ты ему новую кузню обещал. И всякие там… штуки. Мехи какие-то. Он из-за бати своего меха очень переживает.

— Бли-ин! Иди и не печалуйся. Будет Прокуёнышу и кузня новая, и меха хитрые. Нашла об чём заботиться. Иди-иди.

Она радостная побежала к себе, а я потопал в Пердуновку. Нервно соображая — а на что ж я сдуру подписался?

Ведь знаю же, что никогда ничего нельзя обещать женщинам! Ведь знаю же, что шкуру снимут и мозги выгрызут. Расслабился. Да и Любава для меня… не женщина. Ещё какое-то время. А потом… я её всему научу. Ну, что сам знаю. И в части телодвижений, и, что куда важнее, в части движения души. Умение чувствовать развивается и тренируется, также как и сама чувственность или умение думать.

Она права: кузню — надо ставить срочно. Тут жатва накатывает. Лесоповал с корчёвкой вообще никуда не уходили. Ещё каждую неделю — два комплекта для новых изб. Кучу привезённого железа надо в дело употребить. И ещё планы есть.

В Рябиновке кузню ставить нельзя: Прокуй всех задолбал. «Как с самого утра начнёт молотками своими… прокуячить, так и до темна. Никакой жизни нет» — это я уже несколько раз слышал. Кузню надо ставить рядом с гончарами. Место, где Горшеня отмучивал глину, уже получило название — Гончаровка. Горн гончарный мы там заканчиваем. И построим рядом горн кузнечный. Места там много — можно будет Прокую всякие подсобные помещения построить без проблем. Рябиновка как-то становится перенаселённой.

Горн — понятно, строения — понятно, уголь… надо для начала канаву устроить и начинать дрова пережигать. Инструмент у него… ручки деревянные Звяга сделает. Что там ещё? Мехи… или правильнее — меха? Да без разницы — воздуходуйка. Та-ак… А вот это интересно…

Попаданцы всех времён и народов, вляпавшись в средневековье, даже магическое, дружно добавляют к обычным кузнечным мехам привод от водяного колеса и на этом останавливаются. Типа: «пилите, Шура, пилите. Она золотая». А ведь это явный прокол.

Берём гармонь. Не «гормон», а гармонь! Если понятнее — баян. Не в смысле — сказитель, а в смысле — инструмент. Можно — орган. Факеншит! Именно — оргàн, а не — òрган! Хорошо — берём аккордеон. Для однозначности.

Теперь прижимаем одну клавишу и даём ноту. Одну. Долго. Очень долго. Пару часов минимум. Не получается? — А печке — надо. Так куда ж ты со своим… аккордеоном — в металлургию!

Печке нужен постоянный стабильный приток воздуха. С постепенной регуляцией. Типа: первые полчаса — поддув 100 %, следующий час — 60 %, потом четверть часа — 100 % и постепенное снижение в течение трёх четвертей часа до нуля.

И не надо рассказывать: «этого не может быть потому что этого не может быть никогда»! Это нужно по сути работы с железом. Значит, так должно быть сделано. Потому что иное — лепёж, дерьмо и самодеятельность.

Как говорил Янки: «Когда не существовало способа сделать нужное — я изобретал такой способ».

Думай, Ванюша! Чем ты хуже парней из Коннектикута?

Смотрим внимательно на существующую ситуацию.

Здешние кузнечные горны имеют боковое дутьё. «Аккордеон» растягивают, потом сжимают. Воздух выходит через дырочку. И свистит.

Резины здесь нет, и ёжики не свистят, а топают. А так — похоже.

В выходную дырку меха вставляют глиняную свистульку — сопло называется, и вмазывают в дырку в боковой стенке горна. Можно свистеть. Э-э-э… в смысле — дуть. Ну, типа: «куй железо не отходя от свистка».

Что характерно: сами сопелки бывают разными. По материалу, размеру, форме… А вот диаметр внутреннего отверстия меняется мало: 22–25 миллиметров. Разные страны, народы, религии… Тысячу лет, тысячи вёрст… Стандарт, обеспечиваемый не коммерческими интересами или законодательством, а физико-химическими процессами в данном комплекте оборудования.

И насвистывает он мне, что это неправильно. Потому как вдох-выдох. Наши лёгкие работают по такому же принципу: ребра расширяются, тянут лёгкие, они заполняются. Потом сжимаются — воздух выбрасывается наружу.

А теперь сделайте выдох непрерывным.

Тема настолько очевидная, что в домницах, где плавят железную руду, и нет возможности таскать деталь по рабочей поверхности — ближе к соплу — дальше, ставят сдвоенные меха. Качают их в противофазе и балдеют.

Возьмите синусоиду после выпрямителя. Дырки между горбами видите? — Для дутья 12 века — это идеал.

Прокуй несколько… «идеализнулся»: у него оказалось два меха — от убитого мною кузнеца и от отцовской кузницы. Он их и поставил оба. Пробил вторую дырку, поставил второе сопло… Подозреваю, что из-за этого кузня и сгорела. Или стенка горна после второй дырки слабенькая стала, или поддувальшик спросонок сильно раскачегарил с двух рук.

А как надо? Лезем на свалку и запускаем молотилку.

Есть множество способов гонять воздух. Самое простое — опахало. Очень эффективная штука: идёт вверх — сжимается, идёт вниз, толкая воздух — растопыривается. Кстати, использовалось не только для овевания истомлённых полуденным жаром членов… всяких особ, но в металлургии «дьяковской культуры».

Другой вариант — веер. Тоже очень давно изобретён.

Ещё есть разные типы «аккордеонов» вплоть до органа.

Можно даже вспомнить вершину этого ряда: велосипедный насос. Корпус — есть, в отличие от опахала и веера. Причём неподвижный, жёсткий, в отличие от мехов. Единственная подвижная часть — поршень со штоком. Очень эффективно.

Почему никакое попандопуло не использует велосипедный насос для горнового дутья? Берём шире: почему в моё время всякие компрессоры-перфораторы к кузнечным горнам не цепляют?

Потому что будет «пых-пых»… и дерьмо на выходе. Потому, что нужен непрерывный равномерный поток воздуха.

В начале 19 века у некоторых тульских кузнецов:

«кузницы в слободе весьма нехорошо устроены… При горне имеются два самых простых кожаных меха, которые человек руками попеременно опускает и поднимает, чем причиняет всегда прерывистое действие воздуха».

«Всегда прерывистое…». Во блин… А чего, собственно, «блин»? Сходу вижу аж два варианта.

Водоструйные насосы. Работают просто по закону. Конкретно — по закону Бернулли. Льётся в сужение струйка и прихватывает с собой воздух. В расширении, в бачке за сужением — воздух освобождается. Надел на водопроводный кран, пустил воду. Готово! Простенькое приспособление размером с палец, без единой подвижной детали. Гонит воздух со скоростью до 0,2–0,3 литра в секунду при расходе воды 200–300 литров/час. Больше атмосферы давления не развивает, да и ладно… в час примерно кубометр воздуха.

Ничего не шумит-скрипит-посвистывает, не трётся, не изнашивается. Но… не годится. Потому что в моих условиях эти 200–300 л/ч надо куда-то закачать из реки.

Положим, водонапорную башню… если поднапрячься… Всё равно надо будет… Но чем туда воду постоянно закачивать? Раз в месяц я могу и смердов согнать. В две цепочки… передавая вёдра… Да ну, хрень!

Второй способ — вентилятор. Так, собственно, и в моё время горны делают. Вентилятор гонит по трубе воздух. Регулировка очевидна, постоянство обеспечено…

Почему попандопулы не прогрессируют вентиляторы? Потому что Россия холодная страна и нефиг волну подымать? Даже воздушную?

Глава 242

Две ночи и день между ними я изобретал вентилятор. Все дела забросил, даже ночевал в мастерской. Причём — один. В смысле: с вентилятором.