Лисичка

Между мною и вами - стекло, как вода.

Не достать вам меня никогда, никогда

Из железобетонного Китежа.

- Да, - отвечаю недоверчиво. Чёрт знает, кто это.

- Привет, - на том конце смешливый девичий голос. - Ты занят?

- Вообще-то занят, - недоверие усиливается. - А ты кто?

- Не узнал, богатой буду, - на том конце кому-то явно весело. Стоп, да это же Карина. И правда богатой будет. Впрочем, она и так не бедствует.

- А, понятно. Привет, Карина.

- Привет-привет. Я тебе написала, ты не ответил, - голос какой-то снисходительный и насмешливый. Явно что-то задумала. Но не до неё сейчас.

- Я занят, - делаю не очень уклюжую попытку.

- Так сильно занят? - она всё ещё в хорошем настроении. - У меня к тебе дело.

- Что за дело?

- Надо встретиться.

- Кому надо? - язык не поворачивается послать, но стараюсь.

- Нам. Я сто лет тебя не видела. Соскучилась, между прочим, - говорит так искренне, как будто и правда соскучилась. А может и в самом деле, хватит мерить людей по себе, не все же такие носороги, как я. Почему она не может по мне соскучиться, нормально же общались. Давно это было, конечно, но есть же светлые люди, которые помнят только хорошее.

- Что молчишь-то? - выдёргивает она меня обратно в настоящее.

- Думаю.

- Ну приехали. Чего думать-то - поднимай попу с кресла и иди сюда.

- Сюда - это куда? - вот что она со мной делает, почему она ещё подальше не послана, любой другой человек уже на полпути в задницу бы находился.

- Сюда это сюда. Где ещё в этом городе можно выпить приличный лонг-айленд и поесть нормального салата? У вас же редакция тут недалеко, тебе идти пять минут. Давай, я жду.

Каким-то чудом мне удаётся прийти в себя. В себя обычного то есть, в хладнокровную бессовестную сволочь. И я контратакую.

- Давно ли ты ждёшь и откуда у тебя, черт побери, этот номер?

- Ну что сразу чёрт побери, Алекс? Ты параноик. Помнишь, ты книжки раздавал, где ещё тебя опубликовали? Вот оттуда. Кстати, если у тебя там остались ещё, захвати одну для меня. Пожалуйста.

- Да, я параноик. А ты за мной следишь? - я начинаю пробовать заводиться.

- Ну что значит вот это "следишь"? Мне просто интересно, как у тебя дела.

- Карин, ты замуж выйти не пробовала? - коронная бестактность, лучший способ закончить разговор. Получай, милый ребёнок.

- Нет, не пробовала. Успеется. Если тебе лень, я могу сама прийти к вам в редакцию. С тебя чай и плюшки.

- Сладкое портит фигуру, - судя по всему, ей вообще пофигу, как я пытаюсь её отшить. Что за дело-то у неё может быть.

- Ну значит ты иди сюда, поедим салатик.

- Ну я как бы занят...

- Да пошел ты как бы знаешь куда? - Карина негодует

- Знаю.

- Ну вот встал и пошёл. Невежливо заставлять ждать человека, преодолевшего 1238 километров для встречи с твоей ленивой задницей.

- А по телефону никак? - фол последней надежды.

- По какому к черту телефону? - Карина возмущена. - Что за фигня, ты меня боишься что ли? А ну иди сюда, ублюдок, сука, мать твою...

- Хватит, - я сдаюсь.

- Как хватит, так и не встанешь. Давай быстро. И вообще, Алекс, что с тобой случилось, что ты сопли жуёшь, в чём дело?

- Да иду я, иду, - я действительно встаю из кресла.

- Ну другое дело. Давай.

Я встаю из кресла. То есть прихожу в себя, стоя в проходе между моим и машиным столами. И останавливаюсь. Опаньки.

С каждым днём тяжелей сумма дел и вещей.

Помнят лучшее стены панельных пещер,

Но настойчивое настоящее

Лезет в форточки, вытяжки, водопровод.

С волчьей подлостью жертву берет в оборот

И проворством голодного ящера.

Так, а куда это я собрался в условиях дедлайна? Впрочем, с этим попадаловом всё равно до утра ковыряться. Вот это нехорошо, конечно, что вместо работы иду салатика поесть, но задание по работе совершенно мерзкое и делать его не хочется. Кому вообще будет легче от того, что я его сделаю? Не всё ли равно Гарику, какую туфту подписывать в номер? Да, проблема в том, что туфты нет вообще никакой - это очень серьёзная проблема и надо её решать. Но почему взрослые люди гетеросексуальной ориентации вообще заняты решением проблем в области туфты, и почему это так важно, и как так получилось, что значительную часть жизни и работы практически в каждой области человеческой деятельности стало занимать создание и размещение туфты?

Даже если я у Гарика спрошу, то он мне не ответит ничего внятного. Какую-нибудь цитату из русской литературы бросит как собаке кость. А ведь это удобно - все дырки в мироздании чужими цитатами затыкать. Перекладываешь ответственность за происходящее на Пушкина, Чехова и Толстого, и сам как бы не при делах, а что опять ерунда какая-то произошла - ну так сложилось исторически. Да я же и сам так делаю, только у меня вместо отечественных источников Флобер и Бурдьё. А то, что Бурдьё до недавнего времени был жив, как бы давало мне индульгенцию - я лучше и прогрессивнее, живу сейчас и смотрю реальности в лицо смело и открыто, пока другие за стеллажом замшелых истин схоронились. А я ничем не лучше, только лицемернее вдвойне, наглее и бессовестней. Поэтому вместо Бурдьё у меня Болтански теперь - ученик, местами превзошедший учителя. Долгих лет тебе, Люк Болтански, и крепкого здоровья - не подведи, братишка, без тебя мне будет совсем тяжело справляться.

Кстати, мне и сейчас непросто - куда это меня чёрт понёс? Надо было сказать, что я занят - так я сказал. Но это неправда, я не занят, поэтому оно и не сработало. Булгаков, чёрт. То есть я занят, конечно, но не в конкретный момент времени. Я вообще по жизни занят, причём преимущественно хернёй. Так что какая разница, по большому счёту, какой именно - пишу ли я туфту для Гарика или жую салат с Кариной? Никакой разницы. Только разнообразие. И чего я от неё бегаю тогда, почему на письма не отвечаю? Боюсь что ли? Ну так опасность надо встречать лицом к лицу. Хотя какая это опасность. Но предчувствие странное, явно ничего хорошего не произойдёт. Тем не менее, вперёд.

Лето - жизнь закипает и льет через край.

Все играют в людей, не боясь проиграть.

Это очень недорого лечится.

Так что к осени каждый уже отрастит

Клешни, жвалы, присоски и пару копыт,

Чтобы выглядеть по-человечески.

5.

Из тоски, из мыслей черных самых,

Из того, о чем нельзя мечтать,

Сотворю во тьме души Усаму,

Дабы утолить свою печаль.

В том самом полуподвале играет нью-диско. Карина сидит за вторым столом слева от диджейского пульта и потягивает лонг-айленд. Заметив меня, поднимает руку - иди сюда. Иду, раз уж пришёл. Одета она явно не в наше - не в то, что можно купить в Москве. С тех самых пор она живёт с родителями в Стокгольме. Уже давно, как быстро время летит. Это уже не девочка-подросток, это девка в самом соку. Что ей надо от меня, интересно. Улыбается во все 32 зуба и кивает, чтоб садился напротив. Не вопрос.

- Итак.

- Итак привет, - всё та же потрясающая улыбка. И насмешливый взгляд. И серёжки в виде огромных колец. И кулончик в тон. И грудь второго как минимум размера под ним. Надо как-то не пялиться. Наверное.

- Да. Привет.

Подходит официантка, кладёт меню и идёт к другому столу забирать посуду. Пауза какая-то глупая, а пялиться на неё нельзя. Но очень хочется. Но нельзя. Значит, будем говорить. Беру меню и начинаю его смотреть, хоть и знаю наизусть. Поехали.

- Как дела?

- Хорошо, - она всё ещё улыбается. Рада меня видеть. Чёрт.

- Понятно, что хорошо. Давай с детализацией, я ведь за тобой не слежу.

- Не следишь, да. А ты вообще хоть с кем-то из наших общаешься?

- А должен?

- Я в Гамбурге с Владом встречалась, полгода назад где-то. У него там клуб, - замечает, что я никак не реагирую. - Тебе неинтересно?