Страница 9 из 14
Так, или иначе, но "венгерский Ленин" вошел в историю, как один из самых кровавых палачей гражданской войны. Сам же он по этому поводу явно никаких угрызений совести не испытывал.
Коминтерн
После отзыва Куна из Крыма, Коминтерн нашел ему новое применение - помочь разжечь революцию в Германии. Еще осенью 1920 Кун вошел в состав Исполкома Коминтерна, теперь его включили в состав основного штаба мировой революции - бюро Исполкома, он же был избран и его секретарем.
В начале 1921 положение большевиков было крайне шатким - одолев своих прямых противников в лице белых армий, тем не менее, они столкнулись с еще более суровой угрозой: против большевистской власти начали подниматься те самые "народные массы", именем которых осуществляли свою власть большевики.
Та часть населения, которая разделяла лозунги большевиков и была готова терпеть неудобства в условиях гражданской войны, после разгрома белых больше не собиралась мириться с чрезвычайными нормами и стремилась, наконец, воспользоваться "завоеваниями революции". Крестьяне были недовольны продовольственной диктатурой, которая разоряла село и обессмысливала "черный передел" земли в 1917-18. Недовольство стал проявлять собственно и класс гегемон - пролетариат, переданные ему фабрики не работали, в городах был голод и холод. Заволновалась даже преторианская гвардия большевиков - революционные матросы в Кронштадте (в марте 1921 они поднимут восстание). Все это недовольство шло под лозунгами "Советы без коммунистов", то есть, принимая в целом идею советской власти и социализма, широкие круги рабочих и крестьян видели виновников кризиса в "комиссарах", то есть в большевистской бюрократической элите, отгородившейся от народа привилегиями и ставших новым господствующим классом. Признать свои ошибки лидеры большевиков, конечно, не могли, пойти на либерализацию режима тоже, иначе бы просто потеряли власть. "Ленинская диалектика" уже подсказывала нужный ответ - страну Советов захлестнула "мелкобуржуазная стихия", рабочий класс перерождается, сказывается отсталость России. Спасти мировую революцию в таких условиях может только ее победа в развитых европейских странах, прежде всего в Германии. Из этого выросла "теория наступления" Коминтерна - все силы надо бросить на экспорт революции в Европу, на разжигание мирового пожара. Идеологом этой политики стал глава Исполкома Коминтерна Григорий Зиновьев, одним из его ближайшим соратников - Бела Кун.
В марте 1921 Бела Кун с группой советников, в их числе его соратник по венгерской революции Йожеф Погань, выехал в Германию, поднимать пролетариат на революцию. В состав этой группы входил и агент Коминтерна Август Гуральский, сыгравший впоследствии печальную роль в судьбе Куна: именно на его показаниях в 1937 будут базироваться обвинения в адрес лидера венгерской компартии.
Кун привез приказ от Зиновьева: Компартия должна взять власть. Руководство Компартии в лице Пауля Леви протестовало против этого плана, считая выступление авантюрой. Тогда Бела Кун нашел верного союзника в лице левого экстремиста Макса Гёльца. 32-летний ветеран 1-й мировой войны, королевский гусар и кавалер Железного креста Макс Гельц принадлежал к крайне левому крылу Компартии, смыкавшемуся с анархистами. Самому ему льстил образ "немецкого Робин Гуда", сформировав бригаду из откровенных отморозков, он терроризировал города Центральной Германии. Его боевики и стали главной ударной силой мартовского восстания.
4 марта 1921 главная газета немецких коммунистов опубликовала призыв к свержению правительства. 22 марта коммунисты объявили всеобщую забастовку. В Лейпциге, Дрездене и других городах коммунисты стали захватывать органы власти. Гёльц грозил правительству организацией терактов по всей стране, и действительно динамитные заряды стали взрываться в госучреждениях, на железных дорогах, в некоторых местах пути сообщения были разорваны, под откос был пущен скорый поезд Галле-Лейпциг. 24 марта рабочие-коммунисты захватили химзавод в Лейне и забаррикадировались в нем. Опорой республиканского правительства становятся, как и 1919, антикоммунистические добровольческие отряды - фрайкоры. С обеих сторон в ход пошли артиллерия, бронемашины и даже бронепоезда.
Хотя быстро стало ясно, что революция проваливается, Кун безжалостно бросал в бой всё новые силы. Коминтерновец Вальтер Кривицкий, впоследствии перебежавший на Запад, вспоминал: "Преданные и прошедшие подготовку партийные активисты откликнулись на призыв, и батальон за батальоном были посланы партией на смерть с не меньшей жестокостью, чем это делал Людендорф, бросая войска на фронт".
Тем не менее, немецкие рабочие в массе отказались от участия в левом путче против республики. За пределы промышленных центров в Средней Германии восстание не вышло. Провалилась и всеобщая забастовка. После двух недель ожесточенных боев, 1 апреля коммунисты дали отбой, глава Компартии Германии Пауль Леви вышел в отставку. По горячим следам, он выпустит брошюру "Наш путь. Против путчизма", в которой вину за кровопролитие возложит на Коминтерн, за это его исключат из партии. Впоследствии Леви вступит в социал-демократическую партию, и будет выступать с разоблачениями в адрес коммунистов, в частности обвинит Карла Радека в причастности к убийству Розы Люксембург и Карла Либкнехта. В 1930, после самоубийства Леви, выпавшего в приступе горячки из окна своей квартиры, в знак протеста против минуты молчания в рейхстаге в память о депутате Леви, зал покинут одновременно коммунисты и нацисты.
После подавления восстания около 5 тысяч путчистов были осуждены трибуналами на тюремное заключение на общий срок 3000 лет. "Динамитчик" Гёльц был осужден пожизненно. В 1928, после общественной кампании в его защиту (в ней принимали участие Томас Манн и Альберт Эйнштейн), Гёльца амнистировали и он уехал в СССР, где прославился в основном алкоголизмом и эротоманскими похождениями. В 1933 он утонул при загадочных обстоятельствах в Волге.
После провала восстания начался разбор полетов. Кун огрызался на обвинения в плохой подготовке и авантюризме, виня во всем оппортунистов из ЦК КПГ и социал-демократов, утопивших в крови революцию. Он убеждал Коминтерн, что, оказавшись в изоляции Советская Россия погибнет, а значит надо продолжать форсирование мировой революции. III конгресс Коминтерна в июле 1921 года уклончиво оценил мартовские бои в Германии как "героическую борьбу сотен тысяч рабочих против буржуазии. Мужественно встав во главе их для защиты среднегерманских рабочих, КПГ доказала, что она является партией революционного пролетариата".
Однако Ленин, понимая провал "теории наступления", возложил ответственность за нее на Белу Куна, выразив ему "товарищеское порицание": "Вообще можно ли это назвать теорией? Это иллюзия, романтика. Поэтому-то она и была изобретена в стране "мыслителей и поэтов" (Германии - С.К.) при содействии моего милого Белы, который тоже принадлежит к нации (в данном случае - венгерской - С.К.) поэтически одаренной и чувствует себя обязанным быть всегда левее левого, хотя Бела прекрасный, преданный революционер". Троцкий в статье 1928 года описывает настроения Ленина еще более резко: "Когда я в разговорах с Лениным наедине пытался брать Бела Куна под защиту от слишком уж жестокой расправы, Ленин отвечал: "Не спорю, он человек боевой, но никуда не годный политик; надо научить людей не верить ему". Для главного же организатора кровавой авантюры Зиновьева, верного ленинца, никакой ответственности не наступило. Более того, Коминтерн через два года повторит бойню, теперь в Гамбурге, после чего КПГ на время окажется вне закона. Останется членом Исполкома и Бела Кун.