Страница 27 из 29
— Это же светлячки!
— Ага.
— Они повсюду!
Опираясь на ладони, я наблюдаю, как жуки появляются и исчезают, вспыхивают светом и внезапно меркнут. Это действует успокаивающе. Мы погружаемся в свой собственный волшебный мир, ощущая, как будто прошли долгие часы, но на самом деле это заняло не больше двадцати минут. В конце концов, я решаю заговорить.
— Я бываю здесь, когда хочу убежать от всего.
Она пристально смотрит на меня, практически впиваясь взглядом.
— Всегда прихожу именно сюда. Когда я впервые начал убегать из дома, задолго до того, как твое окно было открыто для меня, я бежал до тех пор, пока больше был не в состоянии бежать, пока силы не покидали меня. Мне нравится здесь. Мне нравятся светлячки, потому что они мне напоминают меня самого.
— О, не преувеличивай, твоя задница не светится. — Ее попытка поднять настроение вызывает улыбку на моем лице. — Я имею в виду, что это самая светлая часть твоего тела и…
— Потому что они горят ярко только мгновение. А потом все заканчивается. Они поднимаются на поверхность на обозрение всему миру только на миг, а потом их больше не существует.
— Логан ты не такой, как твой отец.
— Уотсон.
Это наше кодовое слово, и в данный момент оно быстро закрыло ей рот.
Когда Макс и я впервые подружились, то обнаружили, что было много вещей, которыми мы не хотели делиться друг с другом, поэтому подобрали кодовое слово, которое было бы индикатором того, что необходимо оставить неугодную тему. На протяжении многих лет оно менялось. Совсем недавно таким словом стало — Уотсон. Когда оно звучит, то разговор вмиг прекращается. Я не хочу когда-либо говорить о старике.
Макс проводит по губам языком, увлажняя их, и продолжает:
— И как же поймать и сохранить что-то настолько же красивое, манящее и яркое, но которое должно просуществовать лишь мгновение?
— Ты не сможешь сделать этого.
До того, как Макс может сказать что-то еще и продолжить разговор, который заведет нас в сложную ситуацию, и покончит с тем удивительным, что произошло между нами, я наклоняю ее лицо к своему и прижимаюсь губами к ее губам. Мгновенно она издает мягкий стон.
Черт. Да. Это моя девочка.
Я притягиваю ее ближе, когда ее язык сталкивается с моим, как будто пытается захватить его в плен.
Вы знаете, я целовал сотни девушек, но этот поцелуй единственный, что ощущается необъяснимо восхитительным.
Она обхватывает пальцами мой затылок, прижимая меня ближе к своим губам, к своему телу. Мой член мгновенно отвечает взаимностью на ее действия. Проклятье. Если мы не остановимся сейчас, я опрокину ее на траву прямо здесь.
Как будто услышав мои мысли, она отстраняется и поднимается на ноги. Затем серьезно заявляет:
— В машине будет лучше.
Я киваю с улыбкой и следую неспешно за ней, в то время как она специально поддразнивает меня, покачивая бедрами.
Дерьмо.
Я поправляю свой член, который болезненно упирается в джинсы. Открываю дверь машины, что кажется мне практически невыполнимой задачей, потому как вся кровь, по-видимому, устремилась к моему члену. Оказываясь внутри, Макс перебирается и усаживается верхом на мои колени, прижимаясь спиной к рулю. Не теряя времени, она вновь решительно накрывает своими губами мои, от ее напора я ударяюсь головой о спинку кресла. И я полностью теряю себя от опьяняющей ласки ее языка.
Черт. Это как наркотик, к которому я пристрастился. Чем сильнее я пытаюсь бороться с этим, тем сильнее в итоге я начинаю нуждаться в нем.
Я проскальзываю руками под ее джинсовую юбку и сжимаю ее задницу своими ладонями. Макс на мгновение разрывает поцелуй и с ее губ срывается нежный стон. Преисполненный решимости услышать его снова, я сминаю пальцами ее ягодицы и получаю тот же результат — еще один протяжный стон. Макс снова обрушивается на мои губы и в это же время руками скользит под мою рубашку, царапая мою грудь, и мы углубляем поцелуй. То, как сплетаются наши языки, самая потрясающая связь на земле. Я привык после нескольких поцелуев переходить сразу к делу. И всю эту хрень с прелюдией, я обычно пропускаю, но с Макс… Я бы никогда не смог пропустить этого.
Черт. Я мог бы кончить от одного этого дерьма.
Вдруг ее руки начинают возиться с моим ремнем, и я точно понимаю, куда это приведет. И я хочу этого. Я хочу, чтобы Макс объезжала мой член, выкрикивала мое имя, скользила неспешно вверх и резко опускалась до основания, чтобы я был глубоко в ней. Мгновенно, будто дублируя мои мысли, член начинает болезненно пульсировать от картинок, которые рисует мое сознание.
Не здесь. Не сейчас.
Отстраняясь, я прижимаюсь своим лбом к ее, мои глаза остаются закрытыми, дыхание вырывается из груди тяжелыми вздохами.
Черт возьми, я на самом деле тяжело дышу. Как какая-то паршивая собачонка. О, и не нужно начинать отпускать свои шуточки про собак.
Озадачившись, Макс шепчет:
— Что случилось? Я слишком тяжелая?
— О, господи, нет. — Я поднимаю голову, пальцами поглаживая ее голые ноги. — Просто…
— Нет презерватива?
— У меня всегда есть презерватив.
— Недостаточно места?
— Макс.
— Потому что мы могли бы всегда перелезть на заднее сидение.
Я касаюсь своей рукой ее щеки, чтобы привлечь внимание.
— Максимус.
Я опускаю руку, и с тяжелым вздохом она спрашивает:
— Да?
Я смотрю в ее глаза, которые смотрят на меня с затаенной в глубине надеждой. И я понимаю, что она также желает этого, как и я.
Чтоб меня, потому что это только усложняет все то, что я хочу сказать. Бл*дь, я не хочу медаль за это. Я хочу гребанный трофей.
— Не здесь, Макс.
— Тогда на заднем сиденье?
— Нет. Не здесь, Макс, — подчеркиваю я так, чтобы она поняла, что я имею в виду — не в моей машине и не сегодня.
Ее плечи тяжело опускаются, и она приводит себя в порядок, сидя на моем возбужденном до предела твердокаменном члене, горячий жар, который я чувствую от ее киски, говорит мне о том, что ее желание насквозь пропитало тонкие кружевные трусики.
Неважно. Я хочу чертов Суперкубок за все это дерьмо. Интересно, они организуют такие бои за звание чемпиона по воздержанию от самого горячего секса?
Я заправляю прядь волос за ее ухо, желая стереть этот разочарованный взгляд с ее лица.
Я не отвергаю ее. Не таким чертовым способом. Она должна понимать к чему я клоню. Вы же понимаете, так?
— Насколько бы я сильно не хотел взять тебя прямо здесь и сейчас, ты заслуживаешь лучшего, чем это, Макс. Намного большего.
Она мягко кивает и внимательно слушает меня, затем, хвала Иисусу, очень аккуратно, соскальзывает на свое кресло. После нескольких глубоких вдохов, позволяющих моему члену выпустить кровь к другим участкам моего тела, я поворачиваю ключ в замке зажигания, и мы начинаем нашу поездку обратно домой, в полной тишине.
Скажем так, что это и есть причина, почему я не хочу ходить на чертовы свидания. Это все чертовски сложно. И не моя вина, что единственное, что я сделал — это подумал о том, что она заслуживает лучшего, чем чертов секс в машине, но помимо этого, она заслуживает лучшего, чем секс со мной. Не имеет значения, как сильно я хочу взять ее, она все еще заслуживает лучшего. Лучшего, чем напрасно терять время с таким, как я. Я парень, который никогда не заканчивал свидание без секса прежде.
Я быстро бросаю взгляд на Макс, которая прижимается своим телом к двери, таким образом, чтобы находиться спиной ко мне и, делая все, чтобы сосредоточиться на виде за окном.
Ага. Отныне мне следует придерживаться прежнего плана, в котором было место лишь просто пустому одноразовому траху. Я знал, что трах был бы лучше, чем идти сюда с ней. Урок выучен.
17 глава
Макс