Страница 61 из 100
Ловлю усталый, но ироничный взгляд Алексеева. Ну, понятно, явился местный Иванушка-дурачок и будет их, прожженных интриганов, учить жизни, толкая разный наивный патриотический бред, в то время, когда у него на счету каждая минута. Не слушать же меня он с такой спешкой явился из Крыма всего десять дней назад, и это при том, что находился Алексеев в Крыму на лечении аж с самого октября 1916 года и, как писал потом Лукомский в мемуарах, явился, когда никто уже и не ожидал его возвращения в Могилев. Причем следует отметить, что вернулся он сильно больным, но, тем не менее, решительно перебрал на себя все дела в Ставке, распорядившись докладывать даже о незначительных событиях. Да и сейчас он, невзирая на болезнь и высокую температуру в районе 39 градусов, словно паук, крепко держит в руках все нити заговора и старается не упустить ни одной мелочи, к коим явно относит и мои нынешние бредни.
Взгляд Лукомского более оценивающ, ну да мы с ним общались сегодня, и он наверняка заметил какие-то перемены в царском брате. Возможно так же, что в нем живет еще и червь некой обиды на Алексеева за то, что тот фактически оттер его на вторые роли в предстоящем перевороте, да и к тому же отправил из Могилева назад в Особую армию генерала Гурко, исполнявшего дела наштаверха с ноября по февраль, проведшего ряд эффективных реформ в армии, разработавшего план кампании 1917 года, с которым у Лукомского отлично сложились отношения, и к которому тот явно симпатизировал. Тем более что именно генерал Гурко сосватал перед царем Лукомского на должность генерал-квартирмейстера Верховного Главнокомандующего. Быть может, мне удастся сыграть на некоторых внутренних противоречиях в руководстве заговором среди военных?
А вот "дядя" - Великий Князь Сергей Михайлович, раскурив папиросу, просто хмуро ждет продолжения, пытаясь с некоторым раздражением просто понять - к чему это все?
Продолжаю речь, внимательно изучая их лица и реакцию.
- Решения нужны и нужны немедленно. Но в ближайшие часы, а возможно дни, Государь не сможет отдать приказ о наведении порядка в стране. С момента отъезда Императорского поезда из Могилева и до прибытия Государя в Царское Село имеет место отсутствие Верховного Главнокомандующего у руля армии и страны. Законное правительство Империи пало. Государственная Дума распущена указом Императора. В настоящее время в стране возникло абсолютное безвластие, столь опасное в любое время и смертельное в период великой войны.
Воцаряется тишина. Все в шоке. Точнее в шоке не от того, что я сказал, а от того, что сказал это я. Местный Иванушка-дурачок, романтический Миша, любитель светской жизни и лошадей, объект сплетен в салонах, причина скандалов, потрясших Империю, и, как сказали бы в мое время, - известный тусовщик и мажор, вдруг заговорил о вещах, которые от него меньше всего можно было бы ожидать. Усилим эффект разорвавшейся бомбы.
- Сегодня утром я имел беседу с председателем Госдумы Родзянко, он предлагал мне стать диктатором и возглавить революцию в России.
Три пары глаз в упор смотрят на меня. Господа-товарищи ждут продолжения. Как опытные бойцы-интриганы они вовсе не готовы обнаруживать свою позицию раньше времени, давая козыря в руки оппонента. Я же фактически иду в Ва-Банк. Мне позарез нужно установить контроль над армией, над возможностью двигать воинские части и получить право приказывать хотя бы некоторым из них, не допустив при этом безвластия и хаоса в стране. Установить, опираясь на поддержку присутствующих в кабинете или же без их поддержки и участия вообще. Причем, мне это все нужно сделать именно сейчас, буквально до наступления утра, иначе будет поздно и можно смело паковать отсутствующие у меня чемоданы или гулять к ближайшей расстрельной стенке.
- Господа, чаши весов истории замерли в шатком равновесии. Законная власть в Петрограде бездействует. Лидеры мятежа увлеченно делят портфели, но и их реальная власть не распространяется дальше залов заседаний. Ситуация в столице и вокруг нее на данный час такова, что ни одна из сторон не имеет реальной силы. Все эти революционные толпы бродят по улицам сами по себе и заняты разгромом магазинов. Войска не подчиняются никому. Подавляющая масса солдат не готова проливать кровь за революцию. Они просто не хотят на фронт. Но, при реальном вступлении боеспособных войск в столицу, или даже при поступлении реальных известий о подходе таких войск, эти крикуны-дезертиры вероятнее всего разбегутся или примкнут к победителю. Мятеж в данный час лишь колосс на глиняных ногах. А это значит, что пожар мятежа еще можно погасить решительными действиями. Потому, в сложившейся ситуации, именно наши действия и наши решения или же наши бездействия и нерешительность, определят будущее России.
Держу паузу и смотрю в лица присутствующих. Они не торопятся реагировать и ждут завершающего предложения с моей стороны.
- Обязанность верных своему долгу военных в условиях тяжелейшей войны и революционного хаоса - взять ответственность на себя и очистить общество от безответственных политиканов, зарвавшихся хамов и пьяного отребья, которое пытается захватить власть в стране. Кто-то должен взять на себя ответственность и взвалить на себя бремя восстановления порядка в России.
Я встаю из-за стола и продолжаю уже стоя.
- Господа, на плечах каждого из присутствующих в этой комнате генеральские погоны. Наш долг помочь Государю Императору, которому мы все присягали в верности, в этот невыносимо сложный час. Помочь ему спасти Отечество в самое страшное для страны время, стать опорой его правления, а затем, как подобает верным офицерам, смиренно вручить его милости наши судьбы и саму нашу жизнь, если это потребуется. Я убежден, что только сочетание быстрых и эффективных военных мер по прекращению мятежа и немедленное объявление реформ может спасти Россию. Время решительных полумер безвозвратно ушло, господа! Времени больше нет!
Стою перед ними с горящим взглядом. Ноздри мои раздуваются, правая рука упирается кулаком в стол. Набираю в грудь воздуха и чеканю каждое слово:
- Перед лицом нависшей над Россией опасностью, я, как ближайший к Престолу взрослый член Императорской Фамилии, как брат Императора и как возможный Регент Государства, и при поддержке с вашей стороны, временно принимаю на себя диктаторские полномочия во имя спасения Отчизны и армии. Я лично готов нести всю полноту ответственности за это решение перед историей и Государем. После того, как Государь Император сможет вернуться к управлению Империей, я сложу свои временные диктаторские полномочия и преклоню колени перед Императором с мольбой утвердить наши действия и наши проекты реформ. Уверен, что Государь милостив, простит нас недостойных и поддержит наши действия. Если же нет, то я готов к любому повелению Императора относительно себя и приму такое решение спокойно. Ибо я буду знать, что я сделал для России все, что от меня зависело и Господь Бог тому свидетель. За вами слово и за вами решение, господа!
Перевожу дыхание. Жду. Решающий момент наступил, но пауза затягивалась. Лукомский пил кофе, Сергей Михайлович курил папиросу, а наштаверх задумчиво глядел куда-то в стол. Наконец Алексеев заговорил.
- Ваше Императорское Высочество! Мы выслушали ваше эмоциональное выступление и его эмоциональность нам понятна. Однако ряд моментов, высказанных вами, заставляют нас отнестись к вашим желаниям с крайней осторожностью. В настоящее время силы армии напряжены до предела. Войска растянуты на всем протяжении фронта от Балтики до Черного моря и Кавказских гор. Задействование сколь-нибудь значимых сил в наведении порядка в тылу мне представляется опасным с военной точки зрения.
- Почему? На улице зима, на фронтах затишье. Ожидать наступление противника по глубокому снегу вряд ли стоит. Да и не готовы они к масштабному наступлению. Значит, у нас есть возможность задействовать резервы, которые готовятся к весеннему наступлению.
Алексеев хмурится и бросает быстрый взгляд на Лукомского. Тот включается в разговор.