Страница 60 из 100
Лукомский старался не демонстрировать свои размышления, но очевидно его мысли двигались в схожем направлении с Алексеевым. Однако хаос революции был и к нему скор на расправу - уже через месяц генерал Лукомский был отправлен командовать армейским корпусом, а затем, за участие в корниловском мятеже, был в августе арестован по приказу Керенского все тем же генералом Алексеевым...
Генерал Иванов стоял напыщенный и торжественный, всем своим видом демонстрируя свою великую миссию восстановления порядка, порученную им лично Государем Императором. Он не знает о том, что сумев в реальной истории, в отличие от Николая Второго, добраться до Царского Села, он получит две телеграммы. Одну - от генерала Алексеева: "Частые сведения говорят, что в Петрограде наступило полное спокойствие. Войска, примкнув к Временному Правительству, в полном составе приводятся в порядок. Временное Правительство, под председательством Родзянки, заседая в Государственной Думе, пригласило командиров воинских частей для получения приказаний по поддержанию порядка. Воззвание к населению, выпущенное Временным Правительством, говорит о незыблемости монархического начала в России, о необходимости новых оснований для выбора и назначения правительства. Ждут с нетерпением приезда Его Величества, чтобы представить ему всё изложенное и просьбу принять это пожелание народа. Если эти сведения верны, то изменяются способы ваших действий, переговоры приведут к умиротворению, дабы избежать позорной междоусобицы, столь желанной нашему врагу, дабы сохранить учреждения, заводы и пустить в ход работы. Воззвание нового министра Бубликова к железнодорожникам, мною полученное окружным путём, зовёт к усиленной работе всех, дабы наладить расстроенный транспорт. Доложите Его Величеству всё это и убеждение, что дело можно привести к хорошему концу, который укрепит Россию. Алексеев". Вторую - от обожаемого монарха: "Царское Село. Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай. 2 марта 1917 г. 0 часов 20 минут". После ареста генерал Иванов будет взят на поруки лично Керенским. Всего этого Николай Иудович еще не знает и готовится стать Спасителем Отечества...
Главные Игроки могилевской части Большой Игры готовились выбросить кости и сделать каждый свой ход. Но, как известно, хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах...
* * *
ПЕТРОГРАД. 28 февраля (13 марта) 1917 года.
Этой же ночью некими молодыми людьми был арестован председатель Государственного Совета Российской Империи Щегловитов. Керенский лично запер его в одной из комнат дворца, а ключ положил себе в карман...
* * *
МОГИЛЕВ. 28 февраля (13 марта) 1917 года.
Взглянув еще раз на господ генералов, я прошелся по платформе, пытаясь осмыслить масштабы разразившейся катастрофы. Что ж, моя миссия к царю-батюшке, нужно признать, завершилась полным фиаско. Я полностью лишился возможности влиять на события через Николая, а значит, вся концепция, на которой базировались мои действия и планы, полностью несостоятельна. Теперь у меня нет ни власти царя, ни его имени, ни возможностей от его имени говорить. А это значит, что заговор, безусловно, достигнет успеха и история покатится по известной мне колее, результатом которой станет гражданская война для страны, катастрофа для человечества и пуля под Пермью лично для меня.
И варианта пока вырисовывается целых два. Первый - быстренько пытаться исчезнуть и ждать, пока мой незабвенный "братец" через три дня скинет корону на мою голову. И что дальше? Пытаться организовать сопротивление Временному правительству? Ерунда, ведь за три дня революция охватит обширные территории, а власть Временного правительства сильно укрепится. И тогда любые мои возможные действия обязательно приведут к Гражданской войне уже прямо сейчас. Это как раз то, чего хочет Беррингтон и аналитики из "Novus ordo seclorum", но никак не я. Так что этот вариант - не вариант.
Второй вариант - я исчезаю совсем и спешно стараюсь покинуть Россию, поскольку, как показала реальная для меня история, после революции Михаила Александровича возьмут в разработку очень быстро и не упустят до того самого выстрела в голову под Пермью. И даже если мне, зная итог всего, и удастся сейчас уйти от бдительного ока всяких революционеров, то меня ждет горькая и позорная эмиграция, в которой я буду никто и влиять на мировую политику я больше не буду никогда.
И дальше одно из двух. Либо я буду заниматься ерундой, конкурируя с всякими Кириллами Владимировичами и прочими относительно того, кто из нас глава Императорского Дома в эмиграции и, соответственно, кто из нас теоретический претендент на теоретический Престол. Зная, что на ближайшие сто лет реставрации монархии в России ожидать не приходится, то все это чисто мышиная возня.
Либо я отправляюсь в какую-нибудь Аргентину, где буду жить на ферме, бессильно глядя из аргентинского далека на то, как мою страну рвут на части все кому ни лень и, буду в усмерть напиваться аргентинским вином, смотря на то, как гибнут десятки миллионов моих соотечественников, и, зная о том, что впереди мир ждет гибель всего человечества.
Такое вот многообразие выбора нарисовалось. То есть, вариантов у меня больше нет. Ни одного. Совсем. Такой вот исторический тупик.
Но если не помогает ювелирный подход с его точечным, буквально хирургическим влиянием на ход истории, то, пожалуй, придется мне применить для этой цели более прогрессивный бульдозерный метод, снеся этот театр абсурда к чертовой бабушке. И глядя на то, как генерал Иванов раскланивается с остальными "членами Политбюро" и покидает платформу, я, усмехнувшись, заметил сам себе - раз я целый день не переставал слегка забавлять Ее Величество Историю своими бесплодными потугами что-то мягко изменить, то значит пришла пора Историю эту неприятно удивить, а, возможно, и просто безобразно шокировать. Так что вперед, майор Романов, пришла пора сыграть по-взрослому.
Итак, внимание, я выхожу!
- Господа, прошу вас уделить мне несколько минут вашего внимания. У меня такое чувство, что для нас четверых ночь только начинается...
* * *
- Как дела в столице?
- В Петрограде все спокойно, но дом ваш сгорел, и что сталось с вашим семейством, неизвестно.
(Из разговора Министра Императорского Двора графа Фредерикса с военным и морским министром Временного правительства Александром Гучковым.)
* * *
МОГИЛЕВ. 28 февраля (13 марта) 1917 года.
- Императорский поезд ушел, господа. Ушел, оставив неразрешенными целый ворох проблем. Проблем, которые усугубляются с каждым часом. Мятеж ширится. Империя на грани гибели. Столица фактически в руках мятежников. Балтийский флот на грани измены. Войска в Петрограде в массе своей либо перешли на сторону восставших, либо заняли позицию выжидания. Растеряны или выжидают многие высшие чиновники в столице и на местах. Правительство князя Голицына преступно самоустранилось и прекратило свое существование. Военные начальники в Петрограде демонстрируют полную беспомощность, переходящую в предательство. Предательство, господа.