Страница 7 из 15
Глаза Ченка жадно впитывали слова, и невольно яд их овладевал разумом…
…Через несколько минут Ченк сообщил Солнечному совету о самоубийстве профессора древней литературы Ренца О’Неля. Весть потрясла всех — за последние века то был первый случай самоубийства. В повестку дня очередного заседания Совета был включен доклад Ченка.
Будет бой
Огневой!
Смех будет, плач будет
Перламутровый…
Бесшумные аэрокресла слетались ко Дворцу мудрых решений.
Ченк первым прилетел во Дворец мудрых решений на заседание Солнечного совета и, взволнованный, сразу же прошел в Зал высшей мысли. Глубокие кресла, маленькие гнутые столики у каждого из них, мягкий свет — все позволяло всецело отдаться умственной работе, и под высоким, прозрачным куполом, венчавшим круглый зал, нередко зарождались гениальные идеи.
Ченк был один. После пережитого он хотел собраться с мыслями, обдумать неожиданные для него самого выводы, пришедшие вместе с болью.
Он не привык сомневаться. Дорога его всегда была ясна, и он решительно шел вперед.
На заводе, где он работал главным инженером, собирали, как и везде, межпланетные ракеты. Требовалось изготовить великое множество ракет, чтобы перевезти всех землян на другую планету, когда Солнце погаснет окончательно. А последние известия из Центральной обсерватории были такими неопределенными, такими тревожными… Необходимо ускорить выпуск ракет. Он уже договорился с Ренцем, что они вместе явятся в Зал высшей мысли, где Ченк торжественно подарит людям Земли свое изобретение, которое усовершенствует конструкцию ракет.
А теперь?..
Кто-то тихо притронулся к его рукаву.
— О чем вы так глубоко задумались, Ченк?
Он вздрогнул. Рядом стоял Председатель совета и ласково улыбался.
— Все мы знаем, какую страшную потерю принесла нам судьба. Но сейчас вы сможете отдохнуть мыслями и поделиться с нами печальными впечатлениями от неожиданной смерти нашего общего друга… Садитесь, прошу вас. Все уже собрались.
— Простите, — сухо и неприветливо ответил Ченк, — я немного задумался…
Полулежа в глубоком кресле, Ченк прищуренными глазами осматривал Зал. Фонографы, фотографирующие голос вместе с лицом говорящего, сложные приборы, записывающие четкими рядами мысли высокого напряжения, рефлекторы волевых импульсов и другие приспособления в строгом порядке стояли на каждом столике. Часть мест в Зале занимали члены Комитета мудрых решений; остальные места в большинстве своем пустовали — они предназначались для тех землян, которые приходили сюда с какой-либо выдающейся идеей. И если аппарат, принимавший и записывавший только мысли высокого напряжения, отмечал ее, автор такой идеи входил в Комитет.
Сейчас в Зале были лишь члены Солнечного совета, одной из многих секций Комитета. Знакомые, знакомые лица… Вдруг Ченк заметил, что на «кандидатском», как шутили между собой члены Комитета, месте сидит какой-то юноша. Ченк уже видел однажды его энергичные глаза в этом зале. Он горячо говорил тогда о своем проекте строительства нового солнца. Ченк хорошо помнил, как смеялись в тот день над молодым ученым!
— Вы собираетесь дать нам новое солнце, дитя мое? — иронично спросил его председатель. — Не захватили ли вы его случаем с собой? Кажется, оно у вас в кармане? Мы уже, знаете ли, вышли из того возраста, когда тешатся пустыми мечтами о подобных игрушках.
Все смеялись и даже не предоставили юноше слова для ответа. А сейчас он снова здесь… Сегодня… Именно сегодня, когда…
Усилием воли Ченк отвлекся от юноши и стал прислушиваться к речи председателя…
— О’Нель убил себя… Убил, как когда-то наши романтичные предки. Вы только что прослушали запись фонографа, передавшую нам его последние слова, и все вы понимаете, что это преступление. Да, собратья! Да! Это страшное преступление против всех землян. Разве мы, сильные среди сильных, не знаем так же хорошо, какие уродливые перспективы сулит нам переселение на другую планету? Но это единственное спасение. Солнце гаснет! Другого выхода у нас нет. Собратья! Давайте же быстрее строить ракеты! Мы должны всеми силами удержать землян от паники! Ренц О’Нель загубил себя, но его поступок следует скрыть, хранить в тайне. Иначе это испугает и обеспокоит всех — и кто знает, к чему еще приведет жителей Земли? Он предал наше дело, и мы обязаны предотвратить возможные последствия. Мужество и спокойствие — вот единственное, что спасет нас теперь, высокомудрые собратья!
Все внимательно слушали в тишине. Затем — перекличка голосов:
— Совершенно верно, собратья! Мы не можем всем открыть эту горькую правду.
— Это было бы преступлением!
— Известие о самоубийстве, бесспорно, обеспокоит всех землян.
— Могут остановиться заводы!
— Земляне откажутся лететь — и погибнут!
— Нет, не погибнут, — неожиданно сказал кто-то, — есть иной способ спастись!
Крик возмущения заглушил голос. Все лишь удивленно оборачивались, ища глазами — кто это здесь, в этом Зале, осмелился выступить один против всех?!
Ченк торопливо взял громкоговоритель и сам едва узнал свой голос, внезапно ставший стальным и строгим.
— Собратья! Ренц О’Нель не был предателем!
Ему не дали говорить дальше.
— Как не был?
— И вы с ним?
— Лишить его слова!
Но Председатель поднял руку, и Ченк получил возможность продолжать.
— Ренц О’Нель не был предателем, — твердо повторил он, — Ренц честно жил и честно умер — ведь тот плен, который готовите вы землянам, действительно ужасен…
— И вы, и вы, Ченк, вместе с нами, — въедливо перебил его кто-то.
— Да. Который до сих пор, я подчеркиваю, до сих пор готовил с вами и я. Но смерть О’Неля открыла мне глаза. Я призываю вас, собратья, исправить свою ошибку! Не губите землян! Известите всех о самоубийстве О’Неля. Призовите жителей Земли искать средства для создания нового солнца, пока еще не поздно! Я ухожу — и буду распространять эту мысль повсюду… И если вы не со мной, я против вас!
Множество рук потянулось к рупорам. Никакая сила не смогла бы сдержать возмущение.
— Он сошел с ума!
— Гнать его!
— Какой позор, — в этих стенах нелепые мысли!
Председатель снова поднял руку, и шум мало-помалу прекратился.
— Слово имеет Хронс.
— Высокомудрые собратья! Мы положили много сил, энергии и помыслов на спасение землян от неминуемой смерти после угасания Солнца. Сделать больше не сумел бы никто. Солнце угасает все быстрее. Вскоре нам придется улететь с Земли, — и мы должны безжалостно осудить и заклеймить, как предательство, поступок мертвого О’Неля и, к сожалению, еще живого предателя Ченка!
Зал замер. Ченк был одним из самых уважаемых членов Совета, и резкое выступление Хронса поразило всех. Но и неожиданная решительность, с какой Ченк защищал Ренца, смутила советников. Аппараты показывали максимум нервного напряжения. Слово «предатель» было брошено, и некоторые уже вполголоса повторяли его.
Вновь выступил Председатель.
— Мне кажется, рано еще называть Ченка предателем. В его выступлении я вижу ошибку — конечно, прискорбную, но все же только ошибку. Вы ведь понимаете, что он, как и мы, стремится спасти Землю. Предательское деяние Ренца тяжело сказалось на нем. Однако мы обязаны напомнить Ченку, что лишь перебравшись на другую планету, под другим солнцем, мы сможем и дальше существовать. Жизнь там будет, вне сомнения, трудная, но все же она лучше смерти. Другого выхода мы не знаем…
— Но должны искать его! — запальчиво воскликнул Ченк. — Мы до последнего должны искать другой путь спасения! И привлечь к этому всех. Говорю вам всем — то, что вы делаете, преступление! Ренц тысячу раз прав! Нужно пробовать, искать…