Страница 63 из 93

Сладкая Тьма

Кобяков Виталий Витальевич

Глава 17.

Пробито легкое. Минута, может две, если не повезет. Но это конец. Левой рукой я зажимал рану, только вдохнуть всё равно не мог. Мое тело парализовала боль. Я хорошо умею подавлять болевые ощущения, научился, пока лежал с обугленной спиной привязанным к кровати. Только в моей теперешней ситуации всё бесполезно.

Я слегка приподнял голову, продолжая надавливать на рану и держаться за асфальт, чтобы не упасть. Признаться честно, я ожидал получить снайперскую пулю от несколько иного человека. И из СВД, а не из ВСС. Хотя, отдам Златову должное, он наконец-то нашел себе достойное оружие.

Ко мне приближались три силуэта. Улыбка моего ненавистника сверкала искренними лучами счастья. Всё бы сейчас отдал за малейшую возможность выбить ему зубы. Группа остановились прямо в метре от меня, стоящего на коленях и теряющего последние силы. У первого в руках ВСС, Златов и еще один с пистолетами.

- Как же долго я этого ждал, - произнес маленький фанатик. - Такова Божья Воля, ничего личного.

Внезапно я ощутил что-то металлическое на своих пальцах, которыми зажимал брешь в теле. Я резко сделал глубокий вдох, оттолкнулся от земли правой рукой, ей же выхватил Узи с бедра и дал очередь по троице.

Выплюнув скопившуюся во рту кровь, я упал на спину и начал дышать полной грудью, периодически откашливая красную жижу. Рана всё еще стонала, но пуля каким-то невообразимым образом оказалась у меня в руке. И пробоина в легком, судя по всему, затянулась. Хрень волшебная.

Провалявшись так минуту, наслаждаясь стонами раненых врагов и возможностью дышать, я нехотя поднялся на ноги. Один труп, Златов держится за бедро, третий, который был со снайперской винтовкой, оказался в моей ситуации. Я продырявил ему грудную клетку. Он лежал на спине и не мог сделать вдох.

- Око за око, - наклонился я над снайпером, улыбнулся, затем пошел к Златову.

- Видимо, твой Бог только что воскресил меня и убил тебя, такова Божья Воля, - присел я на корточки рядом с врагом, отодвинул от него пистолет, к которому он пытался тянуться.

- Ты демон, - лицо Златова искривилось от боли и ярости.

- Я жив, а ты скоро умрешь, - теперь на мне блестела улыбка. И, спорю, что он тоже мечтает отдать всё, лишь бы исправить ситуацию.

- В голову, пожалуйста, - смирился фанатик с проигрышем.

- Что? - встал я с корточек и начал победоносно расхаживать из стороны в сторону. Хрипы умирающего снайпера слегка бесят, но милосердия он от меня не дождется. - Ты меня вдруг рыцарем в сияющих доспехах начал считать? Я же демон!

- Пожалуйста, - взмолился он.

- У меня другие планы, - говорил я, снимая глушитель с Узи. - Я расскажу тебе, как всё будет: ты умрешь медленно и станешь Проклятым. Затем я найду тебя, отрублю руки, отрежу уши и нос, выбью глаза. Выкину части твоего тела за границу Бездны, чтобы Люцифер точно не восстановил тебя. Потом я вырою глубокую яму и сброшу тебя в нее. Возможно, отрежу и яйца, но я еще не решил...

- Пожалуйста, - вновь произнес Златов. Но я лишь оскалился, навел на него Узи и сделал еще два выстрела. В обе ноги. Чтобы уж точно не ушел. Он истечет кровью или Проклятые найдут его раньше. Не знаю, что лучше.

- Я бы помочился на тебя, но не хочется сейчас, извини, - говорил я, уходя от кричащего и стонущего фанатика. Прицепив обратно глушитель, я попытался ускорить свой шаг, но боль продолжала мешать мне.

Сколько прошло с момента попадания пули до ее чудесного извлечения? Минута? Не уверен. Но знаю, кого поблагодарить. Слава Люциферу и всё такое. Однако я, в любом случае, надеру и тебе задницу, когда придет время.

Помнится, двое Проклятых чересчур быстро воскресли, когда Атлас пытался арестовать меня. И у меня появилась догадка: вокруг моего тела, а, может, и внутри, летает дикое количество Войтов. Нет сомнений, что они меня восстановили. Считают за Проклятого? Возможно, не уверен.

Раньше мне не латали раны. Но я и по полгода в Бездне никогда не проводил. А еще мне еда не нужна. Видимо, они меня и подкармливают при необходимости. Именно меня, а не всех выживших. Ева умерла. Однако ее ранения оказались слишком серьезными, у нее не было минуты.

Да что же это такое?! Почему до сих пор так больно?! Я остановился на набережной и принялся снимать небаллистическую броню с торса. Эх, а если бы я носил обычный бронежилет, то не узнал бы о такой беззаветной любви Войтов ко мне. Я снял и длиннорукавку, чтобы получше рассмотреть себя.