Страница 7 из 19
Наука, изучающая вышеописанную дисциплину, называлась пониматикой. Название было неслучайным, ибо все эти вещи очень важно было именно понимать. Если полистать учебник пониматики, то можно было найти следующие положения: "Правовое Общество - это демократическая система, объединяющая участников с целью равного и справедливого деления апельсинов по принципу, где каждому должно достаться по пять штук", "Демократия - это общественный строй, при котором все обязаны делать так, как считает правильным большинство", "Общество является единственным возможным способом удержания порядка, и никаких других способов не бывает, и быть не может... ", "Где нет порядка, там хаос и беспорядок, и разграбленные и растоптанные апельсины...", и т.п. положения, относительно соответствия или несоответствия которым сознательный участник Общества должна был судить об истинности или ложности каких-то утверждений.
Изучение пониматики было обязательным для всех, а не желающие её учить не допускались к раздачи апельсинам. Сдавшие же экзамен с лучшими результатами дольками, а иногда даже и целым апельсином. С тех пор все были очень грамотными, и за убеждением, что против Закона ни при каких случаях идти нельзя, стояла не неграмотность, а именно грамотность.
История девятая. Как продолжилась система обучения
После обязательного обучения его можно было добровольно продолжить, поступив на курс дополнительного обучения, где можно было научиться считать до тридцати. А после этого на следующий курс, где уже учили считать до трёхсот, и т.д. И на каждом курсе шло ещё более углублённое изучение пониматики, и такое, что ни у кого не оставалось никаких сомнений, что против Закона идти нельзя. А поступить на первый курс продолженного обучения можно было лишь после успешной аттестации в основном обучении. В результате чего люди, сомневающиеся в правоте Закона, к продолженному обучению просто не допускались. Так было нужно потому, что, как объяснил Верховный, знание - сила, а давать силу неграмотным людям опасно для общества.
Поскольку основной задачей продолженного обучения была подготовка марамуков на вышестоящие должности, а количество этих должностей было ограниченным, то и количество мест обучаемых было, соответственно, ограничено тоже. И брали на них, соответственно, на конкурсной основе. Приоритет отдавался, естественно, тем, кто лучше всех сдавал самый важный в обществе предмет - пониматику. А если какая-то часть обучаемых не справлялась с программой, то она отсеивалась, а на их места добирали новых. Таким образом, соблюдался закон правового Общества, где, с одной стороны, никого учиться силой не заставляли, а с другой, в обучении никому не отказывалось, ибо право поступать на курсы имели все равное.
Те, кто успешно сдавали первый продолженный курс, могли занимать должность марабуков, или продолжать учиться дальше, чтобы занять должность барабуков. Чтобы продолжить учиться, нужно было, естественно, пройти соответствующий экзамен.
Изучение материала проходило группами по несколько человек под чутким руководством специального преподавателя, называемого объяснятелем, который прошёл специальное обучение, чтобы обучать других. Для каждого курса были свои объяснятели, и каждый имел соответствующую его уровню квалификацию. Назначались объяснятели на первый курс продолженного обучения всегда только с одобрения объяснятелей второго курса, а те - с одобрения третьего. Объяснятели третьего уровня назывались высшими, и назначались всегда с одобрения Верховного. Все объяснятели получали неплохую зарплату в виде апельсинов, а высшие получали самую большую.
Наука счёту называлась зубристикой. Таким названием она была обязана тому, что обучающим приходилось много зубрить из преподаваемого ей материала. Если раскрыть учебник по зубристике, то можно было прочитать следующее: "Сначала идёт число 1, а за ним сразу непосредственно следует число 2, ну а после него идёт число 3. Самое последнее число, которое мы изучим в этом курсе, это число 30, а за 11 единиц до него идёт число 19. После 19 идёт 20. А после 3 через 11 единиц идёт 14, а ещё есть число 5 ...". И так далее, в подобном духе, был расписан весь материал.
Поскольку учебник непонятное объяснял непонятным, обучаемым оставалось непонятным, как применять полученные знания, поэтому они предпочитали во всём слушать объяснятеля, и не в чём ему не перечить. Таким образом, обучаемый невольно сам научался уважать систему, ощущая, что он никто, а система всё, и сам по себе он без неё ничего не может.
С грехом пополам, запомнив большую часть того, что он говорил, можно было получить от объяснятеля положительную оценку. Часто бывало, что обучаемые не понимали даже после объяснений, но при этом старались всё равно изображать понимание, поскольку знали, что за излишнюю непонятливость можно было вылететь с курса, а вылетать раньше срока никому не хотелось.
После завершения теоретической части учебника начиналась практическая с решением примеров, многие из которых были приведены и разжёваны в учебнике. А поскольку некоторые примеры имели не два, а сразу по нескольку оперируемых чисел в своём составе, то количество примеров даже в пределах 30 получалось очень большим, и учебник по зубристике получался достаточно толстым.
Поскольку понимание такого трудного материала многим давалось не очень легко, результаты примеров обучаемые предпочитали заучивать. Заучивание занимало много сил и называлось зубрёжкой, что заблаговременно было предвидено великим учёным - Верховным, основавшим правовое Общество, учредившим систему обучения наукам, и в своей дальновидности присвоившего науке счёта правильное название "зубристика".
Поскольку из прочтения учебника по зубристике не следовало явного понимания, каким образом это материал мог бы помочь получению большего количества апельсинов в реальных жизненных ситуациях, то желание учиться быстро падало в процессе обучения, превращаясь в нудный утомительный процесс, который хотелось поскорее завершить, и больше никогда к нему не возвращаться. Сверх того, заучить такое количество примеров было под силу не каждому, и многие предпочитали подходить к делу спустя рукава, и потому на контрольных зачастую списывали друг у друга, не вникая в суть задачи. К их великой радости, объяснятели часто смотрели на это сквозь пальцы, ибо правовое Общество было гуманным, а в гуманном обществе к слабостям человека подходили с пониманием. И в результате обучения большинство обучаемых приходило к тому, чтобы сдать кое-как проходимый материал, получить по аттестации какую-нибудь должность младшего помощника марабука, и ни на какие продолжающие курсы после этого большинство из них идти уже и не собирались. А после сдачи экзамена старались особо не высовываться, чтобы не попадаться на своей неграмотности.
Многое из заученного материала большинством обучаемых так же быстро забывалось, не будучи применяемым на практике, и потому через некоторое время их знания сводились к тому, что они не помнили, что именно было написано в учебнике, но помнили, что "там всё написано правильно".
Впрочем, помимо проблемы недостаточной усидчивости обучаемых была ещё и противоположная проблема, когда иные обучаемые, наоборот, проявляли излишнее рвение к учёбе, причём направленное в абсолютно ненужную Обществу сторону. Бывали случаи, когда посреди лекции один из обучаемых поднимал руку, и с не очень уверенным видом заявлял что-то вроде: "...когда-то в истории существовала предшествующая форма общества, которая имела ошибку, когда при делении 10 апельсинов Верховный сразу взял себе 5. В то, время, как из изученного материала вроде как следует, что должно быть не 5, а меньше...", но тут же бывал перебит объяснятелем: "Вот из-за таких неучей, которые плохо учили пониматику, наше общество и находится в опасности!". После этого, как по команде, следовал дружный смех всего курса, потому, как все учили пониматику, и знали, к чему приводят такие мысли. Пристыжённый, он садился на место, так до конца и не уверенный, правильно ли он посчитал, ибо в учебнике именно примера с делением 10 на 10 почему-то не было.