Страница 6 из 19
Поскольку Закон Общества Справедливости и Равенства был достаточно сложный, при его трактовке часто возникали ситуации, когда один вроде бы последовательный ход мыслей приводит к одному выводу, а другой вроде бы не менее последовательный - к другому. При этом, выводы эти противоречили друг другу, но однозначно доказать, что один вывод не состоятельнее другого, не получалось. Например, в спорах у той же оппозиции одна трактовка Закона давала одним удовлетворительный результат, а других оставляла обделенными, а альтернативная - наоборот. И с тех пор участники Общества быстро усвоили для себя один очень важный урок: есть выгодная для них правда, а есть невыгодная. И пусть чужая правда ничуть не менее логичная и последовательная, но это ещё не повод её признавать. Ибо, чем больше будешь прислушиваться к чужой правде, тем вернее без единой дольки в конечном итоге и останешься.
Почему так получалось, что правды не сходились между собой, было не совсем понятно, но это уже и не особо волновало типичного марамука, ибо в связи с проблемами делёжки было куча других более насущных вопросов. "Ну зачем об этом думать? - отвечал обычный марамук, когда ему задавали такой вопрос, - лучше подумать, как получше отдохнуть, чтобы набраться сил, чтобы побольше заработать себе апельсинов!". Поэтому, когда в такой системе марамуку пытались что-то объяснить, он уже не спешил внимать, потому, что просто уже привык никому не верить. И как бы логично и последовательно ему всё не было преподнесено, для него это ещё не был повод доверять изложенному. "Идите вы куда подальше с вашей логичностью, - говорил он, - я свою правду для себя нашёл, и я с ней спокоен, что в конец обделённым не буду. И ничего другого мне не нужно. Зачем нам ваша правда, которая ещё, не известно, чем обернётся? У нас своя правда есть, проверенная, и надёжная, и в последовательности и логичности она вашей ничем не уступает. Только вот с вашей она не сходится, и потому, или моя правда будет, или ваша. Так что нам с вами не по пути, а вашу правду мы знаем - вашего брата послушаешь, так вообще без всего останешься!". И потому марамука трудно было в чём-то убедить.
Поскольку марамуки в споре не хотели признавать чужую правду, их споры между собой имели одну особенность. Все предпочитали вести споры теми методами, которые не оставляли возможности им что-то доказать. Диалектика их спора обычно сводилась к тому, чтобы оппонента или переорать, так, чтобы все услышали именно тебя, а не его, или более остро и язвительно подобрать обзывательства, чтобы все засмеялись над ним, а не над тобой. Или, как альтернатива, победить в мордобое, которым нередко заканчивались споры, что считалось самым веским аргументом в спорах марамуков. "Ты несёшь бред, потому, что ты дурак. Но тебе не понять что ты дурак, потому, что ты дурак. А я не обязан тебя слушать, потому, что ты несёшь бред!", и т.д., и примерно в таком ключе строилась вся аргументация. Ну а если оппонент не способен принимать такой простой и ясных ход доводов, то, что ещё остаётся, кроме, как дать ему со всей силы по его несообразительной голове?
Если спор не заканчивался мордобоем, то самым веским критерием правоты одного из участников считалась его поддержка слушателями спора. Получение поддержки кем-либо из присутствующих при ведении спора выставлялось им как подтверждение его правоты, а поддержка большинством - как неопровержимое доказательство. Однако, получивший меньшую поддержку не спешил этого признавать, объявляя, что оппонента поддерживают одни лишь дураки, а мнение дураков он слушать не обязан. И тогда его спор с оппонентом перетекал в спор со всеми его поддерживающими, и выяснение поводу того, кто дурак, велось уже с ними со всеми. В таком режиме марамуки, обычно, могли иметь за собой огромное количество проведённых споров, при этом, не имея ни единого поражения (по крайней мере, такого, которого бы за собой признавали сами). А когда человек ни имел ни одного поражения, у него и привычки не было задумываться в направлении, что он, возможно, в чём-то неправ. Наоборот, сама сложившаяся обстановка формировала в нём мораль, что он всегда должен исходить из того, что он несомненно прав, а потом уже, исключительно в рамках этого постулата, принимать или не принимать какие-либо доводы. И само показательное нежелание слушать оппонента было тоже очень важным приёмом, сразу дающее ему понять, что ничего доказать у него не получится, и, таким образом, сразу ставящее его "на место". Ибо сама жизнь в правовом Обществе учила, что иной подход - признак неопытности и наивности.
В сложившейся системе была и ещё одна особенность: когда человека не заставляли учить ничего такого, что требовало бы серьёзной интеллектуальной нагрузки, у него оставалась куча свободной нерастраченной умственной энергии, а когда энергии переизбыток, её весьма неплохо было выплеснуть в том же споре. Поэтому споры марамуки вели, не смотря на скромный интеллектуальный багаж, обычно достаточно жарко и упорно. И когда марамуку говорили какую-то вещь, он не спешил анализировать её с разных сторон, а всегда ограничивал понимание только тем направлением, которое вело в пользу занимаемой им позиции. Зато всю сэкономленную энергию вкладывал в проработку этого направления как можно дальше, и потому в своём понимании обычно бежал сразу на несколько шагов впереди оппонента, сам же за него продумывая его ответы и сам же им оппонируя. Например, если кто-то говорил марамуку, "Начинать решать проблемы надо с того, чтобы не допускать к голосованию за закон таких кто не умеют считать...", у него сразу срабатывал ход мыслей: "Он нарушает мои права, лишая свободы решать, что я обязан, а что не обязан учить. Где нападение на мои права, там я должен защищаться. Потому, что, где, такие, как он, лезут с такими заявлениями, там взаимопонимания быть не может - это уже проверено на практике сто раз. Где нет взаимопонимания, там мордобой. А где мордобой - там растоптанные апельсины, а их и так не хватает. В общем, который хочет растоптанных апельсинов, при том не понимает этого!". И потому отвечал сразу так: "...это если таких, как ты слушать, то это всё закончится тем, что я вообще ни дольки не получу!". Или так: закон, лезут рассуждать. пторые не учивточки зрения которых каждую составляющую вопроса можно проанализиоровать.обирается. "...ты дурак?!". И трудно было угадать, что он имеет ввиду, и с какого места надо начинать, чтобы вернуть разговор в нормальное русло. Впрочем, установление взаимопонимания в таком разговоре было только проблемой для оппонента, который хотел заставить марамука учиться считать, а марамука завершение разговора на этом моменте и так устраивало. С той поры марамукам очень трудно было что-то объяснить, если они изначально что-то уже считали неправильным, ибо жизнь в правовом Обществе научила их очень активно отстаивать свою правовую позицию.
История восьмая. Как появилась система обучения
Однажды верховный заявил, что члены настоящего правового Общества должны быть не только полноправными и свободными, но и грамотными. После этого была учреждена система обязательного обучения.
Поскольку по Закону никто не мог быть принудительно заставлен учиться считать, обучение счёту в программу обязательного обучения не входило. Оно входило в курс дополнительного обучения, которое каждый мог пройти по желанию, но никоим образом не по принуждению. Ибо перед законом все были равны, и нарушать его не имел права никто, в том числе и сам верховный, и даже ради такой благородной цели, как просвещение.
Обязательный курс назывался основным. Назывался он так потому, что, по заявлению верховного, в него входило приобретение знаний, составляющее основу политической грамотности свободного участника демократического Общества. В основной курс входило изучение материала, посвящённого разбору случаев, связанных с неподчинением закону и неприятию официальной идеологии общества. В нём разбирали, что бывает, когда кто-то начинает оспаривать закон и качать права вопреки его правилам. Какими это чревато конфликтами, какие могут быть перепалки, какие вследствие этого могут начаться драки, и какие возможны травмы. Как могут быть выбиты зубы, как разбиты носы, и как в пылу драки могут быть затоптаны апельсины, и ещё множество вещей, необходимых для достижения политической сознательности. Так же изучалось, какие кто имеет право употреблять оскорбления в адрес оппонента, не желающего признавать правильность закона, и за какие оскорбления с его стороны как и кто имеет право его ударить. И в довершение всего изучались некоторые реальные истории конфликтов при делении апельсинов, которые наиболее наглядно иллюстрировали изученный материал. Всё это изучали настолько долго, что ни у кого не оставалось никаких сомнений, что против Закона идти нельзя.