Страница 16 из 19
Поскольку бесконечное повышение налогов было не самым лучшим способом достижения нужного результата, Верховным было найдено другое решение проблемы. Высшие классы должны были увеличить свои траты на апельсинобол, о чём им было объяснено на языке высшей объяснятики. Чем больше они тратили на апельсинобол, тем меньше оставалось апельсинов, которые могли заработать марамуки, развлекая их. А чем меньше те могли заработать, тем меньшим растлением это было чревато.
Все мероприятия по апельсиноболу Верховный посещал лично, и оказывал покровительство тем, кто устраивал самые зрелищные мероприятия. Иногда высшие классы настолько уставали играть в апельснинобол, что предпочитали избавляться от лишних апельсинов, просто закатывая их катком в землю. Делалось это, разумеется, в тайне от марамуков, ибо им, несознательным, никогда не понять, что, уничтожая апельсины, высшие классы служат Верховному, мысли которого всецело заняты обороной Свойнины.
Слухи о том, что богатые впустую растрачивают апельсины, быстро расползались среди марамуков, и, чтобы их унять, верховному приходилось иногда арестовывать подозреваемых в пустой трате апельсинов. Правда, арестованных почему-то всегда быстро отпускали. "Это потому, что они откупаются взятками!" - сообразили догадливые марамуки, и возмущения по поводу этого нарушения порождали новый наплыв патриотизма, в котором они готовы были расправляться со всеми подозреваемыми в предательстве Свойнины. Но поскольку дотянуться они могли только до участников движения "против налогов", всё своё озлобление они выливали в перепалках и потасовках с ними. Самые же фанатичные сторонники Верховного ещё постоянно сетовали на то, что у их лидера недостаточно сильная власть для того, чтобы "навести порядок".
Слишком расточительное отношение к апельсинам высших классов неизбежно вело к небрежности их хранения, а где имело место небрежность, там всегда какой-то хитрый марамук успевал подсуетиться, чтобы украсть какой-то плохо лежащий апельсин. Украв, он разделял его на дольки, которые пускал в дело, выменивая дольки на что-то у других марамуков, таким образом, способствуя удовлетворения потребности в апельсинах и у себя, и у других, а к чему вела сытость, мы уже знаем. Поскольку допускать такого верховный не мог, то он выступил с речью перед Обществом:
- В то время, как наше Общество тратит все силы и средства на оборону нашей Свойнины, есть элементы, которые воруют дольки. Они наносят удар в спину нашему Обществу, отнимая ресурсы, которые нам так нужны для борьбы с врагом. Они воруют не у конкретных членов нашего Общества, они воруют у Свойнины. Поэтому мы вынуждены ужесточить меры и не давать никакого спуску предателям Свойнины!
После этого закон о воровстве был ужесточён, и борьба с воровством вызвала всеобщее одобрение. Были сформированы даже дружины добровольцев, которые ходили группами по нескольку человек и проверяли, не пытается ли какой-нибудь предатель Свойнины украсть лишний апельсин у какого-нибудь барабука, пока тот спит, и если ловили, то больно били. Ибо каждому сознательному члену Общества было понятно, что в такой напряжённой обстановке предателям Свойнины не должно было быть никакой пощады.
История девятнадцатая. Как Общество столкнулось с отделизмом
Поскольку, несмотря ни на какие трудные времена, правовое Общество всегда оставалось демократическим, учреждённый в нём строй отражал волю большинства. А воля этого большинства заключалась в том, что одна его часть имела возможность получать столько, сколько, она считала, заслуживает, а другая его часть не была обязана напрягать мозги настолько, насколько она считала себя не обязанной. Всё это было органично совмещено и реализовано в Законе Общества. Поэтому Закон, обеспечивающий им это всё, был и теми и другими воспринимаем как воплощение абсолютной справедливости.
Единственный вопрос, на который не было ответа у Закона Общества, это почему, если кому-то это выгодно, не ограничить такие правила распределения исключительно кругом тех, кого это устраивает, и не навязывать принудительно их всем, кого это не устраивает? Но только, чтобы получить на этот вопрос вразумительный ответ, его сначала нужно было задать, а выслушивать такие вопросы сторонники Закона не спешили, ибо пониматика учила их такие разговоры на полуслове пресекать, и вставлять уже известные нам фразы.
Вообще, вышеописанный вопрос для марамуков был окончательно решён и закрыт высказыванием по этому поводу Верховного, заявившего, что только так и может существовать Общество. И почему это именно так, они не интересовались, и не видели смысла интересоваться, ибо, зачем ещё ответы там, где самый лучший ответ уже найден?
Именно этот момент и не давал покоя некоторой компании людей, которые имели на этот счёт своё мнение. Они давно уже перестали публично высказывать общественности свои требования и соображения, и все свои разговоры вели в рамках своего узкого круга. Они так же мало общались с обычными марамуками, да и с высшими классами их тоже никто никогда не видел. А Службе Общественной Безопасности так и не удалось выведать, что у них на уме, ибо в присутствии последних они общались на обычнее темы, как и все остальные члены Общества.
Однажды, в начале очередного деления апельсинов, эта компания вышла вперёд и заняла позицию между членами общества и апельсинами. В руках они зачем-то держали бейсбольные биты, и, судя по их решительному виду, были настроены пустить их в ход, если произойдёт что-то, чего не допустить они таким образом явно собирались.
Выйдя вперёд, лидер компании заявил:
- Мы возьмём себе ровно столько, сколько имеем право.
Это были не совсем те слова, которые ожидали от них услышать при такой ситуации. Большинство почему-то ожидало услышать "Это ограбление! Никому не двигаться! Все апельсины сюда, быстро!", хотя некоторые особо бдительные марабуки подозревали, что именно с таких слов и начинаются все самые крупные неприятности. Меж тем, лидер компании с битами продолжил:
- ...а полагается нам ровно столько, сколько реально получается при делении тысячи апельсинов на тысячу человек, а не столько, сколько учит ваш так называемый "закон".
Всё стало ясно. Они не только хотят нанести материальный ущерб, но и моральный, поправ самое святое, что было у марамуков - Закон их правового Общества! Это было самое худшее, чего можно было ожидать в такой ситуации.
- ...то есть, каждому из нас по одному апельсину. - продолжал говорящий, - Вот каждый из нас и возьмёт своё, а потом делайте, что хотите тем, что останется. Если вы считаете, что мы не правы, выходите, кто считать умеет, будем проверять.
Факт нарушения закона вызвал у всех такое остолбенение, что они даже не сразу поверили своим ушам. Тем не менее, желание этой группы взять себе не больше, чем полагается по Закону, а именно меньше, было по факту, и мозги марамуков быстро начали уже соображать в новом направлении "...они ещё и не логичны!".
Самый активный из марамуков спросил:
- Вы кто такие?
- Мы те, кто теперь сами по себе, - ответил лидер компании.
- И по какому праву вы нарушаете Закон?
- По праву не подчиняться закону, который не является правильным, и который ваше общество не имело права устанавливать.
Буря возмущения прокатилась в рядах марамуков. Сам факт того, что нелогичные люди позволяют себе своими невежественными руками трогать буквы Закона, вызывал такое возмущение, так что оно было даже ещё сильнее, чем, если бы они просто в открытую, ничего не говоря, схватили бы себе мешок апельсинов и убежали.
- Немедленно прекратите создавать беспорядок, и сдайтесь властям!
- Прекратить должны вы. Прекратить использовать свои неправые правила, а затем мы с вами согласуем правильные.
- Взять их! - закричал самый активный из марамуков, сжимая кулаки.